Сергей Ким - Стрелок «Черной скалы»
Я быстрым шагом направился к тому месту, где шляпник протискивался сквозь решётчатый забор… И где на проржавевшей и торчащей во все стороны проволоке всё ещё торчали куски грязного серого плаща. Вероятность, конечно, до безобразия мала, но попытка не пытка, как любят говаривать палачи…
– Бинго! – ухмыльнулся я, беря один из кусков оторванной материи. Самым примечательным в нём был карман. И, кажется, непустой… – А что тут у нас есть? Ага…
Датч посветил на извлечённую мной пластиковую карточку.
– Пропуск, – прочитал я. – Терминал Лас-Ночес, четвёртый пирс, рефрижератор «Арктик Санрайз».
– Это на другом конце острова, порт-сателлит Тортуги.
– Прелестно… Прелестно… – улыбнулся я.
44
В нашем чёртовом мире деньги могут почти всё… Но не всё. Нельзя купить здоровье, если ты неизлечимо болен. Нельзя купить счастье – только его заменитель, идентичный натуральному. Настоящих друзей и любовь ты тоже на них не купишь.
Пока ты при деньгах и на коне, с тобой будут дружить, тебя будут любить. Но во многом это будет фальшь. Куда денутся все эти лизоблюды, когда ты свалишься с пьедестала?
И многие прекрасно понимают, что всё это фальшь. Тлен и прах. И рано или поздно это всё пройдёт.
Однако с деньгами всё же лучше, чем без них. Это ведь действительно хорошее оружие – не все крепости возьмёт артиллерия, но почти в любую найдёт вход чемодан с банкнотами.
Наша финансовая крыса Тони явно был не прав, не советуя нам пользоваться наличностью. Хотя для него это, может быть, и вполне актуально. У него есть стабильная прибыльная работа, ему нет нужды общаться со всякими отбросами – для этого у Тони есть его «паркер» с золотым пером. Он – в системе, где пошлины и штрафы называют взятками, но от настоящих взяток он уже отвык.
А вот нам без этого никак.
Чего хотят любые информаторы? Конечно же, денег. И побольше. И, что немаловажно, неофициально. Поэтому наличность – это кровь взяток. Когда целый город фактически находится под плотным информационным колпаком, где финансы почти каждого видны как на ладони, так просто взять и заиметь лишнюю прибыль не получится.
С другой стороны, ну дали тебя взятку, а по всем писаным и неписаным правилам ты должен поделиться ею с начальством… В чём проблема-то? Никто же не требует от тебя отдать девять долей из десяти, иначе сам же может схлопотать по шапке за жадность…
Однако жадность – это ведь всё-таки один из смертных грехов. А Тортуга – это самый настоящий город грехов, где праведника и днём с огнём не сыскать. Местные святоши – тому хороший пример. Они не педофилы или взяточники, как в некоторых других церквях, но для них убийство – это в порядке вещей.
Хотя чему я удивляюсь? Церковь придумала много милых вещей типа инквизиции и крестовых походов… Хотя всё сваливать на религию глупо. Салемских ведьм сожгли по приговорам светского суда в протестантской Америке, что смешнее всего…
Но вернёмся ко взяткам.
Многие думают, что это – просто. И действительно, чего сложного в том, чтобы заплатить кому-нибудь?
Однако на самом деле это целое искусство, как, например, торговля.
Предложишь мало – не возьмут, предложишь много – начнут борзеть и требовать всё больше и больше. Так что вся тонкость в том, что нужно именно столько, сколько будет в меру.
К чему я всё это? А к тому, что не всегда уместно ломиться напролом, если можно пустить в ход дипломатию…
– Кораблик не из мелких, – задумчиво произнёс Датч, опуская бинокль.
Сейчас мы вместе со здоровяком лежали на крыше контейнера, венчающего собой внушительный штабель своих собратьев. Хотя вообще-то мы здесь лежать не должны были – порты-сателлиты охранялись на удивление хорошо. Потому как охранялись либо наёмниками, либо парнями из какой-либо группировки Тринити.
Нужный нам Лас-Ночес, к примеру, охраняли колумбийцы.
Подкупить патруль? Не вариант. Ничего не помешало бы им взять деньги, а потом спокойно сдать нас своим же. Мы-то им никто, и звать нас никак. Опять же извечное правило – раз платишь, значит, боишься, значит – слабак. Сильный просто берёт и делает что хочет.
Выход? Выход был найден в том, чтобы подкупить бригадира одной из команд грузчиков. Вуаля, и мы уже шустренько просочились на территорию порта! И никаких вам атак в лоб.
– Мне не нравится этот корабль, – произнёс я, тоже отнимая от глаз небольшой бинокль.
– Да, он большой. Экипажа там полно, по-любому…
– В этом-то и всё дело.
– Хмм?.. – Датч повернулся ко мне, вопросительно приподняв бровь. – Имеешь в виду, почему сейчас никого не видно? Ну, это можно объяснить тем, что…
– Я не о том. Это как бы мобильное логово Скульптора. И на нём находятся несколько десятков человек. Отсюда два варианта: либо экипаж ни о чём не подозревает, что совершенно невероятно, либо…
– Либо они тоже в деле, – кивнул здоровяк.
– Ну, и что это тогда за серийный убийца? Они всегда одиночки, а тут целый синдикат…
– Тоталитарная секта? Именующее себя каким-нибудь тёмным ковеном сборище психопатов?
– Не пойму, – я помассировал виски. – Слишком всё неправильно. Слишком много нестыковок.
– Но контракт-то нужно выполнять? – резонно поинтересовался Датч.
– А может, ну их к этой самой Кровавой Богине, эти деньги за маньяка? Пойдём лучше пошерстим городские окраины в поисках «фениксов»…
– Боишься?
– Нет, – я покачал головой. – Я уже ничего не боюсь.
– Говорят, что не боятся либо дураки, либо ненормальные…
– А кто тебе сказал, что я нормален?
– Тоже верно, – здоровяк задумчиво поскрёб подбородок. – Отказываемся от миссии?
– Не, это уже дело принципа.
– Ты непоследователен, Вайс, – усмехнулся Датч.
– Фигня.
– Ладно… Что тогда будем делать? Мысли есть?
– В порту атаковать не вариант, – после некоторого раздумья произнёс я. – Поднимется много шума, сбегутся те же колумбийцы. А если они пронюхают, что мы берём Скульптора, то уберут нас и заберут его себе.
– На абордаж так просто его будет не взять… Кораблик новенький, наверняка шустрый. При обороне они наверняка пустят в ход пушки, пулемёты, гранаты и прочие прелести современного абордажного боя. Команды навскидку будет где-то человек тридцать-сорок… Много. Даже на четверых это слишком много – так долго нам фартить просто не может.
– Ты ж у нас боевой пловец, верно? Давай ты подкрадёшься и подорвёшь им винты или брюхо пропорешь…
– Вообще-то так говорят только гражданские, – поморщился Датч. – Правильно – водолаз-разведчик… И я вовсе не водолаз-разведчик, кстати.
– Ой, да ладно заливать!..
– Да и скрытно подобраться к идущему полным ходом кораблю и вывести его из строя без специального оборудования – та ещё задача…
– Какие-то мы с тобой неправильные наёмники, – пожаловался я. – Вот по всем правилам надо бы бросить эту затею, так нет же! Мы, наоборот, – продолжаем маяться какой-то самоубийственной ерундой… Какого хрена, а?
– Я думаю, это неспроста, что мы с тобой встретились, – хмыкнул здоровяк. – Мы почему-то оба хотим лезть туда, куда лезть резона нет.
– Деньги?
– Не смеши меня. Я уже понял, что деньги для тебя – не главное.
– Для тебя тоже, – парировал я. – Так что не надо мне снова рассказывать про то, что хочешь заработать на безбедную старость…
– Ну, согласись, это же звучало весьма правдиво… Большинство должно было поверить и не обращать в будущем внимание на противоречащие этой мотивации моменты.
– У тебя определённо есть какие-то скелеты в шкафу, – прищурился я. – И ты определённо хочешь чего-то непонятного.
– Скелеты? А у кого их нет? Думаю, у тебя скелеты ничуть не хуже моих. А хочу я как раз вполне понятных вещей…
– И каких же?
– Кто знает, кто знает…
Немного помолчали, вновь вернувшись к рассматриванию рефрижератора «Арктик Санрайз», на котором предположительно размещался Скульптор…
– Может, «Рэд» или полицию позвать на помощь? – без особого энтузиазма предложил Датч.
– Фигушки. Это наша корова, и мы её доим.
– Мы с тобой реально какие-то психи, – вздохнул здоровяк.
45
– Большой Брат наблюдает за вами, – пробормотал Дин, откидываясь на стуле и протягивая руку к стоящей рядом кружке с кофе. – Готово.
На огромной плазменной панели, висящей на стене в комнате нашего ботаника, шла прямая трансляция с двух камер, установленных в Лас-Ночес. В прицеле их объективов, разумеется, был рефрижератор Скульптора.
– Со спутника, что ли, снимают? – поинтересовался Мао.
– Ага, как же, – я потёр ушибленный бок. – Вот этими вот ручками сегодня с утреца лично развесил камеры по портовым кранам вокруг этой лоханки.
– Ты ж вроде водятел, а не горнострелок?
– А за водятла в хлебогрызку? Я, между прочим, почти лётчик…
– Тогда вот он – почти Джеймс Бонд, – китаец указал пальцем на Роджера. – Почти – не считается.
