Егор Чекрыгин - Странный приятель. Сокровища Империи
– Эй, а что это он там говорил про мое имя? – слегка возмущенно спросил Ренки, когда профессор удалился на достаточное расстояние. – Мой род известен с незапамятных времен, и…
– Тогда тебе незачем беспокоиться, – махнул рукой Готор. – Такое благородное имя какими-то там точками не испортишь. И, между прочим, он абсолютно прав – точки над «ё» писать вовсе не обязательно. Но сейчас, полагаю, нам и правда надо навестить нашего почтеннейшего Йоорга. Особенно учитывая, что он не ел со вчерашнего обеда. И это не просто гуманизм. Мне еще понадобится его помощь в поисках Амулета, и было бы нехорошо, коли он начнет падать в голодные обмороки именно сейчас, когда мы, возможно, находимся на самом пороге открытия!
Купив в ближайшем кабачке обычный «студенческий» перекус, состоящий из куска мяса меж двух слоев хлеба (удобно жевать на лекциях), и спросив дорогу, друзья отправились в хранилище университета Старой Мооскаа.
– Кстати, – спросил Ренки. – А ты не боишься, что профессор Торб прочтет надписи на котле и сам отправится на поиски?
– Их не так-то просто прочесть, – ответил Готор. – Мало того что язык падонкаффский, так еще и сам котел за долгие годы успел изрядно покрыться патиной. Кстати, надеюсь, с желудками студентов, пившими из него вино, все будет в порядке. Хорошо, что я догадался захватить с собой тонкую бумагу и карандаш, а то бы тоже остался в дураках. Увы, но часть текста утрачена. Однако есть несколько наметок. Но тут нужна помощь знатока.
– Прошу прощения, судари, но вход воспрещен!
У дверей большого здания хранилища стоял стражник и с самым решительным видом преграждал дорогу всем желающим посетить сей храм науки.
– Э-э-э… Собственно говоря, нам туда и не надо, – вежливо ответил Готор, в то время как Ренки навис над стражником, положив руку на эфес шпаги и свирепо хмуря брови. – Мы пришли навестить нашего знакомого – почтеннейшего профессора Йоорга из университета Западной Мооскаа – и передать ему его завтрак.
– Боюсь, это никак не возможно, – осторожно косясь на Ренки, ответил стражник с уже куда меньшей решительностью.
– И почему же? – спросил Готор, при этом в его пальцах вдруг появилась и ярко засияла на солнце золотая монетка.
– Скажу вам по секрету, судари, – резко меняя тон с решительного на доверительный, пояснил стражник. – У нас тут сегодня большой переполох – украли бесценную реликвию. И ваш знакомый попал в неприятности. Сегодня рано утром стража заметила его ходящим по кампусу в неурочное время и задержала вместе с остальными безобразниками.
– Вы посмели арестовать уважаемейшего профессора университета Западной Мооскаа, одного из величайших специалистов по древним языкам, гостя вашего университета? – гневно воскликнул Ренки, и его клинок вышел из ножен примерно на пядь. Подобное обращение со столь уважаемым человеком и правда было вопиющей бестактностью, так что гнев Ренки был совершенно искренним.
– Со всем почтением задержали, судари… Со всем почтением… – быстро забормотал стражник. – Мы ведь тоже не того… Мы при университете службу несем, порядок понимаем. Просто ить такое дело!
– Хм… И где мы можем найти нашего друга? – оборвал его нахмурившийся Готор, которому была неприятна мысль, что профессор попал под раздачу из-за его проделок.
– Дык вон, – указал стражник куда-то в сторону. – Вон там университетский карцер, тама нынче все они.
– Не собирался я тут светиться лишний раз, – задумчиво сказал Готор, когда они подошли к указанному зданию и прислушались к доносящемуся из-за дверей гомону. – Но профессора выручать придется. Продолжаем играть благородных болванов. Побольше ора и хватания за шпаги. Главное не переусердствовать – стражники нынче на нервах!
Помещение, в которое они вошли, было разделено на три части. Вернее, состояло из двух частей, отделенных решетками, и коридора между ними.
В данную минуту за решетками царило веселье и радость, а вот в коридорчике скорее уныние и грусть. Задержанные студенты количеством не меньше трех сотен продолжали веселиться и радоваться, распевая песни и отпуская шуточки в адрес своих тюремщиков. А вот последние, кажется, были весьма удручены всем происходящим, нервно реагируя и на веселые попытки студентов выломать решетки, и на внезапно открывшуюся дверь и появившихся незнакомцев.
– Кто тут главный? – строго спросил Готор, входя в помещение.
– Я, сударь. Капитан Жуур – начальник стражи! А вы, собственно…
– О! Чудесно! Офицер! Тем проще. Вашими подчиненными, капитан Жуур, была допущена чудовищная ошибка. Они осмелились задержать самого профессора Йоорга. К счастью, вы тут и можете исправить ошибку этих болванов. Кстати, я не расслышал – вы ведь из благородных?
– Простите, судари, я не из благородных. И капитан – это скорее должность, которая к офицерскому званию отношения не имеет. Однако…
– Ничего… – Любезности в голосе Готора стало заметно меньше. – Все равно вы начальник и, значит, можете выпустить почтеннейшего Йоорга, а извиняться за задержание будет уже кто-то званием повыше…
– Но, судари, у меня приказ: вплоть до окончания расследования.
– Вы, любезный, меня несколько разочаровываете, – нахмурился Готор. – Не хотелось бы упоминать об этом, но вы можете навести справки обо мне у самого оу Лоодиига. Не далее как позапрошлой ночью он навещал нас в гостинице и весьма живо интересовался работой профессора Йоорга. Вы полагаете, мне стоит обратиться к нему, дабы исправить чудовищную ошибку подчиняющихся вам болванов?
– Сию минуту, судари! – Услышав имя оу Лоодиига, капитан Жуур резко побледнел и вытянулся в струнку. – Вы не подумайте – он у нас в камере для почетных гостей сидит. Сейчас приведу.
Капитан куда-то умчался, а Готор с Ренки, как бы от нечего делать, прогулялись по коридору вдоль камер.
– И что, – поинтересовался Ренки у сопровождающего их стражника, – это все преступники? Как много! А я-то думал, что университет – вполне приличное место.
– Дети, – философски заметил стражник. – В целом – нормальные ребята. Но, как и все детишки, особенно великовозрастные, весьма падки на разные шалости. Приходится наказывать.
– И как нашалили эти «детишки»?
– Украли котел, одну из величайших реликвий всех времен. Забава у них такая. Каждый год норовят украсть.
– Так сторожить надо! – назидательно указал Ренки. Атмосфера всеобщего веселья захватила и его, однако при этом какая-то иголочка грусти пронзила сердце. Увы, но его собственная беспечная юность закончилась слишком рано.
– Сторожили, сударь. Ох как сторожили. Только ведь умудрились, подлецы, все наши ловушки обойти. Даже и не знаю как. – В голосе стражника под внешней суровостью угадывались нотки восхищения ушлыми пройдохами, коими Старая Мооскаа славилась во все времена. – Вот, извольте видеть: эти двое и умыкнули святыню. А теперь сидят, будто короли какие!
Действительно, в центре камеры, той, что была по правую руку от входа, на импровизированном троне, собранном из скамеек и какого-то хлама, восседали Ундаай с Миилдом, в зюзю пьяные от вина и счастья, а окружающие их не менее пьяные студенты картинно им поклонялись и соревновались в искусстве нарочито пышных славословий и лести, что, видимо, соответствовало их представлениям о королевских дворах.
– Хм… И что с ними будет? – поинтересовался Ренки у стражника.
– А-а-а, – махнул тот рукой. – В том-то и суть, сударь, что ничего не будет. Присудят какую-нибудь сущую чепуху вроде ареста на пару недель. Да дружки им столько вина в камеру натаскают, что они и не заметят, как эти недели пролетят. Традиции, сударь. Они священны!
– А вот и наш профессор, – влез в разговор Готор. – Надеюсь, почтеннейший Йоорг, с вами обращались достойно? Иначе…
– О! Благороднейший оу Готор… И вы тут? А я, признаться…
– Пойдемте-ка, почтеннейший, отсюда, – осторожно беря профессора за локоток и таща к выходу, сказал Готор, слегка поморщившийся, когда профессор назвал его имя.
– А что, собственно, – начал профессор.
Но Готор сунул ему в руки хлеб с мясом, и почтеннейший Йоорг, не договорив, быстро заработал челюстями.
– А куда мы, собственно, идем? – спросил профессор, доев последний кусочек и оглянувшись по сторонам. – Разве нам не в хранилище?
– Хранилище сегодня закрыто, – терпеливо объяснил ему Готор.
– Как так?! – возмутился профессор. – Я там как раз обнаружил интереснейшую вещь! Когда я сравнил вид узелков в мотках и их изображение на бумаге, то понял, что некоторые знаки в считавшихся классическими текстах были переписаны совсем даже неправильно и это привело к чудовищным ошибкам! Я должен… Нет, я просто обязан их исправить!
– Не сегодня, – твердо сказал Готор. – Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы вы смогли поработать над этим. Но сейчас мне нужна ваша помощь в другом деле. Почтеннейший Йоорг, пожалуйста, придите наконец в себя! Вдохните глубоко, выдохните… Вдохните, выдохните… Помашите руками… Энергичнее! Ну как – полегчало?
