Василий Головачев - Пропуск в будущее
– Есть! – козырнула помощница, чётко повернулась, выбежала из кабинета.
Амалия Даниловна несколько мгновений читала возникающие в глубине экрана тексты, потом провела дрожащей рукой по лбу, грубо выругалась, чего себе почти никогда не позволяла. Налила в стакан водки, опрокинула в рот, прижала к губам тыльную сторону ладони.
В толще стола мигнула сиреневая звезда.
– На связи, – выдохнула она.
Вспыхнувший экран коммуникатора отразил круглое тонкогубое лицо начальницы «восьмёрки».
– Владычица, группа «гюрза» погибла в полном составе.
– Что? – не поняла сразу Амалия Даниловна. – Где погибла?
– Группа была послана на венерианскую базу для перехвата…
– Как это произошло?!
– Наши девочки столкнулись с командой второго Равновесия. Мы не предполагали, что «козлы» пошлют туда же свою команду.
– Великий Бандера! Этого не может быть!.. – Маршалесса покраснела, побледнела, снова покраснела. – Снимите контроль с базы! Панов там больше не появится.
– Слушаюсь!
Изображение начальницы службы ликвидации погасло.
– Ну, господин фундатор, – с непроходящим изумлением прошептала Амалия Даниловна, – ну вы и засранец!
Помещение, где он оказался, действительно напоминало тюремную камеру.
Тусклая лампочка в проволочном колпаке едва освещала голые бетонные стены, в одном углу располагался топчан с тонким тюфяком, в другом торчал из стены умывальник. Вот и вся обстановка.
Стас огляделся, пребывая в состоянии «боевой резонансной струны».
Никого. Это хорошо. Можно перевести дыхание и попытаться найти камеру, где сидят Дарьи. Хотя ждать нельзя. Амалия Даниловна быстро догадается, что он копался в компьютере, и примет соответствующие меры. Итак, где вы, девчонки?
В голове развернулась сфера призрачного света, вышла за пределы черепа, лизнула стены камеры. Затем сфера просочилась сквозь них, и Стас в соответствии с расширением сферы начал видеть-ощущать то, что находилось вне камеры.
Коридор, разделённый на секции толстыми стеклянными перегородками, толстые бетонные стены, завешанные мелкоячеистой металлической сеткой, телекамеры, пучки электрокабелей в стенах, лазерные и магнитные датчики, ниши с охран-постами. И четыре тюремные камеры по сторонам коридора: две – за ближайшей перегородкой, ещё две – за другой, подальше.
Ну, кто здесь прячется?
В первых двух, что рядом, никого.
В третьей и четвёртой… Дарья! И вторая Дарья!
Слава богу, не промазал! Здесь они!
Не раздумывая, он кинулся к двери, но никаких запоров и ручек не нашёл, опомнился: дверь открывается только снаружи вовнутрь. А под руками ничего, кроме ножа-мономолика. Попытаться пробить им дверь?
«Чушь! – проворчал подсказчик. – Головой работать надо! Лучший способ преодолеть стену – забыть о ней».
Он снова активировал свою способность тхабироваться, то есть переходить из слоя в слой Регулюма, сквозь «ничто и нигде».
Однако попасть в нужный «отсек пространства» удалось не сразу.
Сначала он вышел в коридоре между стеклянными перегородками. Досадливо оскалился, понимая, что теряет время. К тому же его наверняка обнаружили охранники, наблюдавшие за тюремным изолятором через систему телекамер.
Напрягся, представил место выхода до деталей, нырнул в тхабс-колодец и вышел из него точно в камере, где сидела Дарья-первая.
Девушка спала.
Однако она сразу же проснулась, хотя Стас не сделал ни одного движения, и вскочила с нар, прижалась спиной к стенке.
– Кто здесь?!
– Я, – глухо сказал Стас, делая к ней шаг, другой. – Даша…
– Стас?!
Он протянул руки, и она кинулась к нему на грудь, целуя его в щёки, в нос, в подбородок, в губы. Замерла, прижавшись к нему изо всех сил.
Станислав с трудом остановил разогнавшееся сердце, отодвинул её от себя.
– Молчи и слушай! У нас мало времени. Сейчас мы прыгнем в камеру к твоей «сестре», заберём её и уберёмся отсюда. Поэтому делай всё, что я скажу. Поняла?
Дарья судорожно кивнула, продолжая цепляться за него.
– Если поняла, дай руку.
Дарья закивала, в её глазах стояли слёзы, но она не заплакала. Взялась за руку Стаса. Он не удержался, быстро поцеловал её, хотел пробить тхабс-линию в соседнюю камеру и не успел.
Дверь камеры с грохотом слетела с петель, чудом не сбив с ног замершую пару, и в проёме сквозь дымные струи выросла фигура «киборга».
И тотчас же что-то случилось с восприятием Стаса.
Он стал видеть ситуацию как бы с трёх сторон сразу и оценивать события так же тройственно, будто внутри него пробудились три силы разной направленности. Но главным было то, что эти силы реагировали на «вводную» очень быстро, в тысячу раз быстрее, чем человеческое сознание.
Первый слой ощущений: это «волчица», она сейчас выстрелит!
Реакция первой силы: Дарью – с вектора выстрела!
Второй слой видения: в коридоре движутся к камере ещё четыре «волчицы»!
Реакция второй силы: проще уйти от боевого столкновения!
Третий слой внечувственного восприятия: по тревоге сюда через минуту примчится ещё одна группа охраны!
Реакция третьей силы: общая мобилизация, схватка, освобождение второй Дарьи, выход!
«Киборг» в проёме двери направил на Стаса ствол «универсала».
Время его внутреннего анализа – две, от силы три тысячных доли секунды – кончилось. Пришла пора действовать. И он без раздумий нырнул в «пустоту», в «пространство без мысли», позволявшее ему двигаться намного быстрей, нежели противник.
Дарья, не успев даже вскрикнуть, вдруг оказалась за дверью камеры (не сломать бы ей руку при таких скоростях!).
«Киборг» влетел в камеру торпедой, так рванул его Стас за ствол «универсала», влип шлемом в стену камеры и выбыл из борьбы.
Стас тенью выскользнул в коридор, почти невидимый от скорости, ушёл от умелого выпада второго охранника, вернее, охранницы, впечатал её в стеклянную перегородку. Та же участь постигла третью охранницу, затем четвёртую. Пятая начала стрелять, и с ней пришлось повозиться, так как пространства для маневра не хватало, а убивать девицу, отрабатывающую приказ, не хотелось.
Наконец, Стас проткнул ей руку мономоликом, сшиб с плеча плюющийся плазменными сгустками-пулями «универсал» и только после этого взял на приём. Девица пролетела весь коридорчик между перегородками и уже не встала.
Стас «выключил» боевой режим, замер, прислушиваясь к движению на всех уровнях базы. По всем признакам у него было секунд двадцать в запасе, если действовать в прежнем темпе, и останавливаться не стоило ни на мгновение.
Он заскочил в камеру, вытащил за руку ошеломлённую Дарью в коридор.
– Стой здесь!
Одна из охранниц зашевелилась на полу. Он наклонился над ней.
– Ключ от камеры!
Девица не ответила. «Универсал» на её плече ожил, повернулся к нему.
Станислав снёс его одним ударом.
– Открой камеру!
Вдруг повеяло холодом.
Охранницы исчезли все до одной! Дарья тоже. Он оказался в коридоре напротив стеклянной перегородки. Оглянулся.
По коридору к нему бежали кибероподобные «волчицы».
«Они успели разработать обризм! – мелькнула догадка. – Надо спасать сначала одну Дарью, потом вторую! Обеих сразу не смогу!»
Охранницы открыли огонь.
Лазерные трассы сошлись на фигуре абсолютника, но за мгновение до этого он растаял в воздухе.
Глава 28
НЕ МЕШАЙТЕ МНЕ!
Когда верный служака СТАБСа комба Оллер-Бат начал задавать странные вопросы, Имнихь почувствовал нарастающее беспокойство.
Раньше этого не было. Все его приказы исполнялись чётко и в срок, последствия обратимых или необратимых временных изменений никто не обсуждал, и ткань Регулюма росла и развивалась в соответствии с теми идеями, которые генерировал стратегический модулятор СТАБСа с фундатором во главе.
Однако уже после кризиса две тысячи десятого года, когда абсолютник Станислав Панов едва не спутал все планы СТАБСа и не уничтожил хроноген, Имнихь понял, что его спокойная жизнь кончается. Годы шли, земная цивилизация, развиваясь технологически, породила Интернет и виртуальную игровую реальность и начала всё больше обосабливаться. СТАБСу всё чаще приходилось теперь вмешиваться, исправлять ошибки земных Равновесий и корректировать собственные замыслы.
На этом фоне деятельность самого фундатора потерялась, а его помощники начали задумываться не только над судьбами Регулюма, но и над судьбами отдельных личностей, что нарушало этику взаимоотношений всех существующих сил.
Первым был замечен в этом «волюнтаризме» комиссар Ста-Пан. Его убрали. Но и комба Оллер-Бат, биологический возраст которого подошёл к «пределу Мафусаила» – к тысяче земных лет, вдруг тоже начал анализировать последствия выполняемых им приказов фундатора. И это откровенно напугало Имниха.
Он отстранил Оллер-Бата от оперативной работы, окружил себя телохранителями и разработал план, по которому человечество должно было уступить роль регулирующего фактора другому виду разумных существ. По первому варианту это были дельфины, по второму слоны, по третьему волки. Хотя в принципе самому фундатору было наплевать, кто заменит людей. В любом случае главой СТАБСа должен был остаться он. Именно поэтому он не доверил никому реализацию своего плана, решил заняться этим самолично.
