Руслан Мельников - Охотники на людей
— А вдруг не начнется? Вдруг не я один такой буду?
Рыжий тихонько захихикал:
— Начнется-начнется, не сомневайся. Гладиаторские группы подбираются грамотно, с учетом личностных качеств каждого бойца. Прежде чем сформировать команду и выпустить ее на арену, тщательно изучается досье ее участников.
Борис вспомнил: а ведь в самом деле Стольник вместе с живым товаром передал колизейским толстую папку «сопутствующей документации».
— Знаешь, какая орава психологов здесь работает? К тому же в боях часто используются затравочные пары.
— Затравочные? — не понял Борис. — Это как?
— Ну вот меня, к примеру, свели с человеком, который меня же выставлял на продажу в счет погашения ипотеки, — пояснил Георгий. — Наверное, парень тоже где-то дал маху, остался без работы и угодил в гладиаторы. Мы с ним встретились на арене. В разных командах.
О том, кто победил, Борис спрашивать не стал. И так ясно. Если Георгий жив.
— Арена такое место… — Гладиатор вздохнул. — Там по-настоящему понимаешь, насколько тесен бывает мир. Возможно, против тебя тоже выставят кого-нибудь, кого ты непременно захочешь убить. Или кто захочет убить тебя. Есть такие?
Борис молча кивнул. Если бы на арене оказался Стольник! Или Ухо! Вот уж кому он бы не отказался пустить кровь. Путь даже на потеху публике. Но это, конечно, случится едва ли. А вот что касается тех, кто готов убить его…
Ну, чернявая хотя бы. Впрочем, почему только она? Другие тресы-гладиаторы, к поимке которых он приложил руку, — тоже. Да, желающих поквитаться с бывшим хэдхантером на арене будет с избытком.
— Если есть, — продолжал Георгий, — организаторы боев об этом знают. А стоит одному начать махач — другие подхватят. Ну а когда прольется первая кровь — никого уже не расцепишь.
— Почему?
— Странные вопросы ты задаешь, — невесело улыбнулся Георгий. — Хотя тебе простительно. Ты еще не был на арене. Ты не знаешь… не понимаешь.
— Чего не знаю? Не понимаю чего?
— Ну, представь: вваливается на огороженную площадку орава обозленных и перепуганных людей. Каждый спешит схватить оружие и каждый знает, что если не он убьет другого, значит, убьют его. Так что все происходит само собой. Колизейская арена специально создана для того, чтобы убивать. И на ней убивают.
— Как-то неразумно все это! — пробормотал Борис. — Добывать тресов становится все труднее. Они стоят все дороже. А в колизеях их вырезают сотнями.
Георгий рассмеялся:
— Еще как разумно! Гладиаторские бои приносят прибыль, которая тебе и не снилась. И тем большую прибыль они приносят, чем сильнее ощущается дефицит тресов. Платежеспособных свободных граждан давно и умело подсадили на это зрелище. Они без него уже не могут. Они готовы платить любые деньги, лишь бы шоу продолжалось. Да и мы как тресы, видимо, ни на что другое не годимся. Если нас отправили сюда, значит, нас выгоднее использовать в качестве гладиаторов, а не в качестве обычных рабов.
Ну что ж, спасибо за разъяснения.
— И когда нас поведут на арену? — хмуро спросил Борис.
Рыжий гладиатор развел руками.
— Это может случиться когда угодно. Как продадут билеты на новое представление, так и поведут. Не волнуйся. Долго здесь не засидишься.
Борис вздохнул. Вот уж о чем он переживал меньше всего.
В двери громыхнула выдвижная кормушка.
— Обед! — гаркнули снаружи. — После обеда — помывка. Жрите быстрее.
В кормушке появилась первая порция безвкусной, но сытной колизейской еды в пластиковой посуде. К двери подошел Георгий. Вторую порцию взял себе Борис. И плевать, что он здесь новичок!
Никто не возразил. Никто не сказал ни слова. Камера была образцом толерантности. Гладиаторы берегли себя и свою агрессию для арены.
Глава 35
Вечером Георгия увели. Одного. Привели поздно, уже под утро. Злого, растрепанного и невыспавшегося.
— Что было-то? — подступил с расспросами Борис.
— Сучка одна гладиаторской любви захотела, — буркнул Георгий. — И чтоб непременно с самым-самым. Кучу бабла колизейским отвалила, тварь.
Борис вспомнил чернявую. Не врала, выходит, девчонка. Тресов-гладиаторов действительно заставляют отрабатывать заплаченные за них деньги не только на арене.
— Ненавижу это! — процедил Георгий. — Если бы не наручники, придушил бы суку.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Борис. — Радуйся: женщины, вон, на тебя западают.
Рыжий фыркнул:
— Они не на меня западают. Их секс со смертником возбуждает. Сегодня я, завтра — кто-нибудь другой. Денег выше крыши — вот и бесятся с жиру, мать их! И радоваться тут нечему. Если ночью баба, значит, утром — бой. Верная примета.
Примета не обманула.
Наутро к дверям камеры снова подкатили передвижную клетку-тресовозку.
Лязг. Стыковка. Разошлись в стороны стальные Двери, раздвинулись сцепленные с ними решетчатые Дверцы клетки.
— Все на выход! — приказал угрюмый охранник в черной форме.
Зачехленный шокер висел у него на поясе. Вместо электрической булавы колизейский держал в руках небольшой, похожий на телевизионный, пульт, усеянный миниатюрными кнопочками.
Еще с десяток конвоиров окружали клетку. У этих были только электрошокеры. И эти пока молчали.
— Быстро! — поторопил охранник с пультом.
Узники из камеры потянулись в клетку. Георгий перешагнул порог одним из первых. Борис решил, что разумнее всего будет последовать примеру арестанта-старожила. Вслед за Борисом нехотя поплелся Щерба. Снова ловить разряд ему явно не хотелось. Но несколько человек все же промедлили.
— Все выходят, я сказал! — раздраженно рявкнул охранник. — Хотите попасть на арену с пожженными шеями?! Так устрою сейчас!
Колизейский поднял пульт. Похоже, именно эта адская машинка активирует гладиаторские ошейники.
Замешкавшиеся узники торопливо вошли в клетку.
Пространства за решеткой на всех хватило едва-едва. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
— Большая драчка будет, — невозмутимо заметил Георгий. — Раз всех подчистую загребают…
— Эй, там, в клетке! Молчать! — тут же отреагировали конвоиры.
Звякнули, смыкаясь, двери. Черные униформисты отцепили клетку от камеры. Дернулся электрокар-тягач. Водитель-трес крутанул руль, разворачиваясь. Клетка плавно покатилась по ровному полу. Навстречу, из коридоров колизея, уже растекался возбужденный гул человеческих голосов.
Публика снова собиралась на представление. Публика ждала кровавого шоу.
Загрохотала знакомая музыка, на музыку мало похожая. Глухие басы, раскатистые барабаны… Ритмы первобытных боевых плясок и шаманских обрядов, смешанные с какофонией модернового дискача. Децибелы мощных динамиков воспринимались уже не ушами — всем кожным покровом и вибрацией потрохов. Но даже сквозь эту шумовую завесу прорывался рев тысяч глоток.
Борис подумал о непостижимости человеческой натуры. Казалось бы: в наш цифровой век телевидение доставит любое зрелище на дом. Подключай платный канал — и, лежа на диване, смотри себе гладиаторские бои во всех подробностях. Да, конечно, платное ТВ — удовольствие не из дешевых, но уж, во всяком случае, не настолько дорогое, как колизейские билеты.
Ящик позволит сэкономить уйму денег и времени и насладиться шоу в комфорте. Ан нет, человеку непременно лично нужно присутствовать на подобных мероприятиях. Видеть все своими глазами. Отстаивать очередь к кассе, толкаться в давке на входе. Насиживать на заднице мозоли от жесткой скамьи. Жариться на солнцепеке в открытых рядах. Глохнуть под колизейскими динамиками.
Коридоры кончились. Мини-тягач, развернувшись и сбавив ход, вытолкнул клетку перед собой.
На открытое пространство.
Колизей приветствовал появление гладиаторов радостными воплями. Громом, залпом, канонадой воплей, заглушивших музыкальную «увертюру».
Бойцы хмуро смотрели из-за решетки. Идущие на смерть не желали никого приветствовать. Впрочем, от них этого и не требовалось. Все это — условности прошлого. Теперь дела обстояли по-другому. Теперь все проходило быстро, деловито, без лишних церемоний и ненужного пафоса.
Они медленно ехали дальше под восторженные крики и свист. Борис смотрел вокруг.
Ну что… Колизей. Стадион. Амфитеатр. Огромный открытый стадион-амфитеатр. Все вроде бы знакомо. И — незнакомо одновременно. Отсюда, из гладиаторской клетки-тресовозки, все выглядело иначе, не так, как на телеэкране. И воспринималось все отсюда гораздо, гораздо острее. Острее и четче.
Отсюда, изнутри и снизу, колизей был похож на кратер вулкана, выложенный из плотно подогнанных друг к другу человеческих тел. Кратер, из которого нипочем не выбраться.
В центре кратера — большое поле, огороженное стальными решетками. Бывшее футбольное, а нынче предназначенное совсем для других игр. За оградой — VIP-зона и охрана. Люди в черной форме. С электро-шокерами и маленькими куцыми автоматиками, рассчитанными на стрельбу исключительно шприц-ампулами. Таковы правила безопасности. Использование летального оружия на рабочей территории колизеев запрещено.
