Жестянка 2 (СИ) - Денисов Вадим Владимирович

— А он делал, — задумчиво молвил я, зябко передёрнув плечами. — Какая-то жуткая история.

— Тоже заметил? — осторожно спросил Зацепин. — Реально жуть, мне аж не по себе стало. Надо будет водки выпить.

Так, получается, я не один остро реагирую. Значит, дело не в мнительности. У опытных волкодавов чуйка на нехорошее срабатывает.

— Систему ставим! — громко распорядилась Коломбина. — Рубин, держи пока флакон, потом приму. Осторожно, медведь!

Я выполнил распоряжение и опять повернулся к промысловику.

— Андрей, он тебе что-то говорил?

Зацепин как-то странно и совсем нехарактерно для него замялся, уходя от ответа.

— Андрей!

— Ну… один раз.

— Холера тебя забери, что ты тянешь? — рассердился я.

— Бегите, — неохотно выдохнул промысловик.

— Куда? — не понял я.

— Это он сказал: «Бегите!»…

— И всё?

— Всё, опять потерял сознание.

Бегите… По спину и плечам опять пробежали мурашки. Рот-перерот, он же не специально меня пугает?!

— Мальчики, всё, хватит болтать. Потом разберётесь. Как смогла стабилизировала, его нужно срочно доставить в санчасть. Прямо срочно-срочно!

— Потащили в машину, — скомандовал я.

Кое-как устроили раненого в тесном салоне, осталось забраться на водительское место.

— Давай, Андрюха, спасибо тебе за работу!

— Да-да… — рассеянно пробурчал промысловик, и придержал он меня за рукав.

— А вообще, ещё вот что…

— Что?

— Он рукой показывал. Три раза, и всё в сторону Большой реки. А глаза у него были безумные, словно увидел самого Дьявола!

— Как, покажи?

Зацепин три раза агрессивно потыкал пальцем на восток и на закуску добавил:

— Я ещё удивился: дохлый, как сонная рыба, и вдруг такая энергия.

Что-то здесь не так… Мне стало ещё страшнее.

— Ладно, мы поехали. Попробуй связаться по рации с гарнизонными, предупреди, если получится. Радист Некрасов обедает рано, сейчас его время. Но попробуй.

— Сделаю, — твёрдо кивнул охотник.

«Уазик» затарахтел двигателем и резво выкатился со двора, почти сразу начался пологий подъём к магистрали.

— Он очнулся! — вдруг крикнула дзанни.

Я притормозил, неловко обернулся и громко спросил через плечо:

— Как тебя зовут?

Но в ответ услышал лишь хрип и бульканье.

— Говорить можешь? Ты кто, откуда?

— Не ходите туда, — неожиданно внятно сказал раненый.

— Имя скажи? — попросила Катя.

— Не ходите! — уже громче повторил парень, пытаясь привстать.

Пришлось остановить машину.

— Держи его!

— Ага, поучи! — огрызнулась Коломбина. — Чё встал, поехали, время теряем!

Свободной рукой она держала раненого за плечо, но тот вырвался и заорал во весь голос:

— Река! Не ходите туда… Никогда! Там ужас! Вы не представляете!

— Да вколи ты ему! — рявкнул я.

— Там ад! Гнев божий, как мне бабушка рассказывала! Бабушка, помоги мне! — продолжал истошно кричать и плакать странный и страшный в этот момент пациент.

— Сейчас уснёт, — сообщила Коломбина, отбрасывая шприц-тюбик и хватая флакон капельницы.

— Рубин, это что было?

В голосе фельдшера было слышен очевидный испуг.

И мне опять стало очень страшно. Казалось, что из-за каждого куста на неподвижную машину немигающим взглядом смотрит какое-то чудовище. Бр-р… Отогнав иррациональное, я перетянул расстёгнутую кобуру кольта поудобней и включил передачу.

— Наган рядом положи, спокойней будет.

— Кошмар… — прошептала она.

Нет, это уже какой-то перебор. Старею я от таких резких поворотов сюжета. Или мудрею. Вот уже и своего страха стесняться перестал.

Валить надо. И чтобы без заминок. Джипом следует управлять со всей возможной аккуратностью, чтобы не застрять да поменьше мотать машину. Крепко вцепившись в баранку, я внимательно смотрел на дорогу, стараясь не упускать из вида рытвины и не отвлекаться на стоны за спиной. Коломбина сидела позади с флаконом капельницы в руке, стараясь не упустить жизнь неизвестного ей человека. Оба старались.

Только бы успеть.

Зацепину всё-таки удалось установить связь с гарнизоном, поэтому возле медсанчасти нас уже ждали загодя вызванные Магдой санитары. Включать здоровых лбов в штат медсанчасти на постоянку не имеет смысла, подобные инциденты случаются редко. Молодых парней по графику ставят в дежурство в режиме «на всякий медицинский случай» — принудительное волонтёрство, так сказать.

«Волонтёры» прекрасно справлялись без меня, но я самонадеянно решил помочь трём мужикам и двум санитарочкам. И вот итог: подвела резкая боль в колене, грохнулся на первой же ступеньке!

— Несите больного сразу в операционный блок! Прямо и налево! — энергично махнула рукой Коломбина вслед носилкам и тут же ухватила меня под локоть. — Ты чего это на ровном месте падаешь, спасатель?

— Брутальный мужчина не падает, он атакует пол! — с шипением, но гордо процедил я сквозь зубы, тяжело поднимаясь на ноги. — Просто с утра пораньше колено рассадил.

— Ух, молодец какой! Тогда пройдёмте, уважаемый брутал, что в переводе с французского значит «грубый неотёсанный дикарь», в мою уютную процедурную, где так много оздоровляющих ароматов и всяких блестящих штучек. Мне придётся вас осмотреть.

— С болючими уколами? Голого? — насторожился я.

— А как же! И с ковырянием колоном в заднице, — охотно подтвердила белокурая бестия-фельдшерица. — Да ты не бойся и не надейся, Рубин, не изнасилую. У тебя для этого Кретова есть.

— Чё сразу Кретова-то? — заворчал я.

— Пошли-пошли!

Ну, я и пошёл-пошёл. Второй день кручусь вокруг чёртовой медсанчасти. Это добром не кончится.

— Только побыстрей, пожалуйста, Катенька, скоро у меня важный сеанс связи…

Глава 16 Определяющая информация

Вот и всё, указания получены.

Я вывернул ручку громкости рации против часовой до щелчка и выжидающе посмотрел на Кретову. Хайдаров с Пикачёвым тоже. Она группер, ей первое слово. Но Ирина решила иначе:

— Давайте работать по известному военно-морскому принципу: первым на совещании у капитана корабля высказывается самый младший офицер. Пикачёв, тебе начинать.

— Почему это мне? — сразу зароптал Спика. — Я что, самый задрот, что ли?

— Ой, всё! Началось! — недовольно скривился Хайдаров. — Давайте я свои мысли изложу?

Но Кретова успокоила его мягким жестом и терпеливо пояснила:

— Семён, просто ты самый молодой среди нас, и это единственный критерий. Мы сейчас погонами не меряемся. Понял?

— Понял… Ну, что тут сказать, камрады? Шеф приказал ехать в деревню сталкеров к Бизону, потому что они там могут что-то знать о Мёртвом городе и о дороге туда. А мы ни хрена не знаем! Нормально, да? Промысловые группы работают между Пятисоткой и Большой рекой, где у них самые угодья. На севере нашим делать нечего, сектор мимо кассы. А спасатели чистой разведкой местности почти не занимаются, им, видите ли, некогда.

— Согласен! — подхватил Мустафа. — Сталкерята народ беспокойный, непоседливый. Наверняка ходили в ту сторону. Точно знают что-то.

— Да… А вот мне кажется, что и сам Владимир Викторович что-то знает, — предположил я.

— Он всегда что-то знает. И не поймешь, кто ему докладывает, — усмехнулась Кретова.

— Если он знает, то в нужное время расскажет, — без тени сомнения вставил Хайдаров.

— Ира, может, Главный таким образом свои данные проверить хочет? — спросил я командиршу.

— Точнее, сверить, — уточнил Спика.

Ответить она не успела — через приоткрытое окно в огромный кабинет залетел какой-то подозрительный стук, что уже стандартно для всех штабных совещаний. И мы приняли стандартные же меры предосторожности — физический контроль. Примечательно, что ни сам Казанников, ни его подчинённые до сих пор не инициируют тему технических мер защиты, всё контролируется исключительно своими ушами и глазами. Словно все сговорились именно так держать друг друга в тонусе.