Эндрю Кейт - Когорта Проклятых
Все неприятности, свалившиеся им на голову, целиком и полностью лежали на ее совести. Поэтому нарекания капрала казались вдвойне обидными. Вольф должен был сказать что-нибудь в защиту лэнса...
Но он молчал. Принцип Легиона гласил, что подразделение должно само о себе заботиться, а лэнс Дельта находился на попечении Вольфа. Лидер должен брать па себя ответственность за все проступки... не было смысла осложнять дело, сваливая вину на Воскович.
Капрал впился в него взглядом. Прошло несколько долгих секунд, наконец капрал вынес решение.
- Ладно, слизняк, - проговорил он, - Твой лэнс остаток недели будет носильщиками. А ты... я полагаю, тебе сегодня ночью стоит подежурить. Вот так. Все понятно?
- Так точно, капрал, - ответил Вольф.
- Вот и хорошо. У вас два часа свободного времени.
Весь кипя внутри, Вольф пересек лагерь, направляясь к расположению своего лэнса. Керн и Маяги как раз заканчивали установку походной палатки, в которой с относительными удобствами могли разместиться пять человек. Лиза Скотт протянула ему ра-паек и кружку местного густого кофе. Вольф присел на лежащее рядом бревно, чтобы перекусить, а заодно и поразмышлять.
За последние несколько месяцев он узнал, что легионеры отвечают друг за друга, и что лидер всегда принимает на себя ответственность за действия подчиненных ему солдат. Но он усвоил и еще кое-что немаловажное. Ни одна ошибка не оставалась незамеченной или безнаказанной. Рано или поздно любой промах предстояло исправить или восполнить. Что касается Катерины Воскович, то ее невнимательность ляжет на лэнс-отделение общим наказанием - всем пятерым придется тащить на себе дополнительный груз целую неделю. Каждый лэнс отвечал за личное и часть общего снаряжения, но всегда был еще какой-то груз - медицинские аппараты, саперное оборудование, контейнеры со снарядами для артиллерии и так далее. Когда не было транспортных средств, легионерам приходилось по очереди тащить весь этот дополнительный багаж. В обычную практику наказаний вошло назначать "носильщиков" из числа отдельных легионеров или целых лэпсов, попавших "в опалу".
Таким образом, Воскович получит более суровое наказание, которое заставит ее дважды призадуматься в следующий раз, когда придется сверять показания электронной карты на месте критической развилки. Индивидуального наказания она не получит, пока сам Вольф не решит назначить его...
Он не раз являлся свидетелем того, как старшие лэнсов учили провинившихся курсантов. Виновного связывали, запихивали в мешок, а остальным приказывали избивать беднягу. Такая жестокость возмущала Вольфа до глубины души, но так было принято в Легионе...
Вольф допил кофе и, подняв глаза, заметил капрала Ванека, наблюдавшего за ним с дальнего конца лагеря. Что-то в выражении лица капрала подсказывало ему, что Ванек ждет от него каких-то действий. Если он ничего не предпримет, то едва ли оберется неприятностей. Капрал мог выставить Вольфу низкий балл, если тот не нейдет правильного решения в данной ситуации... или лично вмешаться и изменить наказание, выбрав куда менее приятное, чем обязанность "носильщиков".
Воскович должна заплатить за ошибку, иначе вновь пострадает Дельта-лэнс.
На Лаут Безаре женщин уро лелеяли и охраняли от малейших неприятностей. Именно это обстоятельство и вызвало у него живой интерес к Лизе Скотт; его подкупала независимость девушки и способность постоять за себя. Для воспитанного в традициях почитания женщин Вольфа оказалось весьма трудной задачей вынести суровый приговор Катерине Воскович... труднее, чем он мог себе представить. Несмотря на уроки Легиона, в нем осталось еще немало от аристократа. Но что-то придумать необходимо. К тому времени, когда Вольф покончил с вечерней трапезой, в его голове созрел определенный план.
- Послушайте-ка меня, ребята, - сказал он, утвердившись в своем решении. - У нас есть немного личного времени. Думаю, мы неплохо распорядимся им, если получше отработаем технику рукопашного боя.
- Рукопашного боя? - переспросил Керн, удивленно приподняв бровь. - Есть какие-то особые причины, парень?
- Да, есть, - ответил он. Подойдя поближе, он легонько ткнул его в ребра. - Причина в том, что я так хочу, только и всего. Кому-то непонятно?
Удар не был сильным или резким, так что рыжий мог запросто увернуться. Но такие жесты были приняты в Легионе, чтобы показать, что старший по должности намеревается добиться исполнения своего приказа. Поэтому Керн лишь криво усмехнулся и кивнул.
- Рукопашный бой. Могло быть и хуже, - бодро произнес он.
Вольф отвел лэнс за пределы лагеря на небольшую площадку, скрытую от обзора густыми деревьями, и объяснил условия упражнения. Курсантам по очереди предстояло вступить в единоборство с Катериной Воскович. Атакующий мог отдохнуть, пока в бой вступал его товарищ, но Катерина вынуждена была все время оставаться на ногах. К тому времени, когда все закончилось, эти два часа "отдыха" порядком измотали Воскович, оставив ей на память несколько синяков.
Вольф почувствовал удовлетворение, позволив своему отделению вернуться к палатке. Возможно, теперь он наконец-то взял бразды правления в свои руки.
Капрал Стефан Ванек, наблюдавший за происходящим из-за деревьев, одобрительно кивнул, когда Дельта-лэнс покинул площадку. Какое-то время он считал добровольца Вольфа непригодным для Легиона. Аристо был чересчур независим, постоянно выставлял напоказ свое превосходство. Многие полагали, что такой человек не может стать легионером, какую бы теоретическую подготовку ни прошел.
Но теперь Ванек поверил в то, что в изнеженном аристократе скрывается способный солдат. Похоже, Вольф сумел преодолеть себя.
По окончании тренировочного цикла в Нордемоне роту направили в Форт Гзель - космическую станцию Легиона, расположенную на орбите прямо над Фортом Хантер. Этот этап завершал подготовку. Здесь же заканчивали обучение другие роты, соединившись, таким образом, в единый батальон впервые за три месяца.
Форт Гзель оказался поистине гигантской станцией, а в условиях невесомости пространство использовалось куда более эффективно, чем на земле, так что казармы и учебные аудитории, выделенные взводу, были достаточно просторными.
Основное внимание при тренировках на орбитальной станции уделялось боевым операциям в условиях отсутствия силы тяжести. Необходимо было научиться преобразовывать обычную боевую униформу в космический скафандр. Здесь Вольф чувствовал себя как рыба в воде, поскольку подготовка в Воздушной Гвардии Лаут Безара включала интенсивные занятия в этих условиях, и у него к тому же имелся кое-какой практический опыт.
Единственным неприятным моментом были воспоминания о сражении на Тероне. Несколько раз Вольф просыпался от ночных кошмаров. Ему снилось, что он бежит по туннелю, преследуемый звериным рычанием убренфаров. Вскакивая в холодном поту, он натыкался на ограничительный ремень, которым курсанты пристегивались на время сна. Ответственный офицер-медик посоветовал ему воспользоваться снотворным, и это несколько помогло.
Помогали также и долгие разговоры с Лизой в перерывах между дежурствами. Он нашел в себе силы рассказать ей о событиях на Тероне, и его сны перестали быть столь животрепещущими и кошмарными.
Самым значительным событием во время их пребывания на станции явились свежие новости из Республики Трех Систем. Правительство убренфаров отвергло ультиматум Содружества прекратить оккупацию Лаут Безара. Один из космических линкоров землян - "Чингиз Хан" был атакован отрядом патрульных крейсеров противника на орбите Дантона.
Боевой корабль опрокинул нападавших, уничтожив два вражеских корабля и принудив сдаться третий. По неподтвержденным данным, просочившимся в сообщения средств массовой информации Содружества, атаковавшие корабли не принадлежали кланам, начавшим агрессию. Это означало, что конфликт принимал все более широкие масштабы.
В увесистой пачке писем и пакетов нашлось и коротенькое голографическое сообщение от Генерального Консула Деница. Вольф несколько раз посылал ему сообщения, но ответ получил впервые. Пожилой дипломат поздравил его с успехами в Легионе, упомянув мимоходом, что Силы Освобождения Лаут Безара под командованием Нойбека-младшего завершали на Дантоне подготовку к боевым действиям против захватчиков. Просматривая голографическое письмо, Вольф почувствовал глубокое сожаление. Ошибки, допущенные им в дуэли с Нойбеком, преградили путь к единственно правильной и достойной воинской карьере...
Он не ответил Деницу. Голограмма заставила его вновь задать себе те же вопросы, и Вольф не знал ответа. С одной стороны, он принял решение остаться в Легионе, но, с другой, это значило, что с надеждами послужить родине придется расстаться.
