Игорь Абакумов - Модератор реальности
Димка присел.
— А что парад-то не смотрите, дедушка?
— Парад?!! — старик аж подскочил. — Это парад?!! — он неопределенно махнул тростью куда-то в сторону. — Это в сорок пятом был парад. Такие люди на трибуне мавзолея стояли — было кому честь отдавать. А сейчас там кто? Мишка меченый — главковерх?!! Да он только с виноградниками воевать может. Тьфу! Позор, а не парад…
Дед затих так же быстро, как и вспыхнул.
— Эх, сынок, — ветеран вздохнул. — Да если б я тогда, в войну, только подумать мог, что генеральный секретарь партии может так нашу победу просрать… — он чуть помолчал. — Вовек бы из крымских катакомб не вылезал. Хоть бы винтовка моя при мне осталась…
Димон открыл, было, рот, дабы поподробнее расспросить старика о катакомбах, но именно в этот момент из кабины машиниста раздался звон разбившегося стекла, поезд резко затормозил и остановился. Свет в вагоне погас, уступив место нескольким тусклым лампочкам аварийного освещения. Слава поднялся с сиденья, на которое его опрокинула сила инерции, и огляделся в поисках прозвеневшего куда-то Димкиного портфеля. С задней площадки вагона доносилась тяжелая возня и приглушенная ругань. Там же, в корме раздался тяжелый удар по крыше.
— Ну вот, приехали… — Димон поднялся сам и помог подняться ветерану, подобрав попутно с пола и вручив ему трость. — Действительно, бардак в стране «Советов»…
Дедок никак не прокомментировал происшедшее, только напряженно сжав в руках свою палку и, перехватив ее наподобие винтовки, присмотрелся к возне у задних дверей.
— Чего встали, интересно?
Слава подошел к двери кабины машиниста, прислонил к переборке ухо и прислушался. Сквозь пластик доносилось неразборчивое бормотание рации. Кротков надавил на ручку запертой двери и, не получив никакого результата, постучался костяшками пальцев.
— Эй, на мостике! Тут пассажиры волнуются — кого стоим?
Ответа не последовало, и Слава, пожав плечами, снова уселся на лавку. Встретившись взглядом с Дмитрием, пожал плечами еще раз. Неожиданно ветеран схватил Димона за рукав. Курсанты проследили направление напряженного взгляда деда. В тусклом свете аварийных ламп на задних сиденьях вагона им предстала какая-то непонятная картина. Компании беспокойных пассажиров там не наблюдалось.
— Фрицы! — взвизгнул ветеран и бросился в корму с тростью наперевес.
Друзья вскочили с лавок и, чуть не столкнувшись лбами, метнулись за дедом. Старик резко затормозил метрах в четырех от торцевой стены вагона и перехватил свою палку горизонтально. Курсанты, наткнувшись на трость животами, замерли.
— Стоять! — ветеран опустил трость и ткнул ее концом под ноги. — И здесь достали, атакуют…
Слава опустил глаза к полу. Между задними сиденьями расползалась непонятная зеленоватая куча, из-под которой быстро разбегалась в стороны прозрачная лужа. В воде медленно перекатывались разнокалиберные пуговицы и мелкие монеты. На самом краю кучи зеленая субстанция, не торопясь, погребала под собой электронные часы на металлическом браслете.
— Что за сопли? — Димон легонько пнул приплывшую с водой прямо под ноги авторучку.
«Сопли» присутствовали не только в куче внизу. Несколько вязких нитей свисали с потолка, из щелей вентиляции вагона, заканчиваясь вязкими лужицами на сиденьях. Слава попытался посмотреть в соседний вагон. Тот изначально, по не совсем понятной причине, был заполнен пассажирами гораздо плотнее вагона первого. Что творилось там теперь, понять невозможно — торцевые окна второго вагона оказались залиты изнутри все той же зеленоватой жижей.
Димка недоуменно посмотрел на напарника.
— Ты что-нибудь понимаешь?
Слава не ответил, напряженно всматриваясь в непонятную субстанцию. Базов присел и протянул, было, руку к луже под ногами. Кротков только хотел остановить товарища, но его опередил ветеран. Сделав резкое движение кистью, дед чувствительно хлопнул тростью по запястью Димона.
— Дед, ты че? — Димка отпрянул.
— Не трогать! — истерично взвизгнул старик. — Это химическая атака.
Полоумный старикан бросился в головную часть вагона.
— Фрицы! Щас полезут! Надо уходить! — и он начал возиться с передней дверью, пытаясь руками раздвинуть створки.
Слава отступил на шаг от подбирающейся к кроссовкам лужи.
— А знаешь, Баз… Похоже, он не так уж и неправ… Пошли! — Слава развернулся и поспешил на помощь ветерану. — Ну-ка, дедуль, подвинься…
— Че вы ерундой маетесь? — подошедший Димон дернул за ручку аварийного открывания дверей.
Створки неожиданно легко поддались, и Слава чуть не выпал из вагона.
— Тоже верно, чего это я?…
Друзья спрыгнули на дно тоннеля и аккуратно сняли с поезда ветерана. Димка прошел чуть вперед и оглянулся на кабину машиниста. Лобовое стекло было разбито, и с оставшихся в проеме осколков сползала все та же зеленая гадость. Димон присвистнул.
— Слышь, Крот, машиниста, похоже, у нас нема.
Слава уже дошел до конца первого вагона и теперь рассматривал преградившее ему путь небольшое вязкое озерцо. Зелень стекала с крыши второго вагона, смешиваясь внизу с сочащейся из-под дверей водой.
— И пассажиров, кажись, тоже…
Третий и последующие вагоны замершего поезда в сумраке тоннеля рассмотреть было сложно, но звуков с той стороны не доносилось никаких.
Ветеран неожиданно резво сорвался с места и посеменил вдоль путей по ходу движения поезда.
— Отходим! За мной, бойцы! Отобьем супостата!
— Дедуля уже в катакомбах, — Вячеслав подбежал к опешившему Димону. — С другой стороны, площадь Мужества уже недалеко должна быть. И выход на поверхность… Командир! Нас-то погоди.
Друзья рванули в сторону станции и скоро догнали ветерана.
12.01. Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, пл. Мужества, map #1836.
Трамвай медленно подполз к остановке, но, вопреки ожиданиям пассажиров, замереть на месте и не подумал. Скопившийся у дверей народ слегка заволновался. На площадках началась игра в недоуменные гляделки — почему это мы едем, когда мне выходить?
— Водитель! — первой заверещала какая-то бабуля со средней площадки. — Откройте двери!
— Что-то случилось… — с умным видом изрек сидящий у окна старичок и кивнул на улицу.
Пассажиры, даже те, что не собирались выходить и мало обращали внимания на происходящее за бортом трамвая, машинально повернули головы в указанном направлении. На полупустой проезжей части отчаянно вертели жезлами несколько регулировщиков, торопя транспорт побыстрее проехать площадь. На тротуаре перед зданием с буковкой «М» и надписью «Метрополитен имени В. И. Ленина» скопилось несколько машин с мигалками различных цветов, и сновало большое количество людей в форме и белых халатах.
— Что-то нехорошее…
Милиция, соорудив из своих сотрудников широкий коридор, направляла выплескивающуюся из выхода подземки толпу к спешно подруливающим автобусам. «Белые халаты» время от времени выхватывали кого-то из толпы и под руки отводили к бело-красным машинам. Скучали на площади только пожарники, угрюмо сгрудившиеся у своих алых тягачей.
Трамвай все так же медленно и настырно полз по рельсам.
— Ах ты ж, батюшки святы, — запричитала бабулька со средней площадки. — Уж, не война ли?
Пассажиры недовольно зароптали, желая паникерше некой неприятности на язык, но поднявшийся, было, гомон перекрыл громкий металлический хлопок. Замолчавшие люди удивленно, как в замедленном кино, проводили взглядами взлетевшую к небу чугунную крышку одного из колодцев, в изобилии рассыпанных по проезжей части дороги. Работавший недалеко от колодца регулировщик, вжав голову в плечи, испуганно отпрянул от вырвавшегося из-под земли столба какой-то непонятной серо-зеленой массы.
— Ех, ты ж… — пробормотал умного вида старичок, заворожено следя за опадающим на асфальт фонтаном.
На тротуаре между станцией и дорогой вспыхнула паника. Толпа, сминая милицейский кордон, с криками бросилась врассыпную. Упавшая с глухим всплеском на асфальт огромная капля не торопясь растеклась в стороны. Почти в самом центре образовавшегося озера несколько секунд шевелился мало напоминающий постового холмик. Этот бугорок, приковавший к себе взгляды пассажиров ползущего трамвая, вдруг, в одно мгновение распрямился в какой-то отчаянной попытке и тут же рассыпался крупными брызгами.
Старушка со средней площадки поднесла к глазам ладонь, которой она до сих пор упиралась в щель между створками двери трамвая, тряхнула рукой, пытаясь сбросить непонятную зеленую нить, и истерически заорала.
Милицейский майор, руководивший оцеплением, вырвался из беспорядочной толпы, надел чуть не потерянную в суматохе фуражку и оглянулся, выискивая глазами источник слишком отчаянного крика.
