Алексей Корепанов - Сокровище Империи
– Перпетуум мобиле, – гордо, хотя и несколько запинаясь, ответил Гамлет Мхитарян, сполз с нее и вжался голой спиной в переборку.
Каюты на «Квинте Сертории» были не хуже, чем на других галерах, да и ложа делались по стандарту. И в этом был их главный, по мнению Гранаты, недостаток – слишком тесно ему было заниматься любовью на таких ложах, он предпочитал простор. Но выбор был небогат: или вести подцепленную в кабаке синеволосую не совсем юную мистрис к себе в каюту, или идти к ней. Ложа и там, и там были одинаковыми, а каюта Зины – так, кажется, ее звали? – находилась гораздо ближе к кабаку, чем каюта Гранаты. Правда, она была четырехместной, но подруги Зины торчали в кабаке и менять застолье на «наложье» в ближайшее время как будто не намеревались.
– Чиво? – Синеволосая попыталась открыть глаза, помутневшие от разнообразных коктейлей и ликеров, которыми ее вдоволь попотчевал Мхитарян, чтобы она поскорее захотела принять горизонтальное положение. С ногами врозь. – Чиво за перпета… перпетаум?
– Специальная такая штука, – нехотя пояснил Граната, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. – Всегда готовая к работе.
– А-а… – протянула Зина, и ее рука обессиленно свесилась с ложа. – Великий Джа… Всегда работать… неинтересно… Лучше… не работать…
Через мгновение она уже спала, приоткрыв рот и даже слегка похрапывая. Мхитарян приподнялся на локте, подперев рукой тяжелую голову, и попытался сфокусировать взгляд. Голые груди Зины торчали под самым его носом, но абсолютно не возбуждали.
Ему не нравились женщины с недостатком темперамента.
«Сам виноват, – подумал он. – Не нужно было так упаивать…»
Граната выпил не только не меньше, но гораздо больше Зины, однако сказывалась закалка. И брести в свою каюту и заваливаться спать он отнюдь не собирался. Хотя не так давно, в кабаке, когда Зина уковыляла в туалет, он отмейлил Габлеру, что намерен заняться именно этим.
Зина оказалась переселенкой. Таких переселенцев на галере было полным-полно. Все они направлялись на Амазонию из разных уголков Империи по оргнабору. В столице Амазонии – Манаусе – их ждал транспорт, который должен был доставить переселенцев в горные районы. Правительство Амазонии при поддержке Грэнд Ромы вознамерилось коренным образом улучшить финансовую ситуацию, приступив к широкомасштабной добыче полезных ископаемых в тамошних Андах. Планета по сути представляла собой большую деревню, не более того. Своих рабочих рук остро не хватало, да и работали там, в основном, колонисты и немногочисленные кроссы. Автохтоны же держались обособленно, со своих стародавних территорий не выбирались и занимались тем же, чем их пращуры – земледелием, скотоводством, морскими промыслами. И приобщаться к благам пришлой цивилизации отнюдь не спешили. Исключение составляли только серокожие карлики арагнойцы, населявшие обширную лесостепную зону, у северной границы которой находился Манаус. В столице их было немало, но никакого желания отправляться на работу в горы они не проявляли, несмотря на то, что горнякам сулили очень приличные деньги. Арагнойцы чуть ли не поголовно работали челноками, торгуя на рынках Манауса и неполного десятка других городов Амазонии продуктами, которые они скупали у самых разных автохтонов планеты.
Все это Гранате в долгой нетрезвой застольной беседе поведала Зина. Была она родом с Авалона в системе Гекаты, недавно развелась с третьим мужем и надеялась найти в амазонских Андах очередное счастье. Под землей она, впрочем, трудиться не собиралась – для женщин в новых горных поселках хватало другой работы.
В общем-то, в постельных развлечениях она проявила себя неплохо, но слишком уж быстро выпала в осадок. Неугомонному Гамлету Мхитаряну этого было мало, он жаждал продолжения активной деятельности. В конце концов, отпуск случается не так уж часто, и нужно провести его на все двести. Дабы потом было что вспомнить в казарме и на полигонах эдемской базы. И другим рассказать. Конечно, можно было использовать с таким трудом буквально выцарапанный отпуск для посещения родного дома, но в родной дом Гамлета Мхитаряна совершенно не тянуло. Отец с матерью давно не ладили, и это не могло не отражаться на детях. Но и на развод родители не шли, словно находили какое-то болезненное удовольствие в своей полной дрязг семейной жизни. Чтобы пореже бывать дома, Гамлет после школы подал документы в техноколледж, расположенный не только в другом городе, но и в другом полушарии планеты Лавли. А потом, сменив несколько мест работы и нигде долго не задерживаясь, клюнул на рекламу и подался в Стафл…
Он осторожно перевалился через продолжающую похрапывать Зину – ей, наверное, уже снились амазонские Анды – и голышом направился в ванную. Его все-таки немного пошатывало, и окружающее расплывалось перед глазами. Тем не менее, это не помешало Мхитаряну увидеть себя в зеркальной переборке ванной и в который раз подивиться своему новому облику. Выбритый череп с волосяными полосками по-прежнему блестел, в узких серых глазах не было и намека на мысли, в собственный тяжелый подбородок хотелось заехать кулаком, а оттопыренные уши и вовсе оторвать. Радовал только нос – привычный нос, предмет особой гордости Гранаты, наряду с тем, что находилось гораздо ниже.
Контрастный душ если и не вернул Гамлета в состояние той свежести, которая бывает после недельного воздержания от спиртного, то слегка разогнал туман в голове. Точнее, кое-как приспособил сознание к этому туману. Граната звонко похлопал себя ладонями по бокам, шумно выдохнул и, выйдя из ванной, принялся собирать свою разбросанную по каюте одежду. Зина уже перевернулась на живот, и вид ее голой оттопыренной попки заставил его призадуматься и опустить руку с трусами, которые он уже намеревался надеть.
«Надо брать от жизни все, пока есть такая возможность», – решил он.
И покинул каюту переселенки минут на двадцать позже, чем собирался. Причем Зина так и не проснулась. Но сны ей, судя по ее довольным постанываниям, снились уже другие.
Кабак на этом ярусе галеры находился в двух десятках метров от каюты Зины и назывался весьма романтично: «Звезды зовут!» Уроженец Лавли, продолжая слегка пошатываться, отправился туда. На ходу он оправлял черный свитер со следами закусок и поглаживал бритую голову, словно уговаривая ее еще немного потерпеть и не отключаться. О миссии своей он помнил и за Годзиллой не то чтобы присматривал, но встречал его в кабаке. Юрий Гальс, разумеется, Гамлета не узнавал, потягивал водочку (правда, весьма умеренно) и держал нэп при себе, чтобы никто не позарился на скрытую там величайшую ценность – сувенирную безделушку. Конечно, существовала определенная вероятность, что Годзилла передаст то, что он, по словам Габлера, считал секретной военной разработкой, нужному человеку прямо здесь, на борту «Квинта Сертория», но вероятностью этой можно было пренебречь. Зачем в таком случае Годзилле было переться на Амазонию, если он мог отдать секретку кому надо еще в космопорте Единорога?
Нет, Юрий Гальс будет держать ее при себе как минимум до Амазонии, и основная работа у Гранаты начнется именно там… если не еще дальше. Как, когда и зачем Годзилла умудрился влезть во все эти дела, Мхитарян не мог даже представить себе, да и не сушил мозги по этому поводу. Человеки разумные потому так и называются, что способны принимать решения и совершать действия, до которых никогда не додумаются носороги или какие-нибудь турароны чешуйчатобокие плоскостопые.
При первом же взгляде на зал кабака «Звезды зовут!», который Граната покинул не так уж и давно, становилось понятно, куда, собственно, зовут эти звезды. А звали они хорошенько выпить и вволю потанцевать, чем и занимались многочисленные посетители. Кое-кого Граната уже знал в лицо, кое с кем успел познакомиться поближе при совместном распитии спиртных напитков, а кое-кому уже и надоел немного декламацией стихов собственного сочинения. Судя по всему, переселенцы стремились нагуляться вволю, прежде чем приступить к не самой, надо думать, веселой работе в горах. Вздымались над столами бокалы, со всех сторон слышались громкие разговоры, смех, а кое-где и плач… Целовались, хлопали друг друга по плечам, возбужденно ерзали на стульях, спорили… Что ж, для чего нужны подъемные, как не посидеть в кабаке? Разговоры сливались с музыкой, и разухабистый голос лился с потолка, распевая о «жемчужине у моря», и кто-то громко объявлял, что «эта песня звучит для наших гостей с Элизиума»… Граната вспомнил, как на «Агриппе» играл на рояле подрабатывавший музыкантом студент – Сергей Кор из Харкоффа, что на Снежинке. Тут же никакого рояля не было. Зато у дальней стены, в углу, стояла гитара.
Гамлет шагнул в зал и почти сразу услышал сбоку:
– Эй, Булат, давай к нам!
Он повернул голову и обнаружил развеселую компанию – несколько мужчин и женщин разного возраста в свободных позах расположились за овальным столом и, судя по обилию бутылок, заряжались по полной программе. Кажется, с кем-то из них он сегодня… или вчера?… уже знакомился и что-то пил. И назвался Булатом – дабы Годзилла не нервничал, услышав ненароком знакомое имя. Кстати, Годзиллы в зале, кажется, не было.
