Сергей Чичин - Отстойник
Тут оно вступило в первый раз. Настолько четко и ясно, что я сам не заметил, как выпустил весло и подцепил со дна лодки дробовик. Шарахнуло в голову, как здоровенной кувалдой, безо всякого понимания ситуации, кроме четкого осознания, что вот сейчас будет совсем плохо.
— Мистер Мейсон? — как сквозь вату донесся удивленный глас Эла. — Что случилось? Все в порядке, мы почти уже у самого дома.
— А ты не почувствовал?
— Чего не почувствовал?
— Ну… чего-нибудь.
— Все совершенно спокойно. Мистер Чарльз, изловите весло, прошу вас. На всякий случай, я еще попробую…
Я обернулся. Эл намертво зафиксировал руль под мышкой и прикрыл глаза, то ли прислушиваясь, то ли задрыхши на посту.
— Вот теперь я вижу в Мейсоне хоть одну приятную черту, — порадовала Айрин. — Это паранойя.
— Я думал, паранойя — это болезнь! — блеснул эрудицией Чарли.
— Угу. Но на фоне остального Мейсонова наполнения она прямо как орден.
Слеподырая мымра не видит другого, главного достоинства — великолепного пофигизма. Не будь его, ей пришлось бы признать, что превосходство в весе на добрых шестьдесят фунтов очень хорошо сочетается со стремлением кого-нибудь взять за ногу и макнуть головой в реку.
Эл посидел, открыл глаза и, встретившись со мной взглядом, недоуменно пожал плечами.
— Нет, ничего. Правда, я не ощущаю и того, что должен, — присутствия своих собратьев. Но если Цитадель действительно накрыта Коконом, то это вполне разумно.
Возможно ли, что на старости лет Мейсон и впрямь начал слышать несуществующие голоса и шарахаться, как та пуганая ворона, от каждого кустика? Безусловно. И совершенно не страшно — лучше, как известно, перебдеть, чем недобдеть. Главное, этого не сообщать фону, его наверняка заклинит намертво в попытке постичь эту мудрость.
— Вот только запах…
Хранитель напряженно повел носом, с такой силой втягивая в себя воздух, что Чарли боязливо ухватился за скамеечку.
— Да, запах мне не нравится. Такого еще не было.
Вот. А вы говорите. Добрый нос за версту кулак чует. Интересно, верста — это много? Чтобы успеть изготовиться к приему кулака загодя. Сколько таких кулаков, летевших фону в нос, а угодивших в коварно подставленный бычий лоб, безвозвратно ушло на свалку истории — уже и не сосчитать.
— Давайте причалим и дальше пойдем пешком. Все равно там нужно пересечь линию защитных вардов, это проще делать на земле.
Эл налег на руль и направил лодку опять к правому берегу. Снова проступил густой лес, правда, больше симпатичных отщепенцев на глаза не попалось.
— Идти осталось не больше полумили. — Эл развернулся, соскочил за корму, ушедши по грудь в воду, подхватил лодку растопыренными граблями за поплавки и, налегши всем весом, выдавил ее на берег. Ого, как в автобусе — ты себе сидишь, а тебя катят. Сдается мне, Эл мог бы и до самой Цитадели дотолкать, кабы деревья по пути не мешались.
— Цверги еще ставят на балансиры особые катки, чтобы в их пещерах удобно было передвигать лодки посуху, — сообщил Хранитель оптимистично. — Тут у нас это без надобности, как и многие другие их гениальные изобретения.
Да уж, Отстойник не выглядит музеем-запасником. Хотя, будь у меня выбор, я бы предпочел самое бесполезное цвергское изобретение, типа ножа для чистки камня, завозу в подведомственные мне владения такой вот Айрин.
Из лодки пришлось выгружаться, когда она уперлась разлепленными балансирами в два дерева. Эл, движим природной обстоятельностью либо же какими-то доктринами избранного Пути, да не погаснут на нем вовеки фонари и автодорожные знаки, заодно продел в кольцо на носу кораблика давешний канат и прикрутил его к ближайшему стволу. Чтобы, наверное, отщепенцы помучались, явившись забирать свою собственность.
— До первых вардов нужно быть особенно осторожными, — важно предупредил Эл. — Тут вокруг немало безмозглых, но агрессивных созданий, которые не могут проникнуть на охраняемую территорию, но и уйти отсюда не желают… потому их частенько можно повстречать поблизости. Они не так чтобы были серьезно опасны, но лучше ликвидировать эту пакость на приличном расстоянии.
Всякую пакость лучше ликвидировать на приличном расстоянии. Проблема-то в том, чтобы эту пакость распознать, а после преломить суровое неодобрение общественности, которая почему-то считает необъяснимое слюнтяйство по отношению к этой самой пакости хорошим тоном. Правда, тут у нас изо всех сберегателей гуманности — один Чарли, а с ним мы договоримся: я просто оставлю его рядом с Миком и отвернусь на минуточку.
Эл вышел на свое лидирующее место, Айрин пристроилась следом за ним, а я, чувствуя себя тут самым ответственным, заткнул процессию с обратной стороны. Очень мне не понравилось это давешнее ощущение, от которого душа провалилась в пятки. Такое на ровном месте не случается. Такое, если угодно, вообще не случается… со мной по крайней мере. Если во мне вдруг и просыпается предвидение, что вот сейчас сюда ухнет минометным снарядом, то, как правило, под нарастающий посвист оного.
Что-то шевельнулось в кустах, и я без зазрения совести туда выпалил из дробовика. Отчасти в целях проверки его боеготовности. Отлично шарахнуло, я доволен. С куста обильным фонтаном брызнула листва, Чарли бросился ничком на землю, а Эл одобрительно мне помахал из головы колонны.
— Мистер Мейсон, ваша реакция выше всяких похвал. Не сомневаюсь, что настоящую опасность вы определите еще оперативнее.
Вот и пойми, то ли одобрил, то ли наехал.
— Настоящую опасность? — напрягся из-под ног Чарли.
Этот уж точно не одобрит, чертов мизантроп. Щи ему пусты, жемчуг мелок, фон Хендман груб, а из-за моих выходок однажды уволят. Подумаешь, выходки. Тем более что уволят его совершенно очевидно весьма скоро по факту банальной неявки на службу. И я совершеннейше против навешивания на меня вины за этот факт. Во Врата Чарли полез сам, добровольно, в твердой памяти… приплел бы еще здравый ум, но его присутствие в этом деянии как-то не прощупывается.
— А кого я там убил?
— Куст.
— А шевелился кто?
— Куст же. Не переживайте, мистер Мейсон. Это был очень скверный куст.
Черт побери. То ли он так прикалывается, то ли куст был отщепенский. И я не знаю, что хуже. Эл не выглядит способным на чувство юмора, а ссориться с местными мордастыми Робин Гудами я бы не хотел… раньше времени. Раньше того времени, как фон найдет способ изъять из-под оставленных дома килек свою крупнокалиберную заначку. Или хотя бы до тех пор, пока Эл не даст мне, как ценителю чистого искусства, пострелять из цвергского райлгана, да так и забудет его изъять.
— Жрет зазевавшихся, — вдогонку пояснил беспечный наш Хранитель. — И даже очень крупных. Впрыскивает парализующий яд, оплетает и… того. Шесть раз вдень.
— А восемь? — ревниво вскинулся Мик.
— Никак невозможно. В условный здешний день вырабатывает только шесть порций яда.
— Слабак.
— Можно сказать и так. Но растения этого семейства — единственные, кому за всю известную мне историю Отстойника удалось убить Большого Рогача. Он долго стоял в их зарослях… несколько сотен дней. Они выросли выше его копыта, впрыснули ему немало яда в… что там у него? Ну типа конечность. Спустя какое-то время он перенесся, а нога его подвела, и он упал. Падая же со своей высоты, его голова угодила в скальный хребет и не выдержала. Хребет тоже не выдержал, там теперь глубочайший водоем, а в черепе Рогача живут четыре враждующих племени.
— Воюют за извилины?
— Честно говоря, не знаю, были ли у него вообще извилины… и в черепе ли. Дай воюют… это вряд ли. Скорее, так, пассивно враждуют — потому что не встречаются. Большой он все-таки.
Чарли поднялся наконец с земли, сделал попытку отряхнуть свои экспроприированные штаны, но только зря испачкал лишний раз руки. Взгляд, которым он искоса, низко голову наклоня, одарил меня, совершенно реципиенту не понравился. Куда-то делась из него, взгляда этого, безмятежная тупость представителя государственного института, да и концентрация растерянности поуменьшилась. Сержант Барнет, кажется, начал звереть нипадецки. Попадись ему сейчас Малый Рогач — мой героический приятель навалит в штаны не ранее, чем выдаст в адрес этой образины два грубых слова и инстинктивное отрезвляющее «ой». Я и не знал, что он так недалеко ушел от имиджа сурового лесоруба.
Потащились дальше, причем Чарли переметнулся от меня подальше в голову процессии. Даже хотел было обогнать Эла, но не тут-то было — Хранитель аккуратно взял его за шкирман и водворил в строй. А через пару шагов показательно ткнул мечом в невыразительное деревце на пути, и деревце вдруг засветилось, от него даже плотная силовая волна пошла, а клинок меча покраснел, словно бы от сильного нагрева.
— Это вард, — пояснил Эл. — Мимо него так просто не пройти. Я его нейтрализую, а вы проходите дальше. Мистер Мейсон, в открытый проход может ринуться много всякого, чего мы не хотели бы видеть в Цитадели, так что будьте любезны…
