Виктор Косенков - Моя война
В ответ тихо заплакала уборщица. Мы подошли к двери. Внутри дрожала каждая жилка.
— Прыгнуть сможешь? — спросила я девчонку.
— Смогу.
Она достала из кармана какую-то облатку и проглотила. Я даже не успела разглядеть, что это было. Скорее всего, какой-то стимулятор. Теперь часа два она будет двигаться как новенькая, потом наступит откат, потеря сил. И, вероятнее всего, она уже не переживет отката, если мы не найдем ближайшую черную клинику. Глупая.
— Хорошо, как только увидишь открытый люк, сигай в него. Если меня не будет, уходи сама, лучше на каком-нибудь транспорте. Пешком не пробуй, без пользы.
Она кивнула.
Где-то далеко-далеко за нашими спинами начала открываться дверь. Чавкнул уплотнитель, впуская внутрь кафе уличный шум, пыль, запахи. С тихим шелестом воздух устремился в приоткрывшуюся щель… Маленький колокольчик, висящий над дверью, коснулся створки. Накренился, упираясь блестящим боком в язычок. Я обернулась, краем глаза успела увидеть, как расширились и побелели от страха глаза повара, он тоже слышит… Так шепчутся капли дождя, изливаясь из тучи на землю, но еще не достигнув ее. Предчувствие властно овладело всеми.
Дзинь-дзинь! Переливчатая трель!
Я толкнула дверь, воздушный поток разметал волосы, хлопнул по лицу.
Дверь еще не успела стукнуться в стену, а пистолет в моей руке уже выплевывал свинцовые капли, одну за другой, одну за другой.
В воздухе сосисками метнулись дреды. Метисы, как и следовало ожидать, торчали на заднем дворе. Парни были откровенно случайными, подогнанными в команду для страховки. Видимо, команда девочки (я так и не спросила ее имени) сильно потрепала своих противников, и им пришлось подключать неквалифицированный резерв.
Двое “патлатых” в первые же секунды кувыркнулись через спину, оказавшись в секторе обстрела. Остальные юркнули кто куда, дав мне несколько лишних секунд. Я рванулась к люку, по пути щедро расходуя боезапас, не давая гадам высунуться.
Мы двигались точно в кино, где не все точно синхронизировано. Звук иногда возникал там, где его, по идее, быть не должно. Я слышала, как коротко крикнул кто-то за ящиками и только потом увидела, что кому-то рикошет попал в лицо, и метис, совсем потеряв голову от боли, рванулся, не видя ничего перед собой, прямо нам наперерез. Позади нас грохнуло, посыпалась посуда…
Потом вдруг двое парней вскочили справа, и пришлось падать, катиться по асфальту, увлекая за собой девчонку, глупо размахивающую своим шокером.
На наше счастье, люк оказался открыт, и мы упали туда вместе. Шлепнулись, покатились по жесткому камню, я успела заметить, как у девчонки через оторвавшийся гель щедро плюхается в пьшь кровь. Она, находясь под действием стимулятора, даже не заметила этого, а за нами уже сыпались в люк дреды.
Надо отдать должное девочке, пока я судорожно восстанавливала выбитое падением дыхание, она глубоко вогнала свой шокер наиболее шустрому метису. Мне показалось, что у того задымились волосы…
Вам! Вам! Вам! Вжик…
Дреды начали стрельбу сверху. Их слабо проинструктировали на тему взятия клиента живьем. Пули рикошетили, превращая в пластиковый мусор ящики начавшего разгружаться транспорта.
— Эй, что происходит? Эй! Помогите! — голосил какой-то работяга, прячась за неразгруженным товаром.
Девочка неплохо сориентировалась в обстановке. Мы кинулись в кабину почти одновременно. Ключ. Педаль газа.
— Помогите! Помогите!
Работягу швыряло в кузове от стены к стене. В боковое зеркало я видела, как из люка скользнула худая белая тень. Давешний нищий, на наше счастье, опоздал совсем ненамного. Это была, пожалуй, самая опасная фигура в игре.
— А они просто так с нас не слезут, — прокомментировала я. — Кто ж тебя на дело взял, такую зеленую?
Грузовик двигался по подземной линии, никаких карт у меня не было, я лишь старалась, чтобы мы не вертелись по кольцу. Еще не хватало вернуться на старое место после таких приключений.
— Гримо, — пробормотала девочка. — Я не должна была участвовать в… в…
То ли она слопала не тот стимулятор, то ли перебрала с кофе, то ли ранение начинало давать о себе знать. Девочка побледнела, начала заикаться, речь становилась несвязной. Мне показалось, что ее бьет трясучка.
— В активных действиях?
—Да. .
— А что же ты должна была делать?
— Только взять информацию, и все. И уходить. Мы все сделали правильно. Мы проникли туда как положено. Гримо профессионал…
— Был.
— Был, — поправилась она. — Взяли все и уже уходили, когда эти…
— В общих чертах понятно. А чего же ты не сдалась?
— Информация у меня. Мы профессионалы. Мы должны выполнять свою работу.
По-своему логично. В общем, вряд ли стоило ожидать, что девочку отпустят после того, как она сдастся. Она об этом не знает, но выбора у нее не было. Ей запудрили мозги долгом и ответственностью, но не сказали самого главного. В среде оперативников есть правило: пленных не брать.
— А почему именно ты?
— Что?
Она не поняла. Адреналин после схватки начал отходить.
— Почему именно ты несешь информацию?
— Гримо сказал, что у меня больше шансов добраться, а кого-нибудь из них могут убить, и тогда информация пропадет…
— Погоди, погоди… Так ты инфосимбиот?
Информация обычно — это некий твердый носитель. Смерть владельца, если группа работает как команда, ничего не значит. Товар переходит к другому носителю, и все идут дальше. Была только одна технология, которая завязывала носителя и информацию в единый клубок..
— Сейчас да.
— Тогда просто так они от нас не отстанут. Черную медклинику знаешь?
Справка.
Объект: Инфосимбиот
Источник: Общий Информационный Канал Begin
Инфосимбиот, технология, которая относится к классу “общественно запрещенных”. Элементы таких технологий могут использоваться только с разрешения законодательных органов, в закрытых лабораториях и исследовательских институтах, а также государственными службами безопасности.
Суть технологии “Инфосимбиот” заключается в прямом соединении носителя информации и нервной системы симбиота (часто — человека). В этом случае носитель информации становится полностью зависим от своего симбиота. Как следствие, гибель человека (или животного) влечет за собой полное уничтожение и всей информационной составляющей инфосимбиота.
Такая технология применяется в крайних случаях и может распространяться только на информацию, которой присвоен уровень “уникум”.
Существование носителя информации отдельно от своего симбиота ограничено по времени. В зависимости от условий носитель может находиться в автономном состоянии около получаса. Вживление носителя происходит автоматически. Извлечение носителя из организма симбиота возможно только хирургическим путем. Смерть симбиота (человека или животного), даже если она произошла уже во время извлечения носителя, влечет за собой мгновенное уничтожение информации. Серьезное .повреждение носителя информации влечет за собой гибель симбиота. End
Возвращаться на базу не имело смысла. Почти наверняка она находилась в оцеплении, как всегда бывает в случае неудачных операций, а прорываться через кордоны на чужой территории — занятие для самоубийц. Был только один вариант — вытащить носитель информации и попытаться отсидеться. Девочке требовалось серьезное лечение, но в состоянии инфосимбиота это было почти невозможно. Носитель был прочно посажен на ее нервы, и никто не мог знать, как отреагирует его структура на процесс лечения.
Она знала черную медклинику, конечно, она знала. И те, кто за ней охотился, конечно, тоже знали все черные медклиники города и сейчас шерстили все точки на карте. Времени не было. Но других вариантов не было тоже.
Клиника располагалась в районе новостроек, довольно далеко от центра событий, и когда мы туда прибыли, девочка вконец обессилела.
Просторное помещение под самой стеклянной крышей, на верхнем уровне, могло принадлежать лишь богатому человеку. И этот человек прикрывал черную медклинику, верно рассудив, что надежно спрятать бриллиант можно только среди других таких же. По ряду причин черные медики все время старались закопаться под землю или забраться в наиболее отдаленные уголки старых районов. Там их и накрывали со всем оборудованием и клиентурой. Особо умные находили себе покровителей и забирались высоко, достаточно высоко, чтобы их было трудно оттуда снять.
— Это будет дорого стоить, — морщинистый, как печеное яблоко, хирург со спокойствием удава выслушал меня и теперь рассматривал тело девчонки, лежащей на столе. — И к тому же, я не смогу вам гарантировать конфиденциальность.
Я и его ассистент стянули с нее бронекостюм, девочка быстро-быстро дышала, под тонкой кожей ходуном ходили ребра. Не знаю, каким профессионалом был Гримо, но я бы ее ни на какое дело не взяла. Один лишь дьявол знает теперь, на что рассчитывал ее ведущий, когда говорил, что у девочки есть шансы. Хотя с другой стороны, девчонка пережила всех из своей группы.
