Андрей Альтанов - Железный бастион
– Знаете, доктор, вы только что беспардонно расшатали мою крышу, и это далеко не первый вопрос, на который мне хотелось бы получить ответ. Но, если уж вы захотели об этом упомянуть, то я вас слушаю.
– Ну, собственно, тут дело вот в чём. В самом начале, когда матрица только начала оживать и обретать разум, единственными звуками, которые она издавала через примитивный бипер, были – «динь-динь» или «бим-бим». Мне это очень напомнило один старенький музыкальный видеоролик про чокнутую жабку. Она постоянно напевала несколько фраз: «рин-дин-дин» и «бом-бом». Вот так и прилипло к нему это первое сочетание звуков. А уже потом, когда за нападения на караваны моего сына стали называть Робином Гудом современности, он сам захотел взять себе это имя.
– И как быстро ваш сынок повзрослел, что начал заниматься такими совсем не детскими забавами?
– Не поверите, очень быстро! До его сегодняшнего состояния он развился всего за один неполный год!
– Ого! – Лукас присвистнул. – Вот это акселерация.
– Ну а что вы хотите? – Старик пожал плечами. – Робин изначально не был заторможен биохимией органики. Это разум в чистом виде, разум настолько быстрый, что любой, даже самый совершенный аватар, превосходящий по скорости движения любой человеческий организм, всё равно будет ограничивать его возможности. Если бы я смог создать ему тело, которое бы двигалось так же быстро, как Робин мыслит, тогда моему сыну не было бы равных в этом мире. Он бы стал, так сказать, альфа-хищником на нашей маленькой Земле.
– Ну, до альфа-хищника ему ещё ползти и ползти. – Дабл самодовольно улыбнулся и отпил виски. – Если даже при таком ускоренном развитии и при всех, как вы выразились, «нечеловеческих» способностях ваш сын практически в сухую проигрывает мне в танковых битвах, то какой же он хищник. Не дорос он ещё до настоящего хищника.
– Да-да, наслышан я о ваших талантах, Лукас. Но не стоит делать столь поспешных выводов. Вы уже давно достигли предела любых своих возможностей, а у Робина ещё остаётся в запасе огромнейший потенциал. Пределы развития моего сына лежат далеко за горизонтами нашего понимания. Я даже предположить боюсь, что будет, когда на оригинальной матрице зажгутся все шесть индикаторов, как на этом макете.
– А разве ваш «клапан разума» открыт ещё не полностью? – удивился Лукас.
– К сожалению, нет. Дело в том, что на данном этапе я вынужден был притормозить его развитие. На всякий случай даже наложил на матрицу одно программное ограничение – мой сын не может самостоятельно переключить «клапан портала». Сейчас на матрице Робина горят всего четыре индикатора из шести. Это соответствует примерно уровню развития самостоятельного взрослого человека. Дальше я не рискнул расширить портал, ибо меня терзают смутные сомнения. У Робина имеется небольшая проблема с эмоциями. Они у него есть, но проявляются крайне редко и очень слабы по своей силе. В этом он больше похож не на живое создание, а на рациональную бездушную машину. Вот потому я пока и остановился. Прежде чем мой сын превзойдёт обычного человека, он должен побывать в шкуре этого обычного человека. Я хочу, чтобы он научился понимать нас и тем избежал возможных проблем во взаимоотношениях с людьми, с человечеством в целом.
– С этим вы уже немного опоздали, доктор. У Робина уже серьёзные проблемы в этом плане. Он стал врагом номер один у единственной нашей силовой структуры – СПС. Попал он и в чёрный список влиятельных семей. И насколько я знаю эти две враждующие стороны, восстановить хорошие отношения с ними, а значит, и со всем современным миром, у вас уже не выйдет. Банда Робина убила слишком много их людей и нанесла слишком большой материальный ущерб, чтобы можно было так легко простить.
– Я понимаю это, но и вы должны нас понять! Мы обязаны были защищать себя от этих крыс-мародёров! – Старик нервозно замахал протезами. – В этой лаборатории хранится чрезвычайно много такого, к чему люди ещё не готовы. Если бы они получили хоть незначительную часть данных о наших исследованиях, человечество тут же уподобилось бы обезьяне с гранатой. Информация, хранящаяся в информационном ядре города, слишком опасна, люди ещё не готовы к ней!
– А когда же будут готовы? – Лукас улыбнулся, понимая, что задаёт явно риторический вопрос.
– Наверное, тогда, – доктор пожал плечами, – когда перестанут убивать друг друга.
– Угу, то есть – никогда, – подытожил мужчина.
– Как знать? Ну, посудите сами. Что будет, если в руки какой-то заинтересованной организации попадёт хотя бы «погодный процессор», способный влиять на климат как в локальной области, так и глобально?
– Ага, легендарная «погодная установка»! – Поняв, что Феликс был прав в своих догадках, теперь оживился и Лукас. – А она здесь, в бункере?
– Что вы, как может такое колоссальное сооружение быть в одном месте! Это целая сеть автономных установок, разбросанных по Мировому океану. А здесь, в убежище, находится лишь контрольная панель спутника, который координирует между собой элементы «погодного процессора»…
Дальнейшая беседа протекала примерно в том же ключе. Доктор Леонид бегло перечислял те многочисленные кошмары, которые содержит местная шкатулка Пандоры, и красочно описывал ужасающие последствия того, что будет, если все эти достижения научного гения попадут «не в те руки». Дабл сидел, кивал головой, соглашаясь с доктором, а сам готов был локти грызть. Ведь, не поддайся он тогда в руинах соблазну, было бы уже всё это в «нужных» руках – его и Феликса.
Лукас слушал и делал вид, что проникается речами полусумасшедшего старика, а сам уже продумывал детали предстоящего побега. Несколько случайных открытий, сделанных сегодня, уже перевели все его размышления на эту тему из области обыкновенных фантазий в русло чёткого многоступенчатого плана. Но все свои мысли о побеге Дабл резко поставил на паузу, когда речь зашла о технологии биоаваторов, которую, оказывается, доктор разрабатывал лично.
Леонид как раз описывал неудачные эксперименты лаборатории по клонированию человека, на основе которых потом и была создана данная технология. Тогда все проблемы клонирования упирались в одну-единственную трудность – выращенные организмы изначально впадали в кому и мало чем отличались от овощей. А потому как этих «овощей» в рассаднике собралось достаточно много, доктор выписал себе для экспериментов пару десятков тел. Тогда он уже начал втайне от всех работать над созданием матрицы искусственного интеллекта. И эти исследования позволили учёному обнаружить качественно новое пространство, пространство, в котором, как он был убеждён, распространяются «волны мыслей». Именно через это пространство доктор и осуществлял связь с аватарами.
– …понимаете, Лукас, – дедуля эмоционально, с энтузиазмом выплёскивал из себя давние соображения, заново переживая все яркие моменты ушедших лет, – я понял, что наши мысли – это такие же энергетические волны, несущие в себе информационную составляющую, как старый аналоговый телесигнал. Только распространяются они мгновенно и в каком-то ином пространстве, поэтому проходят сквозь любые преграды нашего материального мира.
– И что это за такое «пространство мыслей»? – Лукас слушал весь этот бред старика, но понимал лишь малую часть из услышанного. – Где оно находится, как его пощупать?
– Откуда же мне знать? Я больше практик, чем теоретик. Я знаю, что это пространство есть, и использую его.
– Но как такое возможно?! – Дабл всплеснул руками, от чего в его опустевшем стакане зазвенели кубики льда. – Как можно, не понимая до конца всех теоретических основ, что-то утверждать, что-то делать, что-то использовать?
– Как-как? Да очень просто! Вы становитесь свидетелем этого каждый божий день, но просто не замечаете. Простой пример – природу гравитации так никто до сих пор и не объяснил, но это же не мешает летать всем облачным транспортам, которые используют эффект антигравитационной подвески.
– Ладно, чёрт с этим! Но вот что я хочу сказать! – Лукас от возбуждения встал с кресла и начал активно жестикулировать. – Ладно, вирусы, заточенные на расовые признаки людей, ладно, генератор антиматерии или другие военные разработки, но это ваше изобретение, доктор, я уже никак не могу отнести к разряду опасных технологий. И даже наоборот, я уверен, что оно спасёт миллионы жизней простых людей, работающих на опасных производствах, как на земле, так и в космосе! Ваша технология даст шанс инвалидам, прикованным к эрго-лежакам, стать полноценной частью общества. Эти несчастные, при помощи аватаров смогут сами обслуживать свои же обездвиженные тела, смогут работать и обеспечивать себя, в конце концов! Как же можно скрывать от человечества столь чудесное изобретение?!
– Вы не понимаете, Лукас! – Доктор неожиданно помрачнел, его роботизированные протезы слегка затряслись, как самые настоящие руки старика. – Я разрабатывал технологию биоаватаров совсем не для облегчения жизни простых людей. Это тоже была военная разработка. Главное в моей технологии были совсем не аватары, не эти пустышки из искусственной плоти и крови. Самое важное и одновременно страшное – это принцип переноса в болванку личности реально живущего человека. Сейчас, во время пилотирования танка, ваш разум временно переносится в аватар, но вторая составляющая вашей человеческой сущности всегда остается неотъемлемой частью оригинального тела. Можете назвать эту составляющую душой. Понимаете, я очень долго и упорно работал, чтобы разделить эти две эм-м… субстанции. И теперь, с подобным разделением, в теле аватара можно безопасно существовать максимум двенадцать часов. Потом – смерть. Но раньше всё было иначе. Существует и другая установка, она пылится на нижних уровнях, рядом с реактором. Это был первый прототип, который изначально и заинтересовал нашу правительственную верхушку. Данная машина захватывала личность индивида полностью, целиком отделяла её от оригинального тела и затем окончательно переносила в живую биоматрицу. Вот только проблема в том, что биоматрицей может быть как биоаватар, так и тело донора – любого другого здорового человека. Понимаете, Лукас? Любого! А когда через какое-то количество лет аватар или тело донора начнёт выходить из строя, личность хозяина можно будет опять перенести в следующую матрицу, и так до бесконечности. Моя технология, молодой человек, – ключ к абсолютному бессмертию. И вы думаете, что это бессмертие будет доступно обычным людям? Нет, это билет в вечность лишь для тех, кто уже имеет в этой жизни всё и теперь бьётся в бешенстве от понимания того, что нажитое не получится унести с собой в загробный мир. И если всё это время любой тиран, «Диктатор» или просто богатый мерзавец мог навязывать человечеству свою волю не более срока своей жизни, то теперь… Но, поверьте мне, решением проблемы своего бессмертия эти люди удовлетворятся лишь в самом начале. А потом они захотят решать за всех людей, кто и в каком теле должен жить. Трансплантация органов уйдёт в прошлое, её место заменит трансплантация разума. Ещё до начала войны у меня на столе лежал официальный проект законодательства, разрешающий переносить личности опасных преступников в тела безруких-безногих калек! А сознания этих калек соответственно хотели переносить в здоровые тела преступников и отправлять потом этих людей на службу в полицию. Можете представить себе, насколько сильна будет верность этих несчастных своим хозяевам? И это было лишь начало. Думаю, можно не разъяснять о шпионском аспекте этой технологии – и так всё ясно. Теперь понимаете, Лукас? Попади моя технология в руки негодяев – и всё человечество тут же лишится будущего.
