Вадим Панов - Куколка последней надежды
— Мы отправили во все аэропорты фотографию, — прошептал верный Капуцерски. — И еще в полицию штата. Можно объявить по телевидению.
— Вряд ли он воспользуется прежней личиной.
— Все может быть.
Гинзбург обреченно присел на стул. Голова была тяжелой, чугунной, сильно ныл затылок, и Самуэль совершенно не помнил, что произошло начиная с середины дня. Последнее, что осталось в памяти, — разговор с директором ФБР, а затем — ужасное пробуждение в разгромленной лаборатории. Несколько часов жизни пропали… И карьера тоже пропала.
— Я приехал в центр и созвал совещание. Зачем? Я хотел получить результаты. Это понятно. Но я не помню. Не помню!!
Тонкая трель мобильного телефона прозвучала как реквием. Даже не глядя на определитель номера, Самуэль знал, кто звонит. Он ждал этого звонка и боялся его. Трель повторилась. Фэбээровец неохотно вытащил телефон и поднес его к уху.
— Добрый вечер, Чарли.
— Добрый вечер, мистер Гинзбург, — холодно ответил директор. — Мне доложили, что у вас возникли серьезные проблемы?
«Чертовы стукачи!»
— Не проблемы, — угрюмо ответил Самуэль.
— А что?
— Катастрофа.
— Рад, что наши оценки случившегося совпадают, — невозмутимо отозвалась трубка. — Мне доложили, что ваша роль в этой катастрофе была… гм, не последней.
— Мне тоже так сказали.
— Вам сказали?
— Я не помню ничего, что происходило во второй половине дня, — вымученно улыбнулся Гинзбург. — Клянусь, не помню! Мне говорили, что я созвал совещание, что собрал на нем всех, кто был в лаборатории, что записывал чего-то… Но я ничего не помню, Чарли! Клянусь!!
— Как вы себя чувствуете, мистер Гинзбург?
— Нормально.
— Вы сможете перенести перелет в Вашингтон?
— Да.
— На встречу с президентом можете не рассчитывать, но я с удовольствием выслушаю ваши объяснения.
— Я понял. — Самуэль помолчал. — Господин директор, а что делать с нашими людьми в Москве?
— Я подумаю. Я жду вас в Вашингтоне.
Гинзбург отключил трубку и покачал головой. «Похоже, сотрудникам Нью-йоркского отделения ФБР придется привыкать к новому шефу».
* * *Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь
Москва, Ленинградский проспект,
8 сентября, воскресенье, 05.51
— Что с Яной? — озабоченно спросил Сантьяга.
— Эрлийцы говорят, все будет о'кей, — мрачно ответил Кортес. — Дня три, может, неделя. Ранение тяжелое, но излечимое. — Наемник сделал маленький глоток вина и посмотрел на Артема: — Чемодан?
— Куколка осталась у американцев, — не обрадовал тот. — Я бы мог попытаться забрать ее, но пришлось бы применить…
— Вы поступили абсолютно правильно, — заметил комиссар. — В сложившихся обстоятельствах я даже рад, что нам не удалось изъять Куколку.
— Почему? — насторожился Кортес.
— Это позволит продолжить игру. — Сантьяга прошелся по толстому ковру, остановился, покачиваясь с носка на пятку, и улыбнулся. — Теперь я окончательно понял цель Мехраба: он планировал выдать нам не запрещенный артефакт, а всю цепочку. Всех, кто связан с производством Куколок. Продавцов, посредников, группу прикрытия, и… я надеюсь, мастера.
— В том числе японцев? — подал голос Артем.
— Их в первую очередь. — Комиссар присел на краешек стола. — Я думаю, что именно из-за самураев Мехраб и затеял столь заковыристую интригу.
— Он их испугался.
— И предпочел подставить вас.
— Но почему он испугался?
— Действительно, вопрос… — Сантьяга задумчиво поправил изысканный галстук. — Пожалуйста, расскажите о самураях подробнее.
— Они были в самолете, — припомнил Артем. — И тот, что с мечом, и те, что остались в Шереметьеве.
— Скрылся главный?
— Да.
— Но перед этим он сумел произвести очень неплохое впечатление, — пробормотал комиссар. — Яна совсем недавно стала магом, но ее сила колоссальна. Я лично занимался обучением вашего компаньона и могу с уверенностью заявить, что в Тайном Городе найдется немного воинов, способных бросить ей вызов.
— И тут появляется японец.
— Совершенно верно: появляется японец и с легкостью отправляет Яну на больничную койку. — Сантьяга покачал головой. — Допускаю, что у Мехраба был серьезный повод для беспокойства.
— Картина в целом ясна, — буркнул Кортес. — Дита выкрала Куколку у японцев, те организовали погоню и даже не остановились перед поездкой в Тайный Город. Это говорит об уверенности.
— Или о самоуверенности.
— Будем исходить из худшего варианта. Тем более, что мы уже видели их способности. — Кортес скрипнул зубами. — Мы знаем, что японец будет идти за артефактом… Кстати, как он может найти Куколку?
— Иногда мастер создает Куколку под конкретного пациента, в этом случае он использует образцы тканей больного. Считается, что «именная» Куколка лучше.
— А разве в обычном случае лечение не всегда проходит идеально?
Комиссар развел руки:
— Я не знаю всех секретов изготовления Куколок. Рассказываю, что слышал.
— Значит, активизированная Куколка отзовется на генетический поиск, — пробормотал Кортес. — Так почему бы не забрать артефакт? Пусть самурай приходит в Цитадель.
— Думаю, наш друг видит разницу между поездкой в Тайный Город и появлением в Цитадели, — проворчал Артем. — Не факт, что он придет.
— Согласен, — поддержал молодого наемника комиссар. — Не хочу хвастаться, но я не верю, что японец, при всех своих достоинствах, рискнет ворваться в штаб-квартиру Нави.
— Он предпочтет смыться.
— А если вспомнить, какие усилия были приложены для того, чтобы познакомить нас с ним, — улыбнулся Сантьяга, — мне бы не хотелось, чтобы самурай покинул Тайный Город до разговора со мной.
— Но Куколка активизирована, — нахмурился Кортес. — Она проснется в течение нескольких часов, и тогда…
— Это еще один аргумент в пользу того, чтобы оставить пока артефакт у американцев, — протянул комиссар.
— В пользу? — Артем ошеломленно посмотрел на Сантьягу.
— Я предполагаю, — серьезно ответил нав, — что Куколка изначально предназначалась для кого-то из Тайного Города. Не уверен, но предполагаю, что Куколка нужна здесь. И я хочу знать — кому. — Комиссар помолчал и тонко улыбнулся. — Но я не хочу, чтобы Темный Двор занимался ее активизацией. Китайгородская конвенция жестко ограничивает мои возможности, и я не желаю ссориться с Великими Домами из-за такой ерунды.
— А когда Куколка проснется, — тихо продолжил Кортес, — она, если повезет, сумеет самостоятельно привести себя в рабочее состояние…
— И после этого появимся мы, — кивнул Сантьяга. — Одно дело активизировать запрещенный артефакт, и совсем другое — найти активизированный запрещенный артефакт и воспользоваться им. Бедные американцы…
— А как быть с секретностью? — поинтересовался Артем. — Если американцы станут свидетелями активизации, у них появится масса пищи для размышлений.
— Стать свидетелем и понимать, что ты видишь, — абсолютно разные вещи. Я допускаю, что американцы будут… гм… несколько шокированы. Но они и без того достаточно увязли в этом деле. Службе утилизации предстоит серьезная работа по нейтрализации ваших заокеанских соплеменников, и лишний эпизод не сделает погоды.
— А мы получим активизированную Куколку.
— Самую лучшую приманку для самурая.
— Но упускать из виду американцев не следует, — деловито бросил Кортес. Чувствовалось, что опытный наемник оправился от произошедшего с Яной, и дело вновь поглотило все его мысли. — Я позвоню им часов в девять утра и предложу встретиться.
— Как вы их найдете?
— Я знаю номер мобильного телефона Баддера.
— Замечательно! — Сантьяга поднялся со стола. — Господа, у вас есть время отдохнуть.
* * *Посольство США
Москва, Большой Девятинский переулок,
8 сентября, воскресенье, 07.09
Выяснение отношений с русскими властями затянулось. Полицейские, таможенники и пограничники взяли американцев в суровый оборот, требуя предоставить полную информацию о причинах инцидента в аэропорту. Шум получился знатный, и русские были полны решимости выудить или вышибить информацию, неважно каким способом. Левин отбивался, как мог, но когда в Шереметьево прибыли представитель японского посольства (правда, его присутствие не заставило разговориться двух уцелевших соотечественников), заспанный заместитель министра иностранных дел России и три улыбчивых блондина «неважно, из какой мы организации», Майкл не на шутку струхнул и поспешил подключить тяжелую артиллерию — позвонил послу. Но все равно, участникам событий удалось вырваться из аэропорта лишь под утро.
