Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость - Константин Калбазов
— А у тебя что за привычка, лгать подругам. Молодой, красив как Аполлон, мелкий клерк, а это Лесток. Он твой любовник и не смей отрицать.
— А нельзя ли кричать по громче. Ну, чтобы все услышали.
— Ой. Прости. Катя, но ты то же хороша.
— А что мне было делать, похваляться тем, что охмурила не первой свежести ловеласа. Так остальные не больно-то в мою сторону смотрят, все опасаются причастности моих близких сразу к двум заговорам.
— Х-ха, скажешь то же, старик, — услышав только то, что хотела услышать, возразила Воронцова. — Да этот старик, любого молодого за пояс заткнет. Слушай, а вы с ним собачкой пробовали? Он такой затейник. Ты чего, Катя?
— Так ты…
— Ну да. А что тут такого. Когда придет время выходить замуж, так все еще и в очередь будут выстраиваться, чтобы жениться на фрейлине двора. Ну и на батюшкином приданом. Так что сейчас, полная воля.
— Слушай, а тебя Шереметева случайно не потеряет?
— Ой! Все, я побежала, — прижав к груди белый кувшин с водой, девушка обернулась и стремглав умчалась по направлению к спальне великой княгини.
Настроения во дворце были самые что ни на есть похоронные. Анна, замкнулась и никого к себе не подпускала. Даже появление Шереметевой, которой она до этого благоволила, вызывало у нее истерику. Более или менее она воспринимала появление слуг, да и то по большей части в виду того, что они не старались лезть к ней.
В сложившейся ситуации Блюментрост уже на следующий день посоветовал Анне покинуть дворец. Ей необходимо было сменить обстановку, на более благоприятную. Несчастная пожелала отправиться в имение своего брата под Псковом. При этом она не пожелала видеть подле себя никого из нынешнего окружения.
Екатерина восприняла это известие с облегчением. Одно дело чувствовать свою правоту и совсем другое, каждый день смотреть в глаза той, кого ты лишила ребенка. Впрочем, очень даже может быть, что ей же придется лишить ее и живота.
Несмотря на свои прежние желания она этого уже не хотела. О содеянном она не жалела, но ее цель Петр, а не Анна, которую она и без того наказала. Но если Лесток прикажет, то ей ничего не останется, кроме как подчиниться. Теперь она была полностью в его власти.
Именно об этом она и думала, идя по ночным улицам Санкт-Петербурга. Сегодня у нее было очередное свидание с Лестоком. Нет, ничего касающегося заговора. Обычное свидание двух любовников. Они вовсе не опасались вызвать подозрение. В свете излишне любопытного носа Воронцовой, было бы подозрительно отменить свидания.
Несмотря на отсутствие Анны и Петра, придворная жизнь не остановилась. Этого требовали политические интересы, как внутренние, так и внешние. Поэтому, придворные имевшие комнаты во дворце, продолжали проживать там. К таковым относились все без исключения фрейлины. А Воронцова, делила комнату с Долгоруковой, так что, превратись та в затворницу, непременно привлекла бы внимание.
Впрочем, не сказать, что эти свидания были Екатерине неприятны. Тем более они стали встречаться задолго до того, как она оказалась вовлечена в заговор.
Конечно же она предполагала, что Лесток ее попросту использовал. Но с другой стороны, разве она не платила ему той же монетой? Он помогает ей, она помогает ему, и между делом оба получают удовольствие. Если наскучит… Что же, никаких обязательств друг перед другом у них нет.
Екатерина шла только по центральным улицам, имеющим освещение. Здесь вероятность оказаться жертвой бандитского нападения была самой минимальной. Армия и гвардия не зря ели свой хлеб осуществляя довольно плотное патрулирование. Если лихие людишки где и могли поживиться, то в стороне от центральных улиц города. И уж точно не на набережной Невы, являвшейся излюбленным местом прогулок жителей города.
За спиной послышался цокот копыт и грохот колес по каменной мостовой. Ничего удивительного, обычное в общем-то дело. Кто-то гуляет по набережной, кто-то по ней же едет в карете. Тут главное не оказаться на пути экипажа, а то потом и костей не соберешь. Но Екатерина не переживала по этому поводу, так как шла у самого парапета, подальше от проезжей части.
Вот только возница как видно оказался либо слишком пьян, либо слишком нагл, так как лошади прошли в непосредственной близости от Долгоруковой. Ее возмущению не было предела. Она уже хотела было возмутиться по этому поводу, но не успела.
Дверь кареты оказалась открытой и оттуда выглядывал мужчина в черной одежде с маской на лице. Едва только он поравнялся с Екатериной, как тут же схватил ее и потащил в карету с занавешенными окнами. Она успела только пискнуть, так как в следующее мгновение на ее горло легла сильная рука. Она давила и давила, пока перед глазами брыкающейся жертвы не поплыли разноцветные круги, вскоре сменившиеся непроглядной тьмой.
* * *— Все прошло удачно? — Лесток, отпил пару глотков вина и поставив бокал на стол, взглянул на присевшего перед ним мужчину.
— А у вас были сомнения, Иван Иванович? — Савин даже покачал головой, показывая насколько его возмущает вопрос.
— Не надо дуться, Алексей Сергеевич, — Лесток даже поднял руки в примирительном жесте. — Как говорится и на старуху бывает проруха. А мы с вами не в бирюльки играем.
— Совсем вы русским стали, Иван Иванович, — Одобрительно кивнул Савин.
— А как же, любезный друг. Иначе никак нельзя. Невозможно преданно служить стране, не полюбив ее народ и не познав его. Я люблю Россию и русских. Мало того, я и себя уже давно почитаю русским. И именно по этой причине взялся за это неблагодарное дело.
— Посадить на престол достойного государя, вы называете неблагодарным делом?
— Вы кушайте, Алексей Сергеевич. Кушайте. Я так понимаю, что сегодня вам поужинать не удалось, — показывая на обильно уставленный стол, предложил Лесток. — А вы считаете, что свержение одного монарха и воцарение другого, это достойное деяние? — Наблюдая за тем, как собеседник потянулся к еде, продолжил хозяин.
— А вы нет?
— Вы удивитесь, но я так не считаю. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что делаю грязное дело. Но как я уже говорил, я полюбил Россию и связал с нею свою жизнь, а значит не могу спокойно смотреть, как Петр ведет ее к гибели. Именно так, Алексей Сергеевич и никак иначе.
— Странное утверждение, учитывая то обстоятельство, что Россия сегодня ведет победоносную войну на юге. Не маловажно и то, что казна сегодня полна, как никогда. Несмотря на войну, нет никаких задержек в выплате жалования, даже чиновникам.
— Это только видимость. Посудите сами, к чему приведут все эти успехи. Уже сегодня, вся Европа смотрит на нас волком. Шведы вот-вот вцепятся нам в глотку. Англия непременно их в этом поддержит, как и Голандия. Эти государства ревниво наблюдают за нашими успехами на море и в росте промышленного производства. Австрия, наша союзница, к которой мы незамедлительно пришли на помощь, уже второй год тянет с объявлением войны Турции. Казалось бы, на фоне успехов России, они могли откусить свой кусок от Порты. Но они не торопятся этого делать, дабы туркам не пришлось распылять свои силы. Отчего так, Алексей Сергеевич? А между тем, все просто. Сильная Россия не нужна Европе. Но не всей. Например Франции и ее союзнице Испании, это не помеха. Более того, им выгоден союз с Россией. Как и то, чтобы она стала еще сильнее. Но Петр не хочет этого замечать.
— То есть, вы хотите сказать, что все эти успехи, только временное явление и впереди нас ждет крах? — Откусывая добрый кусок гусиной ножки, поинтересовался Савин.
— Именно так, мой друг. Именно так. Как только нашим противникам удастся убедить Австрию в том, что Россия представляет угрозу в первую очередь для нее, Европа ополчится против нас. И тут уж не останутся в стороне и турки и персы. Нас будут рвать на части со всех сторон. Добавьте сюда несбалансированную внутреннюю политику, в отношении того же крестьянства, которая неизменно повлечет за собой бунты. И как вам картина?
— По вашим рассуждениям получается, что судьба России в том, чтобы оставаться отсталой и патриархальной.
— Ни в коем случае, — Лесток, даже взмахнул рукой, словно отметая саму возможность такого утверждения. — Но все должно делать постепенно, без потрясений, способных разрушить уже построенное. Порой просто необходимо приказать себе остановиться и сделать все для упрочения завоеванных позиций.
— Что же, все выглядит вполне стройно. А знаете Иван Иванович, похоже на правду.
— Потому что это и есть правда, Алексей Сергеевич. Итак, возвращаясь к вашему поручению.
— Все проделано как вы того и хотели. Ее никто не найдет, даже с факелами.
Все так же налегая на ужин, ответил Савин. У него вдруг прорезался зверский аппетит. Недаром все же говорят — аппетит приходит во время еды.
— Она точно мертва?
