Николай Романов - Инсургент
Приднепровский пожал плечами:
- Я понимаю ваши чувства, но это все из разряда предположений. Проверить мы сможем только тогда, когда освободим заложницу. Другого варианта у нас с вами попросту нет.
- Но если генетический код моей матери где-нибудь сохранился… - Осетр замолк: у него опять перехватило дыхание.
«Боже мой! - подумал он. - Неужели моя мама жива? Неужели она сейчас совсем рядом?»
- Вы понимаете меня, Иван Петрович?
Капитан «Святого Георгия-Победоносца» покачал головой:
- Понадобится немалое время… Надо уйти за пределы планетной системы Дальнего Алеута, перепрыгнуть куда-нибудь, сообщить о вашей догадке полковнику Засекину-Сонцеву, дождаться, пока его люди отыщут и пришлют генетический код вашей матери, и снова вернуться сюда. За это время заложницу вполне могут эвакуировать из системы.
- А если рискнуть и нарушить режим хивэмолчания?
Осетр тут же пожалел о своих словах: такое предложение было откровенной глупостью.
Приднепровский посмотрел на подчиненного внимательным взглядом:
- Вы в самом деле готовы рискнуть таким образом?
- Нет, конечно! - быстро сказал Осетр. - Ни в коем случае! Извините, я ляпнул, не подумав…
Кап- раз молча кивнул.
Похоже, ему риск тоже казался не смелостью, а глупостью.
- Полагаю, надо срочно предпринимать активную фазу операции, - продолжал Осетр. - У нас нет другого выхода.
Кап- раз снова одобрительно кивнул.
- Вот только мне кажется, прямое открытое десантирование на базу противника - не самый лучший метод решения боевой задачи.
Взгляд Приднепровского снова сделался внимательным.
- У вас есть иное предложение?
Осетр на секунду задумался, еще раз анализируя обстановку.
Ну ладно, предположим, фрегат защитит своими полями баржу или катера от установок планетной артиллерии, и десант доберется до поверхности целым и невредимым. В это время система разведки и целеуказания засечет пушки, и высокоточными ударами плазменников их удастся вывести из боя. Далее должна последовать непосредственная атака базы. А там уже без жертв не обойдешься! Наземная база - это вам не корабль, ее даже стационарной станнерной установкой не прошибешь, не говоря уж про гасильники! А значит, ответный огонь будет вестись - как минимум, из индивидуальных огневых средств. Как минимум, ибо не факт, что командир базы не придержит до поры до времени какую-нибудь пушечку, и она переживет высокоточные удары, а потом кэ-э-эк шандарахнет по наступающим десантникам. И снимайте штаны, ребята, как говаривал капитан Дьяконов. Ее, конечно, тут же накроют, но выкосит она народа немало. А потом еще бои в помещениях базы, где одна укрепленная огневая точка удержит с десяток наступающих.
Да уж, та еще арифметика! Не много ли потерь ляжет вечным грузом на совесть командира? Ой много!… Товарищи ведь погибнут - не враги!
- Я думаю, нужно отказаться от лобового столкновения, от непосредственного десантирования моей роты на базу. Иначе будут гигантские потери.
Приднепровский не перебивал.
- Вместо этого надо послать на поверхность планеты одиночку-диверсанта.
- Стоп! - сказал капитан первого ранга. - Если вы видите в роли диверсанта самого себя, то я категорически возражаю!
- Почему?
- Потому что это стопроцентная и неизбежная гибель. Они вас элементарно не выпустят.
- Конечно, не выпустят. Я сам оттуда выберусь. А вы мне поможете - всей боевой мощью фрегата.
- Вы думаете, это так просто?
- Не думаю. Зато таким образом мы узнаем, чего они добиваются.
- А каким же образом вы сможете донести полученную информацию до нас да еще остаться в живых?
Осетр выпрямился и сказал, приложив все усилия, чтобы в тон не проникла бравада:
- Господин капитан первого ранга, я - «росомаха», причем закончивший полный курс «школы росомах», а не двухмесячную учебку. Я «суворовскую купель» проходил на Крестах… на тюремной планете Угловка.
- Да, мне рассказывали о вашей везучести, Башаров. Полковник Засекин-Сонцев очень высокого мнения о ваших боевых качествах. Но если с вами случится страшное, мне попросту не простят!
И тут Осетр понял, как ему надо разговаривать с этим воякой…
- Простите, господин Приднепровский, но если страшное случится с близкими мне женщинами, вас никогда не прощу я! - Он сделал ударение на местоимении «я». - Так что выбирайте, какое непрощение вас более устроит!
Капитан первого ранга сдвинул фуражку на глаза и почесал затылок. Потом вернул головной убор к уставной форме ношения.
- Да, обошли меня со всех сторон. Куда ни кинь, повсюду нет выхода… Ничего не поделаешь, вынужден соглашаться с вами.
И Осетр подумал, что иногда примитивные угрозы действуют лучше инициированного внушения.
- Тем не менее, - продолжал Приднепровский, - на мой взгляд, надо прежде всего захватить вражеский эсминец и только после этого можно приступать к реализации вашего предложения.
Он хватался за соломинку - как утопающий.
А вдруг заложница окажется на борту эсминца? Тогда ее спасут безо всяких диверсантов. И волки станут сыты, и овцы останутся целы.
Впрочем, что касается захвата эсминца, то почему бы и нет? В конце концов, ребятам надо опыта боевых действий набираться. Да и нам с Найденом не помешает растрясти косточки!
- Что касается захвата эсминца, я - за! Если, конечно, нет риска для заложницы…
- Увы, риск есть всегда. Вы же сами знаете. Я могу лишь гарантировать, что эсминец не сможет самоликвидироваться после применения установки электромагнитного импульса. Или разгерметизироваться. И то мои гарантии в последнем случае распространяются только на военный корабль, поскольку я знаю типовые системы доступа на борт. С гражданским кораблем я бы такую гарантию дать не смог. Вырубишь его с помощью ЭМИтера, а у него возьми и люки все пооткрывайся. Пиратские суда - как правило, списанные и проданные в частные руки военные корабли. Конечно, новые владельцы их конструкцию не изменяют. Какой смысл вкладывать средства? - Приднепровский поморщился. - К тому же, похитители при абордаже все-таки могут убить заложницу.
Осетр снова задумался.
Ему тоже было понятно, что риск, пусть и минимальный, есть. Но риск будет всегда и во всех боевых ситуациях. Когда освобождают заложников, им никто никогда не может гарантировать полную неприкосновенность. Какой-нибудь наширявшийся наркоман может поступить вопреки всякой логике. Вот только на пиратских кораблях вряд ли служат наширявшиеся наркоманы. В этом случае у капитана корабля нет никакой гарантии, что его приказы будут надлежащим образом выполнены. А дисциплина - и у пиратов дисциплина. Без нее вступать в боевые действия все равно что садиться голой задницей на ядовитую змею…
- Хорошо, Иван Петрович, давайте возьмем вражеский эсминец на абордаж, - сказал он. - Я все-таки думаю, что убивать заложницу они не решатся.
«И вообще, главное - ввязаться в бой! - подумал он. - А там, по ходу дела, посмотрим!»
Глава шестьдесят третья
Окончательное решение, принятое на совещании двух капитанов, начали реализовывать немедленно.
По отсекам и коридорам корабля разнесся сигнал боевой тревоги. Экипаж быстро, но без суеты, занял свои рабочие места.
Каперанг отдал соответствующие приказы, включились соответствующие системы, пробудилась от спячки главная двигательная установка, и «Святой Георгий-Победоносец», обращавшийся вокруг Алеута-три по более удаленной орбите, чем вражеский эсминец, медленно пошел на сближение.
Пираты даже не подозревали, что их ждет в самом ближайшем будущем - сканеры эсминца были слишком несовершенны, чтобы обнаружить фрегат.
Каперанг Приднепровский велел капитану Башарову во время сближения находиться на мостике, а командование погрузкой десантников на катера поручить старшему лейтенанту Мормышеву. Что Осетр, повесив на пояс комбинезона персональный тактический прибор, и сделал.
На видеопластах центрального поста вражеский эсминец выглядел достаточно грозно.
Впрочем, это извечная прихоть дизайнеров - придавать военным машинам грозные контуры. А может, дело в людской психологии - ощущать угрозу, если догадываешься о реальной опасности.
Экипаж фрегата демонстрировал прекрасную выучку. Четко звучали приказы командиров и доклады подчиненных. Распоряжения исполнялись без промедления.
«Святой Георгий-Победоносец» неуклонно приближался к обреченному на захват врагу.
Никто командиру десантников, разумеется, ничего не объяснял, но Осетр и сам понимал, что должно будет произойти, когда сближение закончится. Придется на какое-то время отключить кокон Фогеля, чтобы силовые поля двух кораблей не столкнулись друг с другом, объявив всему миру о появлении в системе еще одного корабля и о начале схватки между ними - поток электромагнитного излучения, рожденный столкновением полей, можно было бы обнаружить даже невооруженным глазом, а уж про сканеры и говорить нечего.
