Стражи. Боги холода - Макаренков Максим "bort1412"

Ян предпочел бы сейчас вместе со своими оперативниками скользить по истертой лестнице заброшенного подъезда, бесшумно вскрывать люк на чердак, пробираться к выходящему на крышу окну, ступая так, чтобы не потревожить ни единой пылинки.

Но, он не мог позволить себе такой роскоши.

Досадливо поморщившись, Ян постарался обуздать свое нетерпение.

В который уже раз, он подумал, что малочисленность ордена Стражи – это одновременно и его огромная сила, но и ахиллесова пята.

Да, конечно, только благодаря своей малочисленности, Орден мог оставаться дееспособным столько веков, вовлекая в свои ряды только тех, кто обладал не только уникальными талантами и умениями, но и безусловной преданностью делу. Именно малочисленность Стражей позволила им пережить времена Инквизиции и ускользнуть от пристального и недоброго внимания Ананеребе, но она же заставляла работать на износ, не ожидая смены.

Смены, зачастую, попросту не было.

Два! Всего два настоящих Стража на всю европейскую территорию России – это же катастрофически мало, – в который уже раз подумал Ян. Случись что с ним или Олафом, и найти замену будет почти невозможно.

Внезапная гибель Мартынюка – и всю его агентурную сеть приходится выстраивать заново. Конечно, он оставил отчеты, в которых содержались имена и координаты тех, с кем он сотрудничал, но многие, люди и не совсем люди, были существами крайне недоверчивыми, и с каждым приходилось выстраивать отношения заново.

Все это требовало времени, а его не было.

Вот это и есть действия в состоянии информационного вакуума, чертыхнулся Ян, направиляясь к стоявшей в углу кабинета кофеварке.

Брезгливо поморщившись, запустил аппарат и встал рядом, сунув руки в карманы.

Пить кофе на ночь – идея, конечно, не лучшая, но он прекрасно знал, что, пока не получит отчет от Олафа, глаз не сомкнет.

А информация требовалась, как воздух. Хоть какая-нибудь. Хотя бы самая тонкая ниточка, благодаря которой удалось понять, что именно задумал Лесто, и каким образом в это замешаны сотрудники Спецотдела.

Дай бог, чтобы это оказались какие-нибудь безобидные шалости, вроде контрабанды или рэкета, – подумал Ян. Цинично, конечно, но пусть, даже, это окажется попытка устранения конкурентов с помощью черной магии и человеческих жертв. С этим мы как-нибудь справимся, благо, опыт есть.

Однако ему казалось, что все куда хуже. В глубине души зрела уверенность, что Лесто, точнее, те, кому этот авантюрист служит, готовятся нарушить основное положение Протокола Нейтралитета, и провести Ритуал.

А их всего трое, и они до сих пор тыкаются по углам, как слепые котята.

Ян снова посмотрел на часы. Сейчас Олаф с Владимиром должны находиться на крыше здания, примыкающего к территории особняка, в котором разместился со своей выставкой Лесто. Еще несколько минут, и настанет время полного радиомолчания.

Досадливо морщась – он терпеть не мог отдавать указания о ходе операции, основываясь только на неясных ощущениях, Вяземский нажал на кнопку вызова телефона, подключенного к защищенной линии.

Долго ждал, вслушиваясь в неясные шорохи, раздававшиеся в динамике, пока не услышал приглушенный голос Олафа:

– Ян Александрович, я, конечно, чрезвычайно уравновешенный человек, как и положено настоящему норвежцу, однако, искренне надеюсь, что произошло нечто, заслуживающее моего пристального внимания именно сейчас.

По этой цветистой фразе можно было безошибочно понять, что Олаф нервничает. Как и любой нормальный человек в подобной ситуации.

От большинства Сигурдсона отличало то, что он умел контролировать эмоции.

– Олаф, в первую очередь ищите любые признаки подготовки к Большому Ритуалу.

– Даже так? – голос оперативника моментально приобрел нотки мрачной сосредоточенности, – Это достоверная информация или…?

– Или, Олаф. Или. Нет у меня информации.

– Понятно. Приступаем, – немногословно отрапортовал норвежец, и закончил разговор.

Вяземский опустил трубку во внутренний карман пиджака и снова зашагал по кабинету.

Вот теперь, действительно, оставалось только ждать.

На плоской крыше дома, чья глухая кирпичная стена примыкала к территории особняка, являвшегося целью ночного визита, Олаф и Владимир в последний раз проверяли снаряжение.

Передав коллеге слова Вяземского, Сигурдсон вернулся к последним приготовлениям.

Норвежец в очередной раз проверил, насколько плотно лежит во внутреннем кармане коробочка декодера, с помощью которого он должен был обойти систему безопасности. Владимир поправил компактный плоский пистолет во вшитой в ветровку кобуре, зачем-то потрогал висевший на толстом кожаном шнурке амулет и снова убрал его под рубашку.

– Терпеть не могу эту часть работы, – пробормотал он, берясь двумя пальцами за фигурку сокола, прикрепленную к широкому кожаному браслету. Татьяна бы легко узнала его – такой же ей подарил Ян. Правда, Владимир свой на руке не носил, предпочитая держать в одном из внутренних карманов куртки.

– Успокойтесь, Владимир. Сами знаете, это самая легкая и безопасная часть операции, – добродушно сказал Олаф.

– От этого не легче. В десанте, я хоть мог за стропы подергать, понятно было, что тебя держит. А тут!

– А тут, мой юный друг, методы, проверенные тысячелетиями! – наставительно поднял палец Олаф.

– Угу. То-то десантура сотнями с небес сыплется, а мы с вами одиноких альбатросов над Москвой изображать будем, – буркнул Владимир.

После чего, длинно выдохнув, закрыл глаза, и что-то тихо зашептал, подушечками пальцев поглаживая костяную фигурку птицы.

Закончив шептать, открыл глаза, и, разбежавшись, прыгнул с крыши.

По всем законам физики, он должен был камнем упасть на асфальт, и застыть там, предварительно разбрызгав по двору содержимое черепной коробки.

Вместо этого, молодой человек, почти неразличимый в ночной тьме, мягко спланировал на крышу особняка. В последний момент его мотнуло в сторону, но, ловко приземлившись на согнутые ноги, он изящным перекатом ушел с места приземления, и поднялся на одно колено, уже держа в руках пистолет.

Короткий ствол оружия неподвижно смотрел на слуховое окно, ведущее на чердак.

Позади раздался чуть слышный шорох. Владимир, не оборачиваясь, прошептал:

– А шеф мог бы и чем-нибудь посильнее сокола зарядить. Заклинание почти отключилось, когда я в паре метров над крышей болтался.

– Вы бы еще с сиреной и мигалками сюда приехали. Как ваши депутаты любят, – ядовито прошептал Олаф, возясь с декодером. – Заряди Ян Александрович посильнее, то же самое было бы.

Владимир обиженно засопел, но промолчал.

Нажав несколько кнопок на пульте декодера, Олаф посмотрел на маленький экран прибора, и протянув над плечом Владимира руку, легонько толкнул створку окна.

Молодой оперативник скользнул в темный проем. Следом, выждав несколько секунд, Сигурдсон.

Притворив за собой створку, они около минуты стояли неподвижно, привыкая к темноте чердака и вслушиваясь в окружающее пространство.

Наконец, Олаф ткнул рукой влево от себя, затем наставил указательный палец на Владимира. Тот кивнул, и, все так же держа пистолет перед собой, бесшумно ступая, двинулся в указанном направлении.

Оба оперативника прекрасно видели в темноте. Дойдя до люка в полу, Владимир остановился, и, присев на корточки, принялся кончиками пальцев ощупывать его по контуру. Подоспевший Олаф поставил коробочку декодера туда, куда указал Владимир, спустя пару секунд экран прибора успокоительно мигнул зеленым, и Владимир потянул крышку на себя.

Теперь уже Олаф первым скользнул в проем, а молодой оперативник, закусив губу от напряжения, сантиметр за сантиметром поднимал тяжелую крышку, пока не откинул ее полностью. Конечно, им не хотелось оставлять люк открытым, но другого выхода не было – закрыть его, не подняв шума, без помощи магии было нереально, а применять ее внутри особняка, Вяземский категорически запретил.