Ржавый ангел (СИ) - Деткин Андрей

У Грифа все внутри скрутилось в тугой жгут. Ему стало по-настоящему страшно. Он вцепился левой рукой в парапет, а правой полез в карман за пистолетом. С плеча кабель соскользнул на предплечье и сковал руку. Алексей сполз, ноги и руки его, как у марионетки безвольно закачались.

- Твою мать, - простонал Гриф от накатившего ужаса. Ему удалось изогнуться, затянуть кабель на плечо и уцепиться за край кладки. Он обернулся. Мутант был уже в двух метрах. С такого расстояние сталкер мог рассмотреть на его теле редкие, длинные волоски, перекатывание и дрожь икроножных, бедренных мышц.

Вдруг затрещало, а затем полыхнуло. Стараясь уберечься от разрядов, Гриф присел и прижался к стене. Он увидел кровососа, когда тот уже почти долетел до земли. От него шел белесый дым, а лапы были скрючены в предсмертной агонии. Сталкер не шевелился и не пытался перехватиться, пока не прекратился электрический треск.

Оставшиеся метры дались Гриф неимоверно трудно. С дрожью в руках и ногах перевалился через парапет. Они лежали на боку в луже, привязанные друг к другу и каждый по-своему видел ситуацию. Сталкер чувствовал, как постепенно уходит ломота от перенапряжения в ногах, боль в пальцах, резь в плечах, усталость в спине.

Спустя несколько минут Гриф приподнял голову и осмотрелся. Затем распутал узлы на смотке, вывернулся из «лямок», поднялся на колени, освободил Алексея. По рукам и ногам еще растекались волнами слабость и дрожь, но времени отлеживаться, собираться с силами не было. Сталкер поднял парня, они заковыляли к ближайшему фонарю.

В тени надстройки Гриф достал пистолет, отщелкнул обойму, сосчитал оставшиеся патроны. Их осталось три. С горестным лицом загнал магазин обратно. «Не густо», - подумал он, и с тоской вспомнил об оружейных ящиках в своей берлоге.

Глава 26. Так бывает

Они без приключений спустились с крыши, и вышли с другой стороны цеха. Гриф быстрыми перебежками, обхватив Алексея за талию и приподняв, словно манекен, перетаскивал через открытые участки.

Наконец, они достигли пожарной части. Сталкер обходил здание, выискивая брешь. Массивная дверь оказалась запертой, окна зарешеченные. Гриф пробовал на прочность каждую решетку. Задняя стена и вовсе была глухой. Сквозь разросшийся ревень сталкер продрался к стене, на которую опиралась осина.

Поваленное ветром массивное дерево проломило крышу, обрушило верх стены, пустило до оконной перемычки глубокую трещину, толстым суком сбило решетку, которая висела на одном анкере. Через окно Гриф заглянул в сумрак помещения. Взгляд уперся в кузов пожарной машины. Она стояла в пяти метрах от окна и в полутьме казалась призраком. Из гаража пахнуло солидолом и сыростью.

Гриф навалился грудью на замусоренный подоконник, повернул голову вверх и посмотрел на треснувший кирпич, выдавленную суком из стены перемычку. Бетонная балка левым краем свободно нависала над полом. Правый сомнительно удерживался в рыхлой кладке. Окно показалось сталкеру ловушкой. Проведение оставило ему единственный путь и поставило перед выбором - идти или нет. На самом деле у Грифа не было выбора, он это знал с самого начала.

Сталкер собрался еще раз обойти пожарную часть и поискать другой лаз, когда заметил слепого пса. Тот стоял в ста метрах позади и обнюхивал асфальт в том месте, где они пересекли дорогу. Гриф подумал об оставшихся трех патронах. Всего трех. С одной тварью он справится, а вот со стаей вряд ли.

- Как же все некстати, - с прискорбием проговорил Гриф, взял неприкаянного мытаря на руки, посадил на подоконник, повернул, свесил ноги в гараж, затем столкнул его. Алексей соскочил с подоконника, по инерции сделал несколько неуверенных шагов на подгибающихся ногах и остановился. Гриф последовал за ним. Присел, уперся левой рукой о раму и прыгнул. Ему не хватило, буквально, сантиметра. Нога ударилась в край ржавого отлива. Сталкер кувырнулся через подоконник, выставляя перед собой руки. Во время падения пяткой задел решетку. Массивная конструкция скрипнула и, выворачивая из стены анкер, рухнула вниз.

Этого малюсенького сотрясения хватило, чтобы вывести из равновесия хрупкую систему, годами подтачиваемую осадками и гниением. Посыпался кирпич. Скребя ветками по стене, расширяя трещину, просело дерево. Толстый, тяжелый ствол опрокинул крупный обломок стены внутрь гаража. Бетонная перемычка выпала и рухнула на сталкера, а следом на взвывшего от боли Грифа, посыпался кирпич. За две секунды оконный проем исчез. Вместо него образовался завал, который венчала осина. Она словно для верности придавила кучу обломков, чтобы погребенный под ними человек уж точно не выбрался.

Его засыпало до лопаток. От адской боли Гриф скрежетал зубами, давил рвущийся наружу вой. Обливаясь потом, он уткнулся лбом в прохладный пол, зажмурился до звездочек и часто, порывисто задышал. За долгие годы выживания в зоне, попадая в разные сложные ситуации, он впервые подумал, что сейчас вляпался основательно и проскочить не получится.

Перетерпев пик болевого шока, сталкер пошевелился. Порывисто дыша, дрожащими пальцами, словно его пробил озноб, Гриф отбросил несколько кирпичных обломков, повернулся, насколько было возможно, сунул руку в просторный внутренний кармана. Раздражаясь, что нить «маминых бус» путается в пальцах, и не дает взять нужное, он вытащил ее, бросил рядом и снова полез в карман. Боль и страх подгоняли, заставляли суетиться и ошибаться. На этот раз он достал то, что хотел: две аптечки оранжевого и белого цвета. Выронил стандартную, трясущимися пальцами открыл «суперскую». Нашел нужный шприц-тюбик, свинтил колпачок и вколол в плечо «оксикодон». Рядом в метре от него стоял безучастный к драме Алексей и равнодушно взирал на мыски своих пыльных ботинок.

Гриф отбросил использованный шприц, закрыл глаза и лег на пол. Щекой ощутил прохладный бетон, мелкие камушки. От струй воздуха вырывающейся изо рта, пыль на полу сдулась, оставив гладкий пятачок перед лицом. Гриф ждал облегчение страданий, и оно не заставило себя ждать. Обезболивающее начинало действовать. Он надеялся, что позвоночник все же не сломан и через некоторое время, когда отдышится, то потихоньку начнет разгребать завал и выкапывать себя. Ему не нравилось, что не может пошевелить пальцами ног, что их не чувствует. Он постарался выгнать из головы гнетущие мысли и подумать о чем-нибудь хорошем. «Папочка, папуля! Как тебя люблю я! Как я рада, когда вдвоем мы с тобой гулять идем!», - зазвучал в его голове голосок, дороже которого во всем мире нет.

- Или что-то мастерим, - беззвучно зашевелились запекшиеся губы сталкера, - или просто говорим, - спазм сжал горло, Гриф болезненно сморщился. Ему захотелось пить. Мысленно проделал путь до фляг, отказался от мысли ее достать. Фляга лежала в левом кармане куртки и была придавлена к телу обломками. - Как мне жаль тебя опять на работу отпускать, - едва шептал сталкер. Боль постепенно притуплялась, но полностью не уходила. Гриф подумал, неплохо бы проглотить таблетку «трамала», но не стал этого делать. Неизвестно сколько тут проваляется.

Он открыл глаза, осмотрелся. Сразу увидел пыльные, растоптанные берца, грязные, рваные, с отвисшими коленями брючины. Он не стал поднимать глаза выше, прошелся взглядом над полом. Уперся в правую торцевую стену, проскользил вдоль нее и сразу заметил какой-то странный блеск. Когда заглядывал еще в целое окно, ничего такого не обнаружил. А тут на тебе. Присмотрелся. Нечто объемное переливалось бледно-розовыми цветами, как мыльный пузырь и растянулось тонкой пленкой от радиаторной решетки до стены. Гриф осторожно повернулся влево. После недолгих поисков заметил точно такое же явление позади машины. Понаблюдав некоторое время, отметил, что пленка то полностью теряла видимость, то бледно проявлялась с разными интервалами времени. Возможно, подобное происходило из-за легких дуновений сквозняка. Гриф мог только догадываться. Но точно знал, этой гадости нельзя касаться, как ничего прочего, что видишь впервые и что до тебя не проверили другие. Сталкер устал смотреть, лег на пол. Он чувствовал, как его покидают силы, словно из пробитой камеры утекает воздух. Он снова попробовал пошевелить пальцами ног. Не смог. Гриф содрогнулся от жуткой мысли.