Интриган. Новый Петербург (СИ) - Чехин Сергей Николаевич

— Дуся? — «Чехов» встал, придерживаясь за спинку.

— Андрей Семенович! — горничная бросилась ему на шею и разрыдалась. — Какой ужас! Вы не представляете, чего я насмотрелась, чего натерпелась, пока бежала через город. Хорошо, что вы придумали спрятать Афину в Академии, но прошу вас — хватит. Все зашло слишком далеко, девочка могла погибнуть!

В зале воцарилась гробовая тишина. Все как загипнотизированные уставились на отца, а тот стоял столбом, потел и часто дышал, стараясь подобрать нужные слова.

— Пап… — хмуро бросил Марк. — О чем она говорит?

— Дуся права, — Андрей отстранил женщину и поправил галстук, всем своим видом давая понять, что готов покаяться и принять любое наказание. — Я заигрался. Но видит Свет, я преследовал лишь благие цели.

— Подробнее, пожалуйста, — Орест похлопал по поясу с наручниками. — А то никак не пойму — дело возбуждать или нет?

— Да уж, — шагнул к отцу и скрестил руки на груди. — Будь добр объясниться.

— Я просил тебя по-хорошему, — с вызовом произнес мужчина, глядя в глаза. — Предупреждал о последствиях. Но ты лез и лез в этот омут, как кот — в крынку сметаны. Лез и лез, подвергая опасности не только себя, но и весь наш род. Я не хотел, чтобы однажды накачанные манородом ублюдки спалили наш дом дотла только потому, что ты возомнил себя Шерлоком Холмсом. Не хотел, чтобы моих детей похитили или взорвали только потому, что ты боишься покоя и рутины, как упырь — солнца!

«Чехов» трясущейся рукой снял очки и промокнул платком струйку крови.

— Поэтому решил тебя проучить. И наглядно показать, что случится, если не оставишь свои авантюры. После недолгого разговора Афина поддержала мое решение — она хоть и юная девица без дара, но всегда была умнее тебя. Госпоже Распутиной мы сказали, что просто ищем укрытие. Софья согласилась выделить комнату в общежитии, но ничего не знала о нашем маленьком заговоре. Да, это я писал тебе послания. Это я вот этими вот руками, — он поднес дрожащие кисти к бледному лицу, — срезал локоны дочери и отправлял в конвертах, чтобы однажды в посылке не прислали ее отрезанную голову. Но ты все лез и лез, лез и лез, лез и лез, не слушая никого и ничего… Ты…

Мужчина схватился за грудь и рухнул в кресло. К нему тут же бросились на помощь, но Андрей Семенович отмахнулся и долго кашлял в насквозь пропитанный кровью платок.

— Ты свел в могилу мать… И я тоже одной ногой в гробу. Ты… сильно изменился после Японии. Словно… стал другим — чужим, холодным и совершенно глухим к нашим чувствам. Будто мы тебе и не родня вовсе, а так… пешки в очередной схватке интриганов. Но мне все еще дорога семья. Марк, Афина — и ты, Гектор. Поэтому я сделал все, чтобы спасти нас — если не от нищеты, то хотя бы от смерти. И, как видишь, оплошал. Но виноватым себя не чувствую. И по-прежнему считаю, что поступил правильно. Просто… кхе… проклятый бунт смешал все планы.

— Я хочу ее видеть, — спокойно произнес в ответ, и Андрей кивнул.

Когда дверь открылась, мы увидели сидящую за столом девушку. Афина читала книгу, подперев щеку ладонью, но едва заметив нас, тут же кинулась на шею.

— Марк! Гектор! Вы в порядке?

— Да. Как сама?

— Сначала было скучно, но теперь я рада, что сижу здесь, а не там, — кивнула на сгоревшие до каменных стен особняки на улице.

— Ничего не хочешь добавить? — пожалуй, чересчур сурово произнес я.

— Прости, — сестра отшагнула и опустила голову. — Папа уверил, что так будет лучше для всех.

— Может, он прав, — сменил гнев на милость, не в силах злиться на эту кукольную мордашку с надутыми губками, розовыми от стыда скулами и ассиметричной прической, обогнавшей свое время почти на целый век. — Главное, что все хорошо закончилось. Но из-за ваших шалостей могли пострадать невинные люди.

— А из-за твоих — уже пострадали, — бросила в ответ Афина.

— Один — один, — протянул ладонь в знак примирения, но вместо рукопожатия девушка привстала на цыпочках, поцеловала в щеку и прижалась к груди.

— Я так соскучилась… Хорошо, что все живы и здоровы. Скорей бы вернуться домой и забыть весь этот ужас.

— Хм… В городе еще опасно, — погладил ее по спине. — Лучше побудь какое-то время здесь.

— А ты останешься? — сестренка подняла слезящиеся глаза, словно провожала меня на фронт. — Ты ведь никуда не уйдешь? И не будешь лезть на рожон? Обещаешь?

— Я… — со вздохом взял ее за понурые плечи и отстранил от себя. — Прости. Но сейчас отступать нельзя. Враг у ворот, и никто кроме нас его не остановит. Но я обещаю, что когда все закончится, никому не придется прятаться и бояться собственной тени.

Оставив Афину вместе с Марком, спустился во внутренний двор и сел на лавочку под раскидистой рябиной. Через несколько минут рядом села Рита, переодетая в привычную мужскую одежду. Какое-то время мы молчали, слушая шорох гравийных дорожек под ногами немногочисленных учеников. Каждый думал о своем — я анализировал открывшуюся информацию, подруга собиралась с духом, чтобы озвучить снедающий душу вопрос.

— И какой он? — наконец спросила она.

— Кто?

— Мир.

— Другой. Но проблемы те же. Забудь, сейчас это не имеет никакого значения.

— А что имеет?

— Пропали четыре чародея. А точнее, три чародея и Афина, которую можно исключить из списка тех, кто стал жертвами заговорщиков.

— Думаю, да.

— Что если мы изначально пошли по неверному пути? Что если первое предположение ошибочно? И манород никак не связан с исчезновениями? И его производят вовсе не из крови колдунов, а как-то иначе? Альберта похитили янки, бастард Хмельницкого пропал в кабаке, а младший сын Пушкина — на рынке. По крайней мере, там их видели в последний раз. Что если эти пропажи — просто случайное совпадение? Просто так сошлись звезды, что сразу трое благородных исчезли за один месяц. А мятежники здесь вообще ни при чем? Или же они похитили их и убили — так же, как пытались убить нас, — но вовсе не для добычи вещества, а чтобы посеять хаос на улицах и смуту между великими родами.

— Допустим, ты прав, — девушка кивнула, неотрывно глядя в стену. — Но как тогда быть? Получается, у нас больше нет ни единой зацепки.

— Ошибаешься, — улыбнулся и легонько толкнул рыжую буку локтем в плечо. — Зацепка как раз появилась. В Академии большая библиотека?

— Самая большая в городе, — Рита оживилась. — А что?

— Собирай всех свободных учеников. Нужно найти любые упоминания алых кристаллов или капель. Пусть начнут с алхимических трактатов. А мне… — с хрустом потянулся, наплевав на все правила, — надо отдохнуть, иначе засну прямо на ходу.

Когда вернулся в холл, совет уже закончился, а дворяне собирались по домам. Не все, а лишь те, кому осталось куда ехать. Распутина, как хлебосольная хозяйка, проводила почетных гостей до крыльца, к которому один за другим подъезжали автомобили с вооруженной охраной.

Заметив меня (а так же мой уставший пыльный и болезный видок), Софья приставила ко мне двух горничных из числа местной прислуги и попросила выделить самые лучше гостевые апартаменты.

— Угождайте ему, как самому императору, — с улыбкой распорядилась женщина.

«Люкс» в самом деле оказался достойным августейшей особы. Двуспальная кровать с балдахином, обилие роскошных ковров (в том числе и на стенах, но здесь они смотрелись более чем уместно), большая бронзовая ванна и кран с горячей водой. Пока мылся и брился, принесли сытный завтрак — яичницу, поджаренные колбаски, бекон, тушеную с мясом фасоль и чашку зеленого чая.

Едва все это оказалось внутри, как дрема одолела сильнее снотворного. Грешным делом подумал, что меня решили усыпить, но, скорее всего, сказалось нечеловеческое переутомление. И пока пытался подсчитать, сколько времени не смыкал глаз, сон накатил мощной волной и утянул на самое дно небытия.

Откуда меня вытащили самым бессовестным образом — как показалось, всего через пару часов. Но за окном догорал закат, а значит, свои восемь часов я получил, а на большее в сложившейся обстановке рассчитывать стыдно. Некогда дрыхнуть, пора Родину спасать. Тем более, на пороге оказалась Рита с толстенным томиком в руках.