Смертник (СИ) - Булгакова Ирина Е.

   Ругая себя последними словами, а заодно и Зону, Красавчика, Краба – всех, до кого могла мысленно дотянуться, Ника повернула и пошла по шоссе.

   Дорога постепенно забирала вправо и вскоре уткнулась в каменную гряду. Ту самую, которую девушка должна была обойти с другой стороны. Она убыстряла шаг, боясь того, что дорога преподнесет ей очередной выверт. Скоро шоссе должно было влиться в туннель, проходящий сквозь скалу. Если он еще оставался проходным, как значился на карте. Единственное, что Ника успела уяснить за четверо суток пребывания в Зоне – тут каждую секунду могло что-то поменяться.

   Кое-что смущало Нику. На карте, прямо на пунктире, которым Красавчик обозначал туннели – догадался ведь расшифровать ряд условных обозначений на обратной стороне – стоял крохотный красный кружок. Никаких сведений о нем в пометках не имелось. Красавчик, наверное, считал, что каждый дурак в Зоне должен знать, что обозначает этот загадочный знак. Такие же кружки – в крайне ограниченном количестве – имелись и в других местах. Иногда их было целых три. Никакого отношения к пройденному пути они не имели. Стояли в стороне от тех дорог, по которым их вел Грек.

   Комариную плешь, например, Красавчик обозначал черным кружком. Ника убедилась в этом в первый же день, соотнеся аномалию с обозначением на карте. Слов нет, карта была понятна во всем, что касалось географии, но моменты, связанные с аномалиями, Красавчик никак не объяснял. До всего приходилось доходить своим умом.

   Спрашивать у Грека Ника не стала. Хотя бы в силу той причины, что путь, намеченный ею после бара "Сталкер" для следования в одиночку, никаких красных кружков не содержал. Кроме того, не хотелось лишний раз вызывать подозрения.

   Скорее всего – по крайней мере, Нике хотелось так думать – контролеров Красавчик обозначал крохотными, детально прорисованными крестиками. Их было всего два на карте. Оно и понятно. Не так уж много очевидцев, способных указать пальцем на одну из самых впечатляющих тварей Зоны. Доктора, живущего на болоте, Красавчик отметил медицинским красным крестом – и с этим все было понятно.

   Исходя из того, что комариные плеши обозначились черными кружками, вполне логичным для Ники казалось предположение, что это аномалия из той же серии. Раз так – следовало держать ухо востро. Одно оказалось бесспорным и перевесило на чаше весов все опасения: девушка выходила из туннеля недалеко от того самого леса, названного Красавчиком "мемориал". Таким образом, расстояние сокращалось во много раз. Последний довод оказался решающим.

   К тому времени, Ника сошла с асфальта и двигалась вдоль шоссе, по тропе. Однажды, прямо перед ней порыв ветра взметнул вверх ворох прошлогодних листьев, и они закружились, медленно закручиваясь по спирали. Вот тогда девушка и сошла на обочину.

   Дорога, долгое время идущая вдоль камней, вдруг резко свернула вправо. Впереди обозначилось черное жерло туннеля, врезанного в скалу. Асфальт уводил в темную даль.

   Сначала Ника хотела отдохнуть, набраться сил перед броском, потом передумала. Отдохнет после. От посиделок становилось только хуже. В ожидании неизвестно чего, сердце колотилось в груди, заранее ускоряя темп.

   Девушка сделала несколько шагов и остановилась у входа. Постояла, напряженно вслушиваясь и всматриваясь вглубь. Вытащила из мешка нож и переложила его за пояс. Пистолет, заранее снятый с предохранителя, взяла в левую руку, а фонарь, дышащий на ладан, соответственно в правую.

   Ника медленно приблизилась к тому месту, где, как грань между светом и тьмой лежала полоса падающего снаружи света. Переступила как ступень, высоко поднимая ноги.

   Темнота наступала постепенно. Застилала пеленой глаза, заливалась в уши, отравляла дыханье затхлой сыростью подземелья.

   Пока хватало света, Ника фонарь не включала, понимая, что батареек может не хватить. Потом стало настолько темно, что волей-неволей пришлось нажать на кнопку.

   В тусклом свете выступила треснувшая лента асфальта и груды бесформенного тряпья, лежащего у стен. Как только путь определился, Ника выключила фонарь и пошла вперед по памяти. Она держалась правой стороны для того, чтобы иметь простор для действий.

   Дойдя до намеченной границы, Ника остановилась. Перед глазами еще стоял освещенный прежде участок. Что-то показалось ей заслуживающим пристального внимания на этом своеобразном стоп-кадре. Чтобы подтвердить догадку, ей пришлось раньше времени включить фонарь, с каждым разом дающим все меньше света.

   Так и есть.

   От вспыхнувшей радости, Ника забыла об осторожности и устремилась к противоположной стене. Из груды мусора торчал автоматный ствол, задранный вверх. Девушка присела на корочки. Отложив фонарь, она с замиранием сердца вытянула на свет АКМ. Все остальное, лежащее рядом с оружием, также заслужило ее внимания. Тряпье оказалось вовсе не тряпьем – человеческими костями, туго обтянутыми кожей. На некотором расстоянии стояли крепкие на вид ботинки. Однако того, что она искала, поблизости не нашлось.

   Девушка повела фонарем вглубь туннеля, отвоевывая у темноты новый участок пути. В этот момент и нашелся рюкзак, лежащий в нескольких шагах от высохшего трупа.

   Ни к чему из личных вещей, Ника не прикоснулась. К немалому разочарованию, фонарика в сумке не нашлось. Зато на ее счастье обнаружился пистолет ТТ с двумя запасными магазинами. Ника несказанно обрадовалась такому подарку.

   Счастливая от мысли о собственной защищенности, Ника зашагала вперед. Автомат, навешанный на плечо, колотил по спине. Его тяжесть радовала. Вновь приобретенный пистолет она убрала в мешок, справедливо рассудив, что сейчас не время и не место опробовать оружие. По-прежнему полагаясь на свой безотказный ПМ, девушка продвигалась дальше.

   Впереди, где-то в опасной близости ее ждал загадочный красный круг. Ника отмеряла себе фонариком все меньший участок, все чаще останавливалась, пристально изучая затянутые в бетон стены.

   Порыв ветра, обдавший холодом щеку, Ника приняла за сквозняк, возвещавший о недалеком выходе из туннеля. Она заторопилась. Экономя батарейки, заставляла себя сделать в темноте еще шаг – два, в то время как чертовски хотелось зажечь свет.

   Она упрямо шла в темноте, вытянув вперед руку. Девушку снова обдало ветром. Нажав на кнопку, она осветила близкое пространство. Дальше двух – трех шагов темнота сгущалась. Еле заметный луч уже ее не пробивал.

   Внезапно сзади раздался свистящий звук. Будто кто-то шумно втянул в себя воздух. Затылок онемел от холода.

   Ника крутанулась на месте, одновременно включив фонарик. На последнем издыхании луч света выхватил из темноты пустоту. И погас. Уже не думая ни о чем, еле живая от ужаса, девушка бросилась вперед, ощупывая рукой и стену, и пространство перед собой.

   Когда рука наткнулась на что-то холодное и влажное, Ника отскочила назад. Под ноги что-то попалось, и она оступилась. Инстинктивно девушка впилась ногтями в стену, и это остановило ее неизбежного падения.

   Ника выставила перед собой фонарь и дрожащей рукой нажала на кнопку, молясь о том, чтобы хватило батареек.

   Фонарь послушно загорелся.

   Прямо перед лицом Ники на расстоянии вытянутой руки возникла огромная морда с круглыми черными глазами. Стянутый поперечными морщинами коричневый череп, покрытый сочащимися гноем наростами. И распахнутые веером многочисленные щупальца, унизанные грязно-красными присосками. В центре влажной бурой ямы пульсировали кольца трахеи.

   Ужас, от которого остановилось сердце, толкнул Нику под руку. Туда она и выпустила всю обойму – прямо в центр расширяющейся багровой плоти. Вернее, внутрь твари угодили первые три пули. Остальные пять прошили пустоту.

   Оглушительно взвыл туннель. Качнулась земля, дрогнули стены. Все вокруг завыло, завизжало.

   Не видя ничего в кромешной тьме, девушка бросилась бежать, спотыкаясь и падая на колени, раздирая ладони об острые то ли камни, то ли человеческие кости. Зарываясь лицом в грязные тряпки, пропитанные запахом пота и крови. Снова и снова поднималась, уже не надеясь на то, что доживет до выхода. Судорожно сжимая в руке ненужный пистолет, она бежала вперед.