Владислав Выставной - Штука
Я осторожно пошел следом за нелепой, согбенной фигурой. Матвеич остался за столом. Зато цветной зрачок Ока неестественно вывернулся, провожая меня. Эта Штука способна свести с ума. И, наверное, уже проделала это с несчастным Затворником…
– Смотри!
Я уже видел. Длинные ряды прозрачных лотков, будто стенки огромного аквариума. И за мутным стеклом – крысы. Огромные, страшные, один вид которых вызывал отвращение и ужас. Некоторые смотрели равнодушно, другие, завидев меня, кидались на стекло, заставляя нервно вздрагивать.
– Все многократно проверено! – радостно сообщил Затворник. – Толпы слабаков, единицы сильных… А вот, знакомься…
Затворник поднес свечу к одной из прозрачных клеток.
Там сидел крысенок. Мелкий, и не такой страшный как прочие хвостатые твари. Только чем-то он отличался от прочих.
Он смотрел мне в глаза. И не отводил взгляда.
– Знакомься, – сказал Затворник. – Это ты.
У меня потемнело в глазах.
– Что значит – я?!
– Твой близнец, – потирая ладошки, захихикал Затворник. – Ты ведь Близнец? Ладно, шучу. Просто он прошел твой путь. И, как видишь, жив. Пока. И, если честно, мне не терпится проделать то же самое с человеком…
Я смотрел на крысенка. Тот по прежнему не отводил взгляда. Странно – говорят, животные не терпят долгого человеческого взгляда… Черт возьми – он сделал пару шажков навстречу, поднялся на задние лапы, передними упершись в стекло.
Я был готов поклясться – это что-то большее, чем просто подопытная крыса! Тварь продолжала изучать меня – словно сама стала глазами проклятой Штуки…
Господи, что со мной хотят сделать?!
Но долгое стояние на краю уже стало мучительным. Надо было решаться.
– Так ты готов стать героем, мой друг?! – вкрадчиво, с надеждой произнес Затворник. – Готов ли ты первым перешагнуть грань между слабаком и теми, кто дышит полной грудью? Действительно ли ты хочешь стать сильным?
И я зажмурился, набрал полную грудь воздуха, как новорожденный перед первым криком, и выдохнул:
– Да!
– Я!
– Хочу!
– Стать!
– Сильным!
Часть четвертая
Слабаки не сдаются
1
Выбиваю кулаком стекло, засовываю руку, открываю машину изнутри. Я не знаю, зачем поступаю именно так. Возможно, дает о себе знать избыток силы. Нет, не физической. Просто меня не покидает ощущение, что я могу свернуть горы. Глупо, да? Но поверьте, это чувство дорогого стоит.
Сигнализация ревет, но я не обращаю внимания – так же, как не обращают внимания прохожие – они привыкли к однообразному назойливому завыванию, так что эта дешевая «сигналка» на старой «восьмерке» – совершенно бессмысленная вещь…
Зачем я это делаю? Ну, скажем, чтобы осознать – как далеко я в состоянии зайти… Хотя понимаю: это несколько «не наш метод». Ведь сила нужна мне вовсе не для совершения безнаказанных преступлений. Только вот что-то есть странное в этой энергии, собранной по крупицам у множества слабаков.
Мне постоянно хочется совершить какую-нибудь невероятную, пафосную глупость. Вроде, как – перепрыгнуть с крыши одной многоэтажки на другую, подстеречь в темном переулке толпу хулиганов с целью накидать им по сопатке, нагло приставать к самым красивым девушкам, и, наконец, – пробежаться по городу голяком! Ну и еще кое-что, о чем не принято говорить в приличном обществе.
Самое интересное, что я ничего этого не боюсь, и мне огромных усилий стоит сдержаться. Потому, что моя задача заключается совсем в другом, и глупо было бы сейчас оказаться в психушке или в милиции.
Не сразу я понял в чем тут дело, пока до меня не дошло: у меня появилась сила и храбрость на то, чтобы реализовать все неосуществленные мечты слабаков! Это одновременно и развеселило, и озаботило: как бы силушка не вышла из-под контроля. Все-таки, не надо забывать, что я – слабак от природы, и сконцентрированная во мне сила – чуждая слабаку стихия.
Немного проехавшись по пустынной улице, я вылез из угнанной «восьмерки». С сожалением и стыдом посмотрел на разбитое окно. И оставил на сиденье «тысячную». Сигнализация запоздало крякнула вслед и замолкла окончательно.
Кулак пульсировал от боли, костяшки разбиты.
Надо бы поаккуратнее со своей избыточной энергией.…
Я шел по улице и замечал, что на меня с интересом поглядывают очень симпатичные девушки. Раньше этого не было, хотя пластических операций никто мне не делал. И хоть раньше на внешность я тоже не жаловался, это было нечто совершенно новое… Наверное, что-то изменилось во взгляде, в походке…
Уж, не про эти ли изменения в исступлении кричал Мокрица?
Что он еще говорил? Герой придет и спасет? Ну, и что я теперь должен делать?
Мне действительно хочется какой-то активности. Просто удивительная жажда деятельности. Теперь я понимаю, в чем истинное отличие слабаков от анималов. И даже начинаю немного завидовать последним…
Блин! Да я ведь и есть анимал! Никак к этому не привыкну.
…Весело насвистывая, бреду по аллее, пинаю желтые листья, ем мороженое. Мне теперь всегда хочется есть. А по правде – хочется очень многого, желательно – всего и сразу. И я уже не стыжусь своих несбыточных желаний. Просто прикидываю пути их кратчайшей реализации. Ведь для меня теперь нет ничего невозможного.
И тут будто спиной начинаю чувствовать опасность. Кто-то крадется по пятам, тихий и хищный.
Это еще одно приобретение: я начал пользоваться своими инстинктами. Наверное, они были и раньше, только неявные, забитые рефлексиями, придавленные запутанными размышлениями о смысле жизни и никчемности собственного бытия.
Теперь от этого не осталось и следа. Был только я, город и тихие хищники. И мне вдруг стало ужасно интересно.
И весело!
Ощущение опасности захлестнуло меня восторгом, будто вернулось далекое детство, и я вовлечен в динамичную и азартную игру вроде «казаков-разбойников». Будто случайно уронил мороженое, принялся отряхиваться, одновременно оглядываясь.
Вот они, оба – серьезные, аккуратно стриженые ребята в коротких куртках. Конечно же – спортивного телосложения, с жесткими взглядами. Ну и, разумеется – они заметили, что я заметил…
Я не знаю, кто это. Экзекуторы получили приказ: я должен быть схвачен, а моя тайна – вырвана у меня любой ценой. Так что вряд ли мне долго осталось вот так бездумно жевать мороженое.
Я улыбаюсь этим парням, иду навстречу раскинув руки, словно для объятий. На лицах незнакомцев легкое замешательство. Но они быстро возьмут себя в руки…
– Да вот вы где! – радостно кричу я, – А я вас везде ищу…
Парни коротко переглядываются: видимо, они прекрасно знают, как поступить дальше. Но меня уже несет на своих крыльях наглая сила слабаков.
– Да куда вы смотрите – вот же он! – ору я, указывая парням за спину.
Дешевый школьный прием. И, тем не менее, один из парней не выдерживает и оглядывается. Второй видимым усилием подавляет рефлекс. Но мне вполне достаточно времени, чтобы от души, тяжелым ботинком заехать ему по голени. Поверьте, это очень больно, и на время здорово сбивает шаг.
Оба злобно вскрикивают, а я уже бегу по аллее прочь, заливаясь счастливым смехом.
Зря я радовался. Откуда-то сбоку, из-за деревьев наперерез мне рванулись еще двое – точно таких же, с аккуратными прическами, неброско одетых. Я бы просто не смог выделить их в толпе, задайся такой целью…
– Сто-ой! Стоять!!! – кричат мне вслед, и я не могу отказать себе в удовольствии продемонстрировать торчащий из кулака средний палец.
Сила завладевает мной, и вот я легко перемахиваю через скамейку (оказывается, мое тело способно на это), бросаюсь на проезжую часть. Самое время испугаться – я ныряю в поток машин, несущихся на полной скорости. Зависаю на носках – в миллиметрах от моего тела пролетает сверкающая сталь «Хонды». Изгибаюсь, как торреодор – и чуть не касаюсь лопатками смрадно дышащего автобуса. Я даже не думаю об опасности – лишь упиваюсь движением. Тело само устраивает смертельный слалом, уворачиваясь от стремительного железа, а сзади уже слышен визг тормозов, удар, еще удар, вой автомобильных сирен…
И вот я на другой стороне улицы, восторженно смотрю на пройденную тропу смерти. Адреналин бурлит в крови, сердце заходится запредельным ритмом…
Преследователи определенно потеряли меня из виду. Надо пользоваться моментом – и уходить.
А я счастлив – как были бы счастливы сотни слабаков мечтавших, но так и решившихся…
Все-таки, даже за дармовую силу приходится жестоко расплачиваться. Уже в электричке тело начало неприятно ломить, руки и ноги отказывались слушаться, словно я потянул одновременно все связки. Всю дорогу провел, болезненно скрючившись, ловя на себе сочувственные взгляды дачников. Но в душе продолжал царить тихий восторг, и я с трудом сдерживал ползущую на лицо довольную улыбку.
Что же сотворил со мной чародей-Затворник? В чем суть его опыта? Чем кончится для меня этот забег лабораторной крысы? Об этом думать не хотелось. Когда ты счастлив, думать ни о чем не хочется. Подозреваю, что это упоение силой – сродни приему наркотика. Что-то вроде того случая, когда меня едва не подсадили на жижу. Такое состояние не может длиться вечно. И надо использовать свои новые возможности, пока со мной не произошло непоправимого…
