Алексей Куликов - Дорога к дому (СИ)
Величайший дар — Вантернианисы были необычными деревьями, они являлись самой сутью, душой народа дрианидов. Величайшее благословение — ибо там, где рос Вантернианис, не было места насилию и печали. Величайшая жертва — ведь взращивание каждого из Семисот Сорока Пяти Вантернианис отнимало жизнь… Но дрианиды пошли на это! Они отдавали свои жизни, сливали собственные души с духами деревьев, и Вантернианисы росли! Но не это явилось даром «Древесных Братьев» — Конфедерации… Не только это. «Зеркала Души» — так иногда называли Вантернианис! Они и были ими — были «Зеркалами Души», души, породившей их. Они впитывали её в себя, они соединялись с ней, сливались, и каждое древо несло на себе тот образ, образ души — что породил его.
Только в Аллее Игрейн Вантерниасы отражали не образа душ, породивших их. Нет! Они несли на себе отпечатки душ и судеб Семисот Сорока Пяти конфедератов, отдавших свои жизни дабы выжили дрианиды. Их образы, лица — вечно живые и улыбающиеся, прекрасные, совершенные — они отражались в коре и ветвях, листьях и цветах Великих Деревьев.
Дрианиды не могли вернуть жизнь своим спасителям, своим героям. Всё, что они могли, — сотворить её иллюзию, образ, вечно пребывающий в душах Вантерниасов и играющий красками во все времена. Только образ и память… Память — подобная слезе, скатившейся по щеке…
Именно это и увидел Безымянный в облике женщины-техника — образ. Двигающийся, шевелящийся, улыбающийся и смеющийся — но не живой. Он являлся маской, под которой была лишь иллюзия, симуляция жизни — а не она сама. Прекрасная, совершенная, притягательная — но всего лишь иллюзия.
— Я не настолько мнителен, как вам кажется, — справившись — пусть и только наполовину — с обуревавшими его демонами, заявил Безымянный. — Будь я мнительным — никогда не пришел бы сюда.
— Всё верно, — кивнула женщина. — Но разговора на понятном всем собеседникам языке требуют и элементарные законы вежливости. Вы согласны, лейн Александер?
— Что… — если в первый раз Безымянный удивился упоминанию о своём прошлом, то теперь он был попросту ошарашен. Он точно помнил, что не называл своего родового имени при Ви`ателе, он вообще о нем не говорил. Так откуда — во имя всех кругов Бездны?..
Женщина звонко рассмеялась!
— Вам смешно, — весьма резко проговорил Безымянный. — Однако я не нахожу в этом ничего смешного.
— Ваше недоумение нашей осведомленностью поистине забавно, — подтвердила женщина. — Неужели вы полагаете, что мы допустили бы вас сюда, не наведя никаких справок? Хотя бы самых общих? Смею вас уверить — это не так. Нам известно о вас достаточно лейн Александер, о вас, о вашей судьбе, о вашем прошлом…
— Но как?.. — Как что? Безымянный и сам не понимал, о чем хотел спросить, что узнать. И всё же эта ситуация явно требовала пояснений.
Женщина вновь засмеялась — словно сотни серебряных колокольчиков на весеннем ветерке! Улыбка озарила её лицо прелестью весеннего рассвета.
— Дабы не утомлять вас излишними подробностями, скажу просто: полагаю, юный Ви`ател сообщил вам, что некогда наше сообщество являлось частью ордена Храма? — дождавшись неуверенного кивка собеседника, женщина вновь довольно улыбнулась. — Очень хорошо. Но, вероятно, он не стал сообщать вам, что мы до сих пор поддерживаем некоторую… эммм, связь с нашими бывшими собратьями…
— Храм Предателей, — придушенно прошептал Безымянный. — Стены скорби и памяти…
Белые стены без украшений возносятся к высокому куполообразному своду. Белые стены, освещаемые лишь пляской огненных язычков, дрожащих на кончиках фитилей, — точно сердца, бьющиеся на острие клинка. Белые стены, покрытые замысловатыми письменами, извивающимися в хаотичном танце бустрофедона, — они как слезы стекающие по лику каменной тверди… Имена, тысячи, десятки тысяч имен — давно позабытых и лишь недавно начертанных… Белые стены памяти и скорби — последний приют предателя.
— Да, Храм Предателей, — подтвердила женщина, слегка наклонив голову к плечу по-птичьи. — Но не только. Удивит ли вас тот факт, что Самир Варас полагает вас весьма достойным человеком, заслуживающим доверия, как и Томмек Одноглазый и Черный Эдд…
… — Да чтоб тебе пусто было! Чтоб твои карманы прохудились! Чтоб Женщины в ужасе разбегались от одного вида твоей гнусной рожи! Ты же разорил меня! Вконец разорил! Мои дети будут голодать, проклиная твоё имя, мои жены будут выть на холодном ветру в ночи — поминая тебя! У тебя нет ни сердца, ни совести! Сто золотых… Увы мне! Все так и норовят обобрать бедного, старого, доброго… — Безымянный усмехался, вполуха прислушиваясь к привычным стенаниям и ругательствам Эдда, не забывая, впрочем, внимательно наблюдать за толстыми пальчиками мошенника, отсчитывающими монеты. Похоже, с прошлого раза маленький толстячок выучил пару новых проклятий…
— Достаточно, — оборвал её Безымянный, проведя ладонью по взмокшему лбу. — Вы явно не поскупились на сбор сведений обо мне, — он зло улыбнулся. — Самир продаёт свою информацию дорого, а Эдд и матери «здравствуй» не скажет, если старушка не раскошелится.
Женщина вновь рассмеялась заливистым, искренним смехом.
— Вы весьма точно подметили эти черты характера ваших друзей из Запределья.
— Они мне не друзья, — холодно возразил Безымянный.
— Может, и так, — слегка пожала хрупкими плечами А`Ани. — Как бы то ни было, важно другое: они полностью подтвердили вашу высокую репутацию, лейн Александер. И, что куда важнее, они же подтвердили, что вы обладаете теми способностями, что могут быть нам полезны. Вы именно тот человек, кого мы так долго искали… Или мы почти уверены, что вы тот самый.
— Но как вы узнали, я имею ввиду с самого начала… — Безымянный запнулся, будучи не в силах сформулировать свой вопрос, но женщина-техник поняла его.
— Вы хотите знать, как нам удалось вычислить личность кандидата, вашу личность ещё до того, как мы встретились?
Человек молча кивнул.
— На самом деле это несложно, — мягко улыбнувшись, ответила А`Ани. — Вот, — на её открытой ладони сверкнул крошечный ограненный кристалл. Изумруд — Безымянный недоумевал, когда это Ви`ател умудрился передать его женщине… И куда, а главное — когда умудрился удрать сам — Бездна растерзай его душу — юный техник? Стоп!
— Погодите, — человек энергично затряс головой, пытаясь упорядочить собственные, скачущие в бешеном галопе, мысли. — Погодите, камень же проверяли, я сам его проверял — на нем не было и не могло быть никаких следящих проявлений Юнитариса, это…
— Всё верно, — перебила его А`Ани. — Никаких «сетей» или «зеркал» на нем нет. Всё гораздо проще и сложнее, одновременно. Вам знакомо понятие «Кристального улья»?
Безымянный минуту постоял в молчании, пытаясь припомнить, слышал ли он когда-нибудь о подобном, а затем отрицательно покачал головой:
— Никогда, — честно признался он.
— Это на самом деле действительно просто, — охотно принялась объяснять женщина. — Природа кристаллов такова, что все его составляющие находятся в неразрывной связи друг с другом, вне зависимости оттого, находятся ли они в едином пространстве кристаллической матрицы или разделены. Если провести некую аналогию, кристаллическая связь напоминает по своей природе — улей, где каждая отдельная часть неотделима от целого и полностью подчинена ему. При определенных условиях и обладая специфическими познаниями и инструментами, человек может войти в непосредственный контакт с основной матрицей кристалла, и тогда все, отдельные фрагменты станут доступны ему. В нашем случае тот изумруд, что оказался у вас, был именно такой частью, и мы постоянно отслеживали вас и узнавали всё что требуется. И даже после того как вы оставили камень в арке Врат, потому что отпечаток информационной формы изумруда всё ещё прибывал некоторое время слитым с вашей собственной энергетической составляющей… Не скрою, подобная «работа» весьма трудоемка и дорого обходится «оператору», но мы идем на такой риск, и в вашем случае он более чем оправдан, лейн Александер.
— Понятно, — хмуро пробормотал Безымянный. Значит, всё было рассчитано и загнано в жесткие рамки тотального контроля с самого начала. Что ж… Учитывая личность его нанимателей и стоимость контракта, это было… естественно. Наверное…
— Так что, лейн Александер теперь вас, вероятно, не так сильно удивляет наша осведомленность, — заключила женщина.
Она развернулась и, сделав приглашающий жест, направилась по длинному и достаточно широкому коридору с множеством дверей, прочь из комнаты с подъемником. Безымянный молча последовал за ней.
— Теперь, лейн Александер, — некоторое время спустя проговорила она, — когда мы познакомились и обсудили некоторые острые углы, я сообщаю вам, что наступает время вашего испытания. Полагаю, — она тонко улыбнулась, оглянувшись через плечо, — что Ви`ател не забыл предупредить вас об этом событии?
