Алексей Левицкий - Пароль: «Вечность»
— Могут перебежать! Залезут на этот холм и станут стрелять по нам сверху, если мы будем медленно объезжать его!
— Чак говорит — мотор может не выдержать!
— Все равно, он должен затормозить, только отъехав от холма! Не раньше!
Она кивнула, отдала мне магазины и полезла обратно. Я начал перезаряжать автомат, но Юна снова высунулась и положила узкую прохладную ладонь на мою щеку.
— Егор, тебе совсем плохо, — сказала она, заглядывая мне в глаза. — Ты бледный и дрожишь. Спустись в салон.
— Ктото должен оставаться здесь, пока не проедем холм, — возразил я. — Скоро спущусь, иди.
Она исчезла в люке. Тепловоз качнулся, съезжая с моста. На этой стороне насыпи не было, рельсы шли прямо по земле. Я перезарядил автомат, бросив в люк пустой магазин. Рана пульсировала болью, боль продирала до самого плеча, левая рука едва двигалась. Привстав, я кинул взгляд назад. «Тевтонцы» остановились перед Разломом, монахи бежали по мосту, прыгали по шпалам, один, поскользнувшись, по пояс провалился между балками.
Далеко позади них, за полями, ехали машины. Много машин, отсюда я не мог посчитать их. Это кто — монахи, движущиеся за передовым отрядом «тевтонцев»? Или люди топливных кланов?
Тепловоз катил по рельсам, огибая холм. Стучали колеса, гудел ветер. Я направил ствол на вершину холма, хотя среди деревьев никого не было видно.
За холмом открылся полустанок: грузовой перрон, где еще стоял ржавый кар с оплавленными колесами и нелепо задранной погрузочной вилкой, приземистое кирпичное здание склада, цилиндрическая башенка из темного металла на пятиметровой треноге. От башенки к земле тянулся конвейер, а со стороны рельс в ней была круглая дыра, от которой шел длинный жестяной желоб. Что-то они таким способом грузили в вагоны — то ли песок, то ли щебень.
На башне стоял человек и целился в тепловоз из ружья.
Еще несколько тащили толстое бревно по краю перрона.
Пригнувшись, чтобы желоб не ударил по голове, я полоснул очередью по башенке — человек отпрыгнул, так и не выстрелив. Люди впереди сбросили бревно на рельсы и побежали прочь от них. Двигатель зарычал, и тепловоз поехал быстрее. Я понял, что сейчас произойдет, привстал, чтобы прыгнуть в люк, но тут передняя колесная пара врезалась в бревно.
Тепловоз содрогнулся, будто на полном ходу пробил бетонную стену. Меня швырнуло вперед. Перелетев через люк и проехавшись грудью по железу, я едва не врезался головой в трубу. Тепловоз сильно качнуло, ноги потащило в сторону, они соскользнули с покатой крыши кабины, и я повис, держась за трубу. От боли в боку все потемнело перед глазами. Пальцы разжались. В последний момент оттолкнувшись коленями от кабины, чтобы не попасть под колеса, я полетел вниз.
Хорошо, что там была трава, она немного смягчила падение. Ощущение в боку возникло примерно такое же, как в тот момент, когда жрец прострелил его: будто к телу приставили зубило и с размаху ударили по нему молотком. Я закричал, катясь по траве, ткнулся в нее лицом и до крови прикусил губу. Прижав руку к ране, уперся другой в землю, встал на колени.
Стук колес, поначалу оглушительный, быстро стихал. Я не видел тепловоз, так как стоял спиной к рельсам. Зато видел нескольких вооруженных людей, бежавших ко мне. Бородатое лицо одного казалось смутно знакомым… Ну да, оно мелькало в поселке нефтяников, по другую сторону расширяющейся полосы некроза. Это один их тех, кто преследовал Юну Гало, переодевшись монахом.
— Не трогать его! — крикнул бородач.
Люди остановились, подняв оружие. Бородач сказал:
— Кажется, тот самый южанин.
— Да, это он, — подтвердили из толпы.
Все расступились, и ко мне шагнул узкоглазый мужчина в темно-синем френче и брюках с лампасами. Худое лицо, как у многих азиатов, казалось воплощением невозмутимости.
— Это он, — повторил Сельга Инес, старшина Южного братства. — Тащите его в мой самоход, выезжаем немедленно.
Глава 22
Узкий темно-синий френч пошел складками на спине, когда Сельга Инес обернулся на сиденье впереди.
— Я не знаю, кто ты, южанин, — равнодушно заговорил он, — не знаю, откуда ты взялся, какое отношение имеешь к МехаКорпу и Храму. Я знаю одно: Рост видел, как ты ходишь по некрозу. Поэтому сейчас ты сделаешь то, что мне нужно. А потом я узнаю про тебя все, что захочу.
Мы ехали мимо свалки, где ютился поселок Серая Гарь. В полном соответствии со своим названием он горел — над мусорными холмами поднимались столбы дыма. Насколько я мог понять, машина Южного братства значительно опередила тепловоз. Ведь Чак вскоре после того, как я упал с крыши, наверняка вынужден был замедлить скорость, а иначе движок бы просто взорвался. Мы же, покинув полустанок, помчались по прямой через поля и пустыри.
Самоходом Инес назвал автобус со срезанной верхней частью. У меня даже мелькнула мысль: уж не его ли кузов пошел на тепловоз Владыки Геста? Но нет, эта машина была явно поменьше. Кузов спилили на уровне нижнего края окон, к борту прикрепили прямоугольные железные щиты, на них наварили раму, закрытую досками и листами жести. В прорехах между ними виднелось серое небо.
За водителем сидел бородатый Рост с моим автоматом на плече и карабином в руках, потом Инес, я и еще двое бойцов. С другой стороны вместо сидений в полу-метре от борта тянулась длинная лавка. Трем расположившимся на ней стрелкам будет удобно вести огонь из бойниц между щитами, если кто-то нападет на самоход справа.
Сельга Инес продолжал:
— После того как достанешь мне излучатель, я узнаю о тебе все. Это можно сделать разными способами. В твоих интересах дружить со мной и делать, что сказано.
Он отвернулся и больше не поворачивался до конца поездки. Свалка осталась позади, мы приближались к железнодорожному мосту через сухое русло Оки. Водитель притормозил, когда из густой травы между рельсами и дорогой поднялись три человека. Один махнул ружьем, водитель в ответ поднял руку, а потом снова нажал газ.
Значит, перед мостом засада. Да и на свалке вокруг Серой Гари тоже наверняка есть люди топливных кланов, и когда Чак с Юной, последовав моему совету, остановят тепловоз и выйдут, чтобы найти машину, их либо сразу пристрелят, либо захватят в плен.
Проехав по рельсам, машина свернула на мост и затряслась на гнилых шпалах. Заскрипела подвеска.
За мостом водитель снова повернул, огибая рощу, а потом взгляду открылся холм. Тот самый, с которого совсем недавно началось мое путешествие. Только тогда тут было пустынно и тихо, а теперь вокруг холма стояли палатки и машины. К серому небу поднимался дым костров.
* * *
В просторной палатке за столом сидел пожилой седовласый человек в порванном белом халате. Пинцетом он копался в широком браслете, который лежал на столе перед ним. В глазу старика был пластмассовый цилиндр с линзой — окуляр вроде тех, какими пользуются часовщики.
Сельга Инес не собирался терять время. Как только мы проехали за круг машин и вышли из самохода, меня отвели в палатку, где лекарь осмотрел бок, смазал его и сменил повязку. Шов при падении с тепловоза разошелся, лекарь срезал нить, заново зашил рану и сунул мне под нос склянку с неприятно пахнущей мутной жидкостью. Когда я отказался пить, стоящий за спиной Рост ткнул меня между лопатками стволом автомата.
— Хлебай, наемник, — приказал он. — Бок меньше болеть будет.
Я выпил микстуру, и спустя несколько минут, когда Рост ввел меня во вторую палатку, боль в боку почти прошла. Хотя голова еще слегка кружилась и шумело в ушах.
Кроме старика в халате, в палатке были Сельга Инес и двое бойцов.
— Сядь, — велел старшина, кивая на ту часть стола, где стояли миска с ломтями мяса, бутылка и стакан. — Если хочешь есть — ешь, но быстро. Амазин, что у тебя?
— Почти закончил, — дребезжащим голосом ответил старик. Пинцетом он поднял со стола крошечный конденсатор и вставил в браслет. — Я не могу паять, приходится прикручивать эти проволочки…
— Главное, чтобы не сработал раньше времени, — сказал Инес.
— Да, да, не отвлекайте! — Старик опять склонился над браслетом.
Я замер, не донеся до рта ломоть мяса.
Раньше времени?
Браслет?
Нет, это не браслет — слишком широкий. К тому же на нем петли и замочек… Что-то похожее было в Казахстане, там подобные штуки начинали пронзительно пищать, если заключенный подходил к периметру лагеря для военнопленных возле нашей авиабазы. Комендант базы рассказывал, что легче потратиться на следящее устройство с зарядом внутри, чем содержать подразделение охраны и ставить вышки с забором вокруг лагеря.
Я прожевал мясо, запил кислым пивом из бутылки и поинтересовался:
— Что значит «раньше времени»?
— Разряд сработает через сорок минут после того, как замок защелкнется на твоей шее. За десять минут до взрыва… — Сельга Инес осекся, присел на край стола, глядя на меня. — Ты знаешь, что такое «минуты», наемник? Знаешь о принципе деления времени?
