Уильям Дитц - Планета свободы
Теперь Сокол отчетливо видел цель. Он пометил эту область на своей управляющей сетке и переслал информацию о внешнем виде цели, координатах и расстоянии до нее всем орудийным системам, после чего активировал их. Отжал рукоятку управления вперед и устремился вниз, а потом поплыл над поверхностью планеты, взлетая и опускаясь в точном соответствии с рельефом местности. Земля под ним быстро скользила прочь, и, как обычно в такие моменты, Сокол почувствовал, что его захлестывает волна яростной, грубой силы. Какой-то частью своего существа он стыдился этого, зато другая часть ликовала, наслаждаясь ощущением скорости, могущества и опасности. Он изо всех сил сдерживал себя, дожидаясь того захватывающего момента, когда они с машиной сольются воедино, а цель окажется в полной его власти.
— Постой… Постой… Еще чуть-чуть… Огонь!
Перехватчик накренился, когда в ответ на словесную команду Сокола ожила сдвоенная энергетическая пушка и к поверхности устремились четыре ракеты воздух-земля и целая гроздь бомб. Спустя десять секунд он прекратил стрельбу и вышел за пределы цели.
Один за другим десять перехватчиков повторяли действия своего командира. Их ракеты, ориентируясь на тепловое излучение тяжелых орудий, молотили наспех возведенные укрепления, превращая их в руины. «Умные» бомбы разыскивали самые крупные, компактные, хорошо укрытые цели. Проламывая стены и потолки, они останавливались где-то у самого фундамента, а спустя пять секунд взрывались, часто обрушивая на себя все здание. Тем временем импульсы голубой энергии превращали все вокруг в расплавленную смесь земли, плоти и металла.
Промчавшись еще раз над заданной областью, чтобы проверить эффективность нанесенных ударов, Сокол почувствовал, что его возбуждение гаснет. Во рту появился металлический привкус. Внизу воцарился покой смерти. Ни малейшего движения. Сокол включил микрофон и доложил слегка охрипшим голосом:
— Задание выполнено.
И устремился вверх, к чистому голубому небу.
Солдаты небольшими группками вылезали из укрытий — сначала с опаской, а потом все смелее. Стелл со своими сопровождающими тоже покинул подземное убежище и остановился, удивленно озираясь по сторонам. Асы Сокола просто сравняли с землей все вокруг цели. Ни следа вражеских солдат, ни стрекота насекомых — ничего, если не считать потрескивания огня и хруста гравия под сапогами. Повсюду поднимались клубы дыма, сплетаясь в причудливые фигуры. Словно призраки мертвых их уносил прочь легкий ветерок. Это было поистине фантасмагорическое зрелище. Стеллу пришлось приложить усилия, чтобы отвлечься от него и переключиться на то, что им еще предстояло сделать.
Нужно было как можно быстрее использовать преимущества ситуации, не дав Малику возможности прийти в себя и подтянуть новые силы. Солдаты двинулись вперед, но командиры не выкрикивали приказы, как обычно, а отдавали их почти шепотом, словно опасаясь потревожить повисшую вокруг тишину. Вскоре, однако, эта странная зачарованность была разрушена. Вначале прозвучал одиночный выстрел, потом раздался взрыв, а чуть позже прокатился грохот массированного огня. Не успел Стелл всерьез обеспокоиться, как стрельба начала ослабевать и вскоре совсем прекратилась.
У самого административного комплекса их не встречал никто. Это был хороший знак, и в душе Стелла затеплилась надежда. А когда они вошли в здание и начали подниматься по ступенькам, по-прежнему не встречая никакого сопротивления, он окончательно воспрянул духом. Теперь он не сомневался, что они одержали победу. Это удивило Стелла — он-то предполагал, что Малик станет сражаться за каждый дюйм административного комплекса. Но фортуна не любит, когда ей надоедают расспросами. Нужно просто не расслабляться и все время быть настороже. Стелл приказал Флинн разослать разведчиков и оцепить комплекс.
Появился Мюллер, гоня перед собой Нарса. Расспросив администратора, Стелл послал людей в те помещения, где могли храниться ценности. В некоторые, особо секретные комнаты пришлось пробиваться с помощью взрывов. Наконец отовсюду начали стекаться солдаты, неся контейнеры самого разного вида и объема. Мюллер проверял каждый, по большей части разочарованно качая головой, но время от времени радостно потирая руки. Контейнеры, удостоившиеся такого благословения, складывали на пустой платформе, которая должна была доставить их к кораблю. Отвергнутые бесцеремонно сваливали большой грудой под логотипом «Интерсистемс», изображенном на одной из стен. «Еще немного, — подумал Стелл, — еще чуть-чуть. Потом мы загрузимся в корабли и уберемся отсюда к чертовой матери». Он просто не мог дождаться, когда это произойдет.
— Генерал… Этот капрал говорит, что нашел кое-что, на что вам следует взглянуть, — ворвался в сознание голос Мюллера.
Рядом с ним стоял человек средних лет с нашивками капрала, чье лицо показалось Стеллу смутно знакомым. Он пригляделся повнимательней. Ну конечно! Эти маленькие карие глазки и большой красный нос могли принадлежать только одному человеку.
— Это вы, сержант Дискерсон?
— Капрал Дискерсон, сэр, — явно смущаясь, ответил тот.
Стелл вопросительно поднял бровь:
— Пьянство?
— Да, сэр, — печально закивал Дискерсон.
Стелл удивленно покачал головой. Он лично производил Дискерсона в сержанты, по крайней мере, три раза.
— Знаете, Дискерсон, если бы не пьянство, вы бы уже наверняка были генералом.
Дискерсон широко ухмыльнулся:
— Выходит, хорошо, что я пью, сэр. Ну какой из меня генерал?
Стелл засмеялся и спросил:
— Так что случилось?
— Идите за мной, генерал, — уверенно заявил Дискерсон. — Вам понравится то, что вы увидите.
Стелл так и сделал. В сопровождении старшины Флинн и своих телохранителей он вслед за Дискерсоном поднялся на два лестничных пролета, прошел через три взорванных двери и оказался в большом помещении, очень напоминающем командный центр.
— Сюда, генерал, — позвал Дискерсон.
Стелл подошел к нему и увидел.. Малика. Тот был мертв — глаза выпучены, лицо посинело, горло стискивают сильные металлические пальцы, принадлежащие леди Альманде Кансе-Джоунс. Больше она не выглядела прекрасной. Пластиковая плоть ее лица растаяла от выстрела энергетического пистолета, все еще зажатого в руке Малика, обнажив остов из сплава металла и пластика. В этом зрелище было что-то непристойное. Уцелели лишь губы, изогнутые в подобии улыбки.
Глава двадцать третья
Ком-техник Чу проводила взглядом «Гнездо», исчезнувшее в гиперпространстве. Ужасно жаль, что Соколы улетели, но они получили новое предложение, а Фригольд не имел возможности оставить их у себя на постоянной основе. «Ладно, — подумала Чу, пробегая взглядом по выстроившимся перед ней мониторам, — дела и без них определенно идут на лад. Капитан Бойко в значительной степени залатала дыры орбитальной спутниковой системы. Кроме того, на орбите теперь кружат бригадные транспортники и пиратский разрушитель». Чу положила ноги на консоль, с довольным видом откинулась в кресле и отпила глоток чая. К ее огромному удовлетворению, он еще не остыл.
Старшина Флинн и сержант Стикс в дружеском молчании сидели бок о бок в кафе на открытом воздухе. Позади них были в беспорядке разбросаны купола и здания Первого. Перед ними до самого мерцающего купола сената тянулся чистый песок. Сезон дождей только что закончился, лето с его жарой еще не наступило, и воздух был теплым и ароматным. Время от времени то Стикс, то Флинн наполняли стаканы из стоящей на столе бутылки. В общем, оба просто радовались жизни или, если угодно, ловили момент.
Наконец Стикс нарушил молчание:
— Ну, старшина, и что дальше?
Флинн пожала плечами:
— Надеремся?
— Я не о том, — ответил Стикс. — Я имею в виду, что вы собираетесь делать? Будете увольняться?
Флинн рассмеялась.
— Я? Ты, наверно, шутишь?
Помолчав, Стикс спросил:
— Значит, остаетесь?
Флинн плеснула в свой стакан еще немного виски и сделала глоток.
— Наверно… Генерал говорит, что не станет расформировывать бригаду. Время от времени можно будет даже подработать где-нибудь на стороне, сказал он. Чтобы не выходить из формы, — она устремила взгляд на далекий горизонт. — Теперь нам есть за что сражаться и есть куда возвращаться. А ты что решил?
Стикс перевел взгляд на сенат, поблескивающий в солнечных лучах. Перед ним возвышался монумент, возведенный в честь старшины Комо и других погибших во время нападения роннанцев. Перед тем как засесть в кафе, Стикс и Флинн отдали дань уважения покойным друзьям и товарищам.
— Вообще-то хотелось бы иметь и другой дом, кроме бригады. Но это может подождать… И потом, кто-то ведь должен болтаться поблизости, чтобы вам было на кого обрушивать свою ругань.
Флинн явно была довольна услышанным, но насмешливо фыркнула, чтобы скрыть это.
