Уильям Дитц - Небесные Дьяволы
— По всей видимости, он говорит правду, или какую-то ее часть. Одно, в общем-то, очевидно… В ближайшее время нападения можно не опасаться. Раз они только собирают стратегическую информацию.
— Хорошо, — согласился Брюкер, — давайте сменим тему. Расскажите мне о программе нервной ресоциализации. Я хочу знать, кто ей заправляет, как она работает, и какие результаты уже получены.
Во рту у Рейнора пересохло. Он попытался сглотнуть, но ничего не вышло.
— Ресоциализация? Понятия не имею, о чем вы.
К нему тут же подошел Моллер, вонзил одну иглу еще глубже и щелкнул пальцем по другой. Рейнор вскрикнул. Моллер сунул третью иглу под ноготь пальца ноги, и парень закричал снова.
— Итак, — продолжил Брюкер, когда крик стих. — Давайте попробуем еще раз. Возможно, вы называете эту программу иначе. Судя по нашим разведданным, преступников и прочие нарушителей общественного порядка доставляют в специальные центры, где с помощью экспериментальных медицинских операций им удаляют склонности к асоциальному поведению. Какие же вы ненормальные люди. Кел-Мория никогда бы не дошла до такого. Мы слышали, в ваших войсках служит порядочно таких тупиц с промытыми мозгами. Так что выбирайте: вы даете мне конкретные сведения о программе или испытываете еще большие мучения.
Боль настолько усилилась, что Рейнор уже едва соображал.
— Нет у меня сведений, — прохрипел он. — Не знаю я.
— Он не знает, — подтвердил Моллер. — По всей видимости.
— Не верю, — цинично заявил Брюкер. — Как знать? Может, ему тоже мозги промыли. Попробуйте еще раз.
Моллер повиновался. Тело Рейнора пронзила жестокая боль. Парень чувствовал, что от невыносимых страданий его череп сейчас взорвется. Поэтому, когда волна темноты накрыла Джима, он с благодарностью погрузился в нее и отдался воле течения.
* * *
Джим умер и попал в ад. Так он, по крайней мере, решил, потому что ничего не видел, а тело терзала боль. Там был свет. Он знал это. Он ощущал его через закрытые веки и чувствовал его тепло. Джим попробовал открыть глаза, но не смог. Веки словно приклеились друг к другу. Решение проблемы напрашивалось само собой — то есть протянуть руку и протереть их. Когда он попытался сделать это, то обнаружил, что руки связаны за спиной.
Тогда Рейнор, приложив максимум усилий, вновь попробовал открыть глаза. На этот раз попытка увенчалась успехом. Сначала открылся левый глаз, потом правый… и тут же снова закрылись, так как свет оказался слишком ярким.
Веки Рейнора сощурились, зрачки сузились и зрение, наконец, адаптировалось к освещению. Тогда Джим понял, что яркий свет, это ничто иное, как солнце! Светило поднималось над холмом, который Вандершпуль обозначил во время подготовки к заданию как «Высота Чарли», и жгло его своими лучами.
В этот момент Рейнор обнаружил, что вполне можно быть живым и находиться в аду одновременно. Потому что когда он попытался сменить позу и вызвать немного слюны в пересохшем рту, то обнаружил, что болтается на веревке. Порыв ветра ударил Джиму в спину, и тело начало вертеться в поисках опоры. Сухожилия протестующе затрещали. Больше доказательств не требовалось.
Господи.
Вскоре Рейнор понял, что он не одинок. Заключенный по имени Коул Хиксон — двадцатилетний солдат, захваченный во время перестрелки в зоне и жестоко избитый — висел без сознания слева от него. Они сидели в одной камере, и как раз перед тем, как Рейнора увели на допрос, Коул дал ему мудрый совет: «Попытайся спрятаться, если сможешь. Найди паучью нору в своем сознании и заползи в нее».
Совет помог Рейнору выдержать самые страшные моменты пытки. В учебном лагере Джима готовили к тому, чтобы противостоять различным методам допроса, но он знал, что боль может заставить исчезнуть из памяти любые навыки. Рейнор надеялся, что Хиксон выживет. Хотя больше всего ему хотелось, чтобы операция по освобождению пленных прошла успешно. Тогда его проникновение в лагерь, а то и гибель, не будут напрасными.
Рейнор увидел висящие за Хиксоном исклеванные останки третьего узника. С его костей свисали клочья плоти.
«Выжить тут шансы скверные», — подумал он. Все трое были подвешены к колесу на вершине столба. Колесо заскрипело под порывом ветра и, когда тот задул сильнее, начало вращаться. Вместе с ним пришли в движение падающие на территорию лагеря тени.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какой цели служила эта мера наказания. Рейнор видел проходившие мимо ряды пленников и заметил, что никто из них ни разу не посмотрел вверх. Они не хотели лишний раз вспоминать, где находятся, и что их может ждать. И неспроста.
Солнце медленно ползло по небу. Рейнор то и дело терял сознание. В конце концов, краткие промежутки выхода из забытья слились в один бесконечный кошмар. С наступлением ночи должно случиться что-то важное, но Джим, хоть убей, не мог вспомнить что.
Форт Хау, планета Тураксис-II
Эскадрилья невидимых «мстителей» висела в воздухе, прикрывая готовые к загрузке дескавы. Двигатели «Лапочки» урчали, а по трапу на борт поднимались солдаты СОТы. Чуть поодаль стояли пустые транспортники, которые должны были забрать из лагеря пленных. Машины ждали своей очереди на взлет — после того как весь батальон поднимется в воздух.
«Было ошибкой отпустить Рейнора на задание», — осознал Тайкус, наблюдая за погрузкой. Хотя ему не раз доводилось вести за собой людей, он никогда не руководил таким большим количеством. Будь Рейнор здесь, Тайкус поставил бы его во главе первого отделения. И взвалил бы на его плечи все мелкие дрязги штатного распределения, с которыми он, в отличие от Джима, был не мастер справляться.
Кроме того, Тайкус беспокоился за друга. Что если Джима раскусили? Он знал только, что Рейнор без проблем приземлился за пределами спорной зоны, но что с парнем случилось потом, мог только гадать.
Ситуацию усугублял еще и тот факт, что СОТе предстояло выбрасываться одновременно в три точки. План операции подразумевал, что после высадки командиры отделений примут командование бойцами на себя — против чего бунтовали все инстинкты Тайкуса, выбивая сержанта из колеи.
В отсутствие Рейнора на место командира первого отделения приходилось выбирать между Харнаком, Цандером и Уордом. У каждого были и плюсы и минусы. Тайкус решил, что поскольку Харнак слишком вспыльчив, а Уорд давно метит в камикадзе, то единственный логичный вариант — это Цандер.
Из темноты выскочил скафандр и прервал мысли «замка».
— Извините, сержант, — сказал Шпеер, — вы не прикажите солдатам выйти из корабля? Я уже снял общим планом, но хотел бы снять поближе подъем по трапу, а потом смонтирую из двух кусков один.
Несмотря на ветер от ревущих двигателей катеров, в воздухе начали сгущаться невидимые тучи. Тайкус пытался совладать с гневом. Безуспешно.
— Ты идиот? — накинулся он на Шпеера. — Или совсем умом тронулся? Нет, папарацци хренов, не прикажу! А ну вали отсюда!
Макс Шпеер уже испытывал на себе ярость сержанта, а посему отнесся к подобной мелочи философски.
— Ладно, — легко согласился репортер. — А хотите, запишем короткое интервью? — тут же добавил он, с еще большим энтузиазмом.
Тайкус уже приготовился проклясть весь род Шпеера до седьмого колена, как репортер дал задний ход.
— Шучу, сержант… просто шучу, — примиряюще улыбнулся Макс и отошел от трап-рампы.
Тайкус, бормоча под нос далеко не самые добрые пожелания Шпееру, поднялся на борт «Лапочки». Из-за реактивных ранцев скорлуп никто из бойцов не мог нормально сесть, но функция иммобилизации скафандра позволила им расслабиться на время перелета прямо внутри брони.
Наступил подходящий момент для зажигательной речи в стиле Куигби.
— Значит так, — объявил Тайкус. — Держите в голове план, следите за шестью часами и не подстрелите Джимми. Или кого-нибудь из пленных. Вопросы есть? Вопросов нет. Встречаемся на позиции.
Через пять минут дескавы поднялись в воздух и, соблюдая светомаскировку, полетели на восток. Так началась первая часть полета длиной в час. В тот момент, когда завыли двигатели дескавов и суда двинулись сквозь тьму, каждый солдат превратился в пленника личных страхов и надежд.
Каждый, за исключением Харнака, который тайком уговорил Фика установить в скафандр дополнительные модули памяти, и добавить в программное обеспечение медиа-плеер. В то время как товарищи боролись с внутренними демонами, Хэнк смотрел персональную подборку видеоклипов на дисплее НСИ и качал головой в такт музыке.
Тайкус узнал про эту приблуду на преддесантной проверке, заодно с тем, что Док двенадцать часов не принимала крэб, что у Уорда вдоль верхнего края забрала наклеены крошечные фотографии жены и детей, и что Цандер взял десять гранат сверх положенного. Вес гораздо больший, чем тот, с каким можно выбрасываться по инструкции. Чего Тайкус не знал, так это сколько бойцов из взвода вернется на базу и почему его это заботит.
