Дмитрий Володихин - Тихое вторжение
Я подал знак Бекасову, и тот энергично эвакуировал профессора. С помощью двух бойцов.
– Что вы себе позволяете?! – еще успел он возмутиться в дверях, но затем убыл с поля боя.
Мы остались втроем.
– Ну здравствуй, Лис! – приветствовал я поводыря. – Ты здорово постарел. Я не сразу узнал тебя.
Клещ вынул сигарету, не спеша раскурил ее и передал мне – для Лиса. Тот принял обеими руками, закованными в наручники, неловко сунул в рот и затянулся.
– Ты будешь жить, – сказал Клещ. – Но мы не военные и не полиция, а ты не военнопленный. Нам нужно знать, где Фил. Куда ты отправил сынка?
Лис затянулся еще раз, не торопясь так, и ответил:
– Я вам не скажу. Он мне как родной.
Если кто не понял, ребята, он тут вроде как партизан на допросе в гестапо, а мы тут с понтом кровавые палачи! И это не его сынок поубивал кучу народа.
– Ты же знаешь, чем кончится, – спокойно сказал ему Клещ.
– Знаю. Но пусть у него будет побольше времени, – столь же спокойно ответил Лис.
Сталкеры старой школы. Круть, живое железо…
Разбавим этот пафос:
– Ты был хорошим сталкером и нормальным мужиком, Лис. Какого ж хрена ты сделался пионервожатым при фантастическом душегубе?
– Вы. Обращайтесь ко мне на «вы». Я помню вас, Тим. Вы мой ученик. И я вас не убил тогда, на «Юго-Западной», только по этой причине.
Кто тебя знает, ветеран киллерских операций, правду ты говоришь или на жалость давишь.
– Бесполезно, Лис.
– Можете не верить, но я тоже человек, и мне хотелось…
Тут Клещ опять заклекотал. Обидный у него смех. Лис осёкся.
– Не суетись перед салагой. Ответь на вопрос, и делом займемся.
– Меня выгнали из клана «Свобода», потому что выносил из Зоны вдвое больше, чем любой из тамошних щенков. Меня выгнали из клана «Орден», потому что я не желал делать из обычных бестолковых ребят живые отмычки. А мне хотелось кем-то быть в Зоне. Кем-то значительным. Я кое-чего стоил, а мне не давали подняться. Вот я пошел к Варвару… на эту странную службу.
Клещ поморщился.
– Я ведь тебя тоже помню, Лис. Ты еще ко мне приходил, а уж потом к Варвару. И я тобой побрезговал. Ты был крепкий середняк, Лис, вот твоя цена. Не форси. Зона дала тебе, дураку, неплохие возможности и большую свободу. А ты не знал, куда ее деть, кому продать взамен на то, чтобы тебя чтили как великого сталкера. Я тебе правду скажу: ты слишком слабый человек, чтобы водить такое существо. Тюрьма тебе, говнюку, даст больше свободы, чем ты сам себе с ним оставил.
Лис опустил голову. Делайте, мол, свое дело. К чему тут еще беседы о нравственности разводить.
И Клещ занялся делом.
А я ему помогал.
Я вам честно скажу, ребята, я помогал ему. Я не горжусь той пакостью, которой мы там занимались. Мне помнить это больно. У меня только одно оправдание: если бы мы этим не занялись, много народу ушло бы в землю почем зря. Простите меня, парни, я честно с вами. Прости меня, Господи.
Минут двадцать всё длилось.
Лис остался жив, как обещали. Он много кричал, прежде чем начал рассказывать, в каком месте Зоны база у Фила. Поэтому, когда я вышел наружу, Толстый, врач и Бекасов смотрели на меня всяк по-разному, но все – нехорошо. Врач – с ужасом. Бекасов – с презрением. Толстый… Толстый уже начал чувствовать, что такое Зона и какая пакость происходит от нее людям. Поэтому в глазах у него я увидел вопрос: «Помочь не надо?» Хуже всего он смотрел изо всех троих. Не надо, Костя, не надо! Дочка у тебя? Вот и славно. Лучше бы у нее оставался отец, который не знает, как проделываются подобные вещи с другими людьми…
Камуфляж у меня заляпан был кровью. И я инстинктивно отряхивался, когда звонил Яковлеву и выпрашивал санкцию на пролет в Зону над Периметром плюс два вертолета. Но выходило только хуже. Кровь пропитывала материю, пятна становились большими.
Академик долго слушал меня, прикидывал так и этак, печалился о Михайлове, а потом спросил меня напрямик:
– Ты уверен, что это оптимально?
– Да, Виктор Николаевич.
– Хорошо. Ждите два «камовых» через полчаса.
Четверть часа спустя Яковлев сам позвонил и сообщил:
– С Периметра пришел доклад: неизвестный мутант прошел с большой земли в Зону, уничтожив восемь человек. Из них половину перестрелял из трофейного оружия, захваченного там же, на месте, а остальных – голыми руками. Всё, что могу сказать вам, Тимофей Дмитриевич: остановите его любой ценой.
Глава 17
Приманка
Легкие спасательные «камовы» доставили снаряжение для ходки в Зону на девять человек. Клещ, Толстый, Бекасов, врач, я и еще четверо спецназовских стрелков. Больше не надо. Бесполезно. Лишние потери. Эти-то нужны, если формулировать честно, только для одного: ценой своих жизней задержать движение сверхсталкера, дать нам лишнюю пару секунд для выстрела.
Я не пожалел пятнадцати минут на инструктаж: никто из спецназовцев до сих пор ни разу не ходил в Зону. Тех солдат, что пошли с нами, я выбрал из добровольцев. У Бекасова не спрашивал: он офицер, у него приказ, он обязан.
Закончил традиционным лечь-встать. Предварительно отпустил «господина эксперта» в сортир. Остальных это касалось без вопросов, считая и Бекасова, и Толстого. У старшего лейтенанта сделалось бешеное лицо. Ничего, целе́й будет. Мне наплевать на его чувства, пускай ненавидит меня, пускай хоть драться полезет, хоть расплачется, если склонен к истерикам. Зато в Зоне выполнит приказ на долю секунды раньше и сохранит жизнь.
Такие расклады, ребята.
Зона спросит, и ты должен ответить.
Зона ударит, а ты должен отвести удар.
Зона нажмет, а ты оставайся прямым.
Зона полюбит, а ты ей не верь.
Недаром старые, поседевшие, все в язвах от химических аномалий, все в шрамах от когтей и зубов мутантной фауны, сталкеры любили говорить: «С хабаром вернулся – чудо, живой вернулся – удача, патрульная пуля – везенье, а все остальное – судьба…» Для Тощего было везенье, что его пристрелили, не дали ему умереть так, как умирали одиночки, влетевшие в гибельную аномалию…
Мы с Клещом, Толстым, доктором и спецназовским сержантом влезли в один вертолет, а Бекасов еще с тремя бойцами – в другой.
Как только вертолет пролетел над Периметром, Клещ охнул и почернел лицом, а потом принялся яростно тереть горло, словно ему не хватало воздуха.
– Клещ… Клещ! Эй, какая хрень с тобой происходит? Может, помощь тебе нужна?
Клещ выпучил глаза и стремительно темнел лицом. У меня, парни, аж морозец по коже прошел: передо мной сидел старый мой знакомый, только теперь сделался едва ли не чернокожим.
– Клещ, тебе плохо?
– Не-ет… Нет, сынки, мне хорошо. Мне хор-рош-шо. Мне очень хорошо! Как вина бутылочку хлопнул. Тоже баба оказалась. Слабая она… Дает сразу много, а взять не может. Не умеет пока.
– Кто? – оторопело спросил Толстый.
– Да кто, молодая… Хар-р-р-р-рашо!
Я пояснил Толстому:
– Кажется, это он про московскую Зону. Прежде наш «эксперт» только со старой знаком был.
Мне сделалось страшновато. И, кажется, не мне одному. Клещ моментально угадал наши тревоги:
– Не надо ссать. Во мне полно тьмы, во мне сила играет, но я помню, сынки, где добро, а где зло. Я еще не нелюдь. Мне, хе-хе, трех копеек до нелюдя не хватило… Целых трех!
Повинуясь какому-то древнему инстинкту, я протягиваю Клещу руку, и он отвечает мне крепким рукопожатием.
Пока летели, Клещ высказал мне свой план. Сначала я чуть не звезданул ему по фасаду. Хорош молодчик! Оцените, парни: решил на меня как на живца сверхсталкера ловить! А потом я бить его не стал. Не потому, что чревато, а потому что включил мозги. Прошлый-то раз, в коттедже Фила, мы ведь, если подумать, его, Клеща, как живца использовали. Чем я лучше?
Он начал со слов:
– Фил пока один, проныра. Каким бы резвым ни был твой пятнистый, а на такой дистанции он вертолеты не обгонит. Они ведь еще даже срастаться не начали. Фил пока знать не знает, что поводырь уже не под ним! В кои-то веки научная братия среагировала как надо, а не как пингвин на боксерском ринге. У нас появилось некое преимущество…
Рискованное, надо сказать, преимущество. А для меня так… чего говорить! Но хотя бы отчасти Клещ прав.
Только и нам придется очень резко шевелить мослами. Время работает против нас.
Мы сделали пару больших кругов, наблюдая за окрестностями и приискивая места для осуществления Клещова плана. Затем посадили один вертолет на большом лугу, который обязательно проходят посетители музея-заповедника Коломенское, идущие к главным его достопримечательностям от станции метро «Коломенская».
Именно так, сначала – один вертолет и очень осторожно.
Если кто не понял, ребята: первый раз, когда я летал на вертолете над Зоной, еще над той, старой, при высадке мы вляпались прямо в аномалию. Было больно. Слава богу, аномалия попалась слабенькая, никто жизни не лишился.
С высоты пять метров выпрыгнул Клещ со своей темной чуйкой. Покрутился, махнул мне: «Давай».
