Дмитрий Глуховский - Последнее убежище (сборник рассказов)
Девочка взяла карандаш с листком бумаги, села за стол. Долго не могла начать — все думала о чем-то…
ЗДРАВСТВУЙ, ДЕДУШКА МОРОЗ! ПИШЕТ ТЕБЕ АЛЕНКА. МНЕ 7 ЛЕТ. Я ЖИВУ С МАМОЙ И ПАПОЙ НА СТАНЦИИ ФРУНЗЕНСКАЯ. Я СЕГОДНЯ УЗНАЛА ОТ МАМЫ О ТЕБЕ, ЧТО ТЫ ДОБРЫЙ ВОЛШЕБНИК И МОЖЕШЬ ИСПОЛНИТЬ ЛЮБОЕ ЖЕЛАНИЕ. ПОЖАЛУЙСТА, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ МОИ ПАПА И МАМА ВСЕГДА БЫЛИ ЗДОРОВЫ! А Я ОЧЕНЬ ХОЧУ КУКЛУ, У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО КУКЛЫ. СПАСИБО!
АЛЕНКА С ФРУНЗЕНСКОЙ— Мама, я написала, — радостно сказала девочка и протянула листок матери.
— Ты моя умница! Ни одной ошибки! — растрогалась женщина и поцеловала дочку.
— А как мое письмо попадет к Дедушке Морозу?
— Мы отдадим его папе, когда он вернется с работы, а завтра утром он отнесет его в специальное место.
— В специальное место? — округлила глаза девчушка.
— Да! — улыбнулась мама. — А Теперь иди, ложись спать.
— Только не забу-у-удь! — пригрозила пальчиком девочка.
— Не забуду! Спокойной ночи! — рассмеялась женщина.
Увлеченная своими мыслями и предстоящими событиями, Аленка быстро заснула. Мать сидела рядом и смотрела на нее. Как же быстро пролетело время! Еще совсем недавно они с мужем принесли ее сюда маленькую — утонула в подушке, когда туда положили. Радовались ее первому смеху, первым шагам. Ждали первых слов. Наблюдали, как она открывает для себя окружающий мир, удивлялись и радовались вместе с нею. А потом все стало обыденно, буднично… Даже и не заметили, как она повзрослела…
Открылась дверь, и в комнату вошел мужчина в мокром комбинезоне. Положив шлем возле двери и стянув сапоги, он присел на стул.
— Устал? — обратилась к нему женщина.
— Есть маленько… Протечка в туннеле. Еле справились. Как Аленка?
— Аленка… — вздохнула женщина. — Проблемы у нас с тобой, Леша.
— Проблемы? — нахмурился муж.
— Вот, почитай.
Мужчина взял листок и начал читать. Дочитав до конца, он улыбнулся:
— Маш, как она узнала-то?
— Открытки…
— Ну, какая же это проблема? Завтра к Палычу схожу, что-нибудь придумаем.
Ты мне лучше чайку налей. Думать завтра будем. А сейчас чайку — и спать.
Рано утром, перед тем, как отправиться на объект, Алексей заглянул к своему старому другу. Николай Палыч был местным Кулибиным, Айболитом, психологом и просто золотым человеком. К нему все бежали со своими проблемами и всегда находили поддержку. Больше Алексею и обращаться было не к кому: если Палыч не поможет, никто не поможет.
— О, привет, бродяга! — обрадовался тот. — Что стряслось?
— Ничего от тебя не скроешь! — улыбнулся Алексей.
— В шесть утра-то? Ну да, скажи — пришел на кроссворд и пиво, — подмигнул Палыч.
Ну, выкладывай.
Алексей в двух словах объяснил ему цель своего визита и дал прочесть письмо.
— Радоваться надо! — довольно рассмеялся Палыч. — В Деда Мороза стали верить! В чудеса! Это же здорово!
— Беда в том, что если я ей теперь Деда Мороза не изображу, тут-то ребенок в чудеса верить и перестанет. Навсегда. А рано…
— Погодь. У меня знакомый есть с «Балтийского»… Они там недавно елку нашли огромную, с игрушками. Хотят ее к Новому Году собрать, детишкам сюрприз сделать. Время у нас с тобой еще есть. Так что я на днях доберусь до них, что-нибудь придумаем!
Прошел день, второй… Аленка по нескольку раз в день проверяла все углы комнаты в надежде найти подарок. Но ничего не находила. А мать с отцом не находили себе места. Палыча не было, и спросить было не у кого. И вот настало 31 декабря.
Был нерабочий день. Праздники из прошлой жизни особо не отмечались, и единственным подарком для взрослых в эти дни были выходные.
Аленка проснулась ни свет, ни заря. Пройдя по комнате и осмотрев все вокруг в очередной раз — даже за дверью — она вернулась и села на кровать. «Наверно, письмо не дошло до Деда Мороза. Или его похитили злые волшебники, — думала она. — Ничего, он обязательно их победит и придет».
И тут послышались прерывистые гудки электропоезда. Сигнал приближался, звучал все громче и громче. Кажется, кто-то хотел перебудить всех обитателей Фрунзенской, и ему это удалось! Вот зажглось освещение, за дверью послышались шаги, а потом и радостные возгласы.
— Что у них там стряслось? — вставая с кровати, пробормотал Алексей.
Аленка надела тапки и подошла к двери. Как раз в этот момент в нее громко постучали. Девочка открыла. На пороге стоял старик с длинной белой бородой, в красном кафтане, красной шапке и в сапогах. В одной руке у него была длинная палка, а в другой — большая коробка.
— Ты Аленка с Фрунзенской?! — громко, нарочито низким голосом спросил старик.
— Дедушка Мороз? — удивилась девчушка.
— Узнала! Умница! — рассмеялся тот.
— Урааа!!!! Я так ждала тебя!!! Я знала, что ты обязательно придешь!!! — Аленка прыгала, крутилась, хохотала.
— Получил я твое письмо. Ну, держи, — старик протянул ей коробку. Аленка открыла крышку и обомлела: кукла. Нет, КУКЛА! Огромная, кудрявая, в ярком платье, с бантами, сумочкой и туфельками! Та, о которой она мечтала!
— Спасибо! — прошептала девочка и обняла Деда Мороза за ногу.
— Давай, Аленка, собирайся. Зови своих друзей, всех зови. Мы отправляемся на елку!
— На елку-у-у?! — удивилась она.
— Да! На елку!
— Я сейчас, я мигом! — Аленка схватила куклу и выбежала на станцию. Следом за ней — отец:
— Ален, ты куда?
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — услышал он за спиной знакомый голос.
— Палыч? Ты?!
— Богатым буду! — рассмеялся Дед Мороз.
— Дружище! Век не забуду…
— Да будет тебе, — смутился Палыч. — Аленке твоей спасибо за то, что верит в хорошее! Если бы не она, не заварили бы такую кашу, — сказал он, показывая в сторону туннеля.
В глубине платформы на путях стоял поезд, богато украшенный новогодними гирляндами и мишурой. Дети бежали к нему, поскорей занимали места. Несколько мгновений — и оба вагона состава были полны.
— Отправляемся на елку! — торжественно провозгласил Дед Мороз.
Прозвучали предупредительные гудки, и поезд двинулся в путь.
Аленка сидела у окна. Мысли в ее голове носились с той же скоростью, что и провода за окном вагона. Как же хорошо, что она успела написать Дедушке Морозу письмо! Теперь все исполнится, и родители будут здоровы! А потом можно еще столько желаний загадать! Надо только очень сильно верить, и все обязательно сбудется!
А пока Аленка вместе с другими детьми Фрунзенской мчалась к елке — встречать Новый Год!
Еще один день подземной жизни обитателей станции «Фрунзенская» подходил к концу. Вот уже и станционные лампы начали мерцать. Еще несколько минут, и они погаснут, а из громкоговорителя польется мелодия давно минувших дней: «Ленинградское время — ноль часов ноль минут». Послышался скрежет металла — начали свое движение гермоворота.
На Фрунзенской наступала ночь. Темнота и мрак медленно просачивались в помещение сквозь щели и вентиляцию, заполняя станцию ночными кошмарами. Начинали свое движение призраки, туда-сюда засновали стайки крыс. Так будет до тех пор, пока лампы, уже много лет заменяющие под землей солнце, не загорятся вновь, возвещая о начале нового дня, и из динамиков не польется до боли знакомая каждому питерцу песня «Город над вольною Невой…» А пока… Ночь…
В глубине станции виден едва различимый источник света, полоска, пробивающаяся из-под двери. За дверью, в небольшой комнате, сгорбившись над столом, сидит человек. Зовут его Николай Павлович Левченко, Палыч. Душа-человек. Тот, к кому за помощью приходят со всех окрестных станций.
Он что-то увлеченно чинит. Больше в комнате никого нет, за исключением кота Марсика, калачиком свернувшегося на кровати. Случайно встретившись когда-то, они с тех пор не расставались. Кот сладко спит, временами лапки его начинают загребать — словно он бежит куда-то.
— Ну-ну, понеслась охота, — улыбается Палыч.
Время идет. Вот стрелки перевалили за полночь. Два часа. Чай в кружке давно остыл, но мастер к нему так и не прикоснулся. Три часа.
Когда стрелки стали приближаться к трем сорока, Палыч бросил инструмент. Руки, а затем и все тело мужчины мелко задрожали.
Это началось давно. Каждую ночь воспоминания накрывали его грудой рухнувших обломков, накрывали с головой, мешая дышать. В такие минуты он, потеряв ориентацию, метался в темноте, наполненной стонами и криками о помощи. Каждую ночь…
Николай Павлович был человеком военным. Разное случалось с ним и его товарищами, и плохое, и хорошее. Хорошего, пожалуй, было больше, но лишь до поры до времени. Пока не вспыхнул в полную силу Кавказ.
Его группа должна была охранять спокойствие в районе Домбая, в то время, пока правительство с высокими гостями проверяло новую горнолыжную трассу. Не служба, а подарок! А потом наступила та ночь. Их накрыло плотным минометным огнем ровно в 3.40, когда все сладко спали, досматривая седьмой сон. Многие погибли мгновенно. Другие… Другие вместе с ним пытались организовать оборону, и гибли, гибли один за другим у него на глазах.
