Максим Субботин - Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ)
— Не дурак.
— Так где он?
Мужчина помедлил с ответом.
— Гостит у Наташи…
— Ты умудрился доставить его сюда?! — удивилась женщина. — Все же не последний человек в Триумвирате.
— Для всех он улетел по важным делам, — пожал плечами собеседник. — К тому же, наедине с нашей красавицей у него будет время обдумать, как вести себя в дальнейшем. Возможно, обращение для него будет лишней мерой…
— А ты садист, — ухмыльнулась женщина.
Пожар над безымянной рекой сменился хлопьями снега. Крупные снежинки медленно кувыркались в слабых порывах ветра, падали в воду, вдоль берегов которой уже появился первый, еще тонкий, лед.
— Есть предположение, куда могли скрыться наши беглецы?
— Не знаю, — процедил мужчина. — Исчезли с наших маяков. На Северном пределе случилась какая‑то стычка. Крианцы, чтоб их с их понятиями чести… Похоже, Такава наступил кому‑то из них на любимую мозоль, за что и поплатился.
— Извини, что спрашиваю, но в твоем окружении есть профессионалы или только безрукие идиоты? Один не в состоянии выполнить простейшую задачу и поработать курьером – доставить двух человек из пункта «А» в пункт «Б». Другой превращает торговую базу в мясорубку. А в итоге мы упускаем важных свидетелей. Специально не придумаешь…
— Сконев отлично подошел на роль пешки, — не согласился мужчина. — Хорошая репутация, минимум шумихи вокруг Тасали. В остальном должен был просто следовать инструкциям.
— Почему же он этого не сделал? — в голосе женщины звучала желчь.
— Полагаю, он слишком сильно предан Триумвирату. Слишком исполнителен. И это «слишком» все испортило.
— Тогда не вижу причин для его бегства.
— Диспетчер Северного предела сообщил, что «Серый Кардинал» без каких‑либо затруднений вошел в гиперпортал. После этого корабль исчез.
— И какой вывод?
— Авария… На борту «Серого Кардинала» присутствует надежный человек. Он бы вышел на связь, если б мог. Если что‑то этому мешает – значит, причина веская.
— Надежный человек… — женщина поморщилась. — Этого еще не хватало! Единственный человек в галактике, который смог противиться инициации, исчез без следа. Это что, такая шутка?
— Посмотри на проблему с другой стороны: все, кто обладал какими‑либо нежелательными для нас сведениями, уничтожены.
— И все же… — женщина проигнорировала слова собеседника. — Если предположить, что они все еще живы, то куда бы могли направиться?
— Я вижу два варианта, — мужчина задумался. — Либо к аллари, либо на Абенлу. Иных путей у них нет. Скрываться в колониях и на станциях они не смогут. Статус Сконева уже аннулирован. Теперь он преступник. Если отправятся к аллари, то лишь потеряют время. Сомневаюсь, что смогут что‑то отыскать. Самое неприятное для нас – Абенлу.
— Кстати, что с тем представительством свиршей на Северном пределе?
Лицо мужчины приобрело брезгливое выражение.
— Несчастный случай, никто не выжил…
— Хоть в чем‑то сработано оперативно… Что ж, значит, Абенлу… — женщина поджала губы. — Возможно, мы сможет это использовать в своих целях. Мне необходим сеанс связи с кем‑то из высокопоставленных ШрейЗиРэн. Разумеется, неофициально.
— С этим проблем не будет, — мужчина позволил себе немного расслабиться. — Думаешь, они уцелели?
— Предпочитаю предполагать худшее.
Ветер над рекой усилился, обрел силу урагана. Снегопад превратился в бурю, которая быстро скрыла зелень травы и деревьев, каменные складки, укрыла толстым покрывалом замершую воду. Дельта обернулась морозной пустошью, атакуемой завывающей непогодой.
Глава 33
Все системы либо полностью вышли из строя, либо вели себя так, словно сошли с ума. Индикация пультов управления то умирала, то вновь начинала светиться, перемигиваться. Навигационная система, система связи, система искусственного интеллекта не реагировали ни на какие попытки реанимации. Климатические установки и система рециркуляции воды и воздуха все еще функционировали, хотя периодически сбоили.
Вся эта дьявольщина началась сразу по выходе из гиперпортала. Корабль в считанные минуты затормозил, лег в дрейф. Если поначалу внешние датчики еще фиксировали какие‑то помехи и передавали слабый видеосигнал, то вскоре начали отказывать один за другим – и «Серый Кардинал» полностью ослеп.
В таком состоянии корабль превратился в подобие консервной банки, унесенной бурной рекой и прибитой к неведомому берегу. Члены команды во главе с Касадом пытались восстановить работоспособность хотя бы части систем, самых необходимых, но до сих пор не преуспели.
Дэйд нервничал. Он продолжал держаться только на обезболивающих и злости. В первую очередь злости на самого себя. Он снова и снова погружался в пучину страхов. Плохо освещенные, вмиг ставшие узкими, помещения корабля давили. Уже в первые минуты, когда системы «Серого Кардинала» только начали отключаться, техник почувствовал, что ему не хватает воздуха. Полученные на Северном пределе ранения не шли ни в какое сравнение с тем ужасом, который поджидал его на протяжении последующих часов. Приступы клаустрофобии становились все чаще. Стены обступали, потолок давил так, что раскалывалась голова. В таком состоянии ни о какой плодотворной работе не могло идти речи. Именно поэтому Дэйд нервничал еще больше.
Кроме особо беспокоящих систем рециркуляции воды и воздуха проблемы неизбежно возникли с медицинским оборудованием Фэррол. Девушка тщетно пыталась переключиться на резервные блоки питания. Создавалось впечатление, будто корабль попал в некое поле, препятствующее нормальному функционированию большей части оборудования. В пользу этого говорило отсутствие каких‑либо видимых повреждений в уже осмотренных блоках.
Эль'и пришлось действовать второпях. Если Касад категорически противился малейшим ее попыткам оказать ему помощь, то Бишоп находился в полушоковом состоянии и без срочного вмешательства мог умереть. Он потерял довольно много крови, а потому как никто нуждался в переливании. Невозможность этого почти полностью лишала его каких‑либо активных действий. Он находился в сознании, но то и дело ненадолго проваливался в забытье.
А вот аллари чувствовала себя на удивление бодро. И это, если учесть, что на борт ее внесли окровавленную, в бессознательном состоянии и с парой обожженных дыр в скафандре. Ей почти не понадобилась помощь людей. Только для поверхностной обработки ран и удаления из них продуктов горения. Все остальное сделала ее броня, медицинский комплекс которой успел напичкать свою обладательницу огромным количеством живительной химии.
— Капитан! — голос второго пилота звучал возбужденно.
Сконев резко дернулся. Он и оба пилота занимались кропотливой и крайне нудной работой. Пользуясь спонтанными включениями пультов и части оборудования, один за другим проверяли все внешние датчики, которых насчитывалось более сотни. Действовать, не имея ни малейшего понятия о происходящем снаружи, казалось сущим безумием. Информация, малейшие ее крохи – вот за чем велась настоящая охота.
— У меня сигнал! Слабый…
Константин рванулся к пилоту, уставился на небольшой, встроенный в пульт экран – обзорные мониторы они даже не пытались включать. Трансляция подрагивающего изображения шла с правого борта, чуть выше того места, где размещался вход в шлюзовой отсек. Поначалу Сконев ничего не мог разглядеть, но вскоре глаза выискали в однородной черной пустоте нечто продолговатое, исчезающее менее чем в десяти метрах от корабля.
— Что это?
— Похоже на мост или трап, — пилот очень аккуратно регулировал позиции нескольких ползунков, стараясь по максимуму использовать фильтры и тем самым сделать картинку более разборчивой.
— Внешние прожекторы не реагируют? — спросил Сконев, хотя и сам всего с минуту назад проверил несколько из них.
— Нет, может, вовсе перегорели.
— Тихо! — почти выкрикнул первый пилот.
Константин, до боли в глазах вглядывающийся в темное изображение, даже вздрогнул. В этот момент индикация пульта в очередной раз вспыхнула и погасла, однако в памяти Сконева успело отпечататься последнее, что показал экран: четко очерченная, явно искусственного происхождения узкая поверхность. Она действительно напоминала трап и убегала куда‑то в сторону от корабля.
— Удачно причалили… — проговорил он. — Что случилось?
— Я принимаю радиосигнал. Сильный и стабильный.
— Можешь вывести на динамики?
— Попробую…
Не прошло и полуминуты, как Сконев услышал монотонный пульсирующий звук, заполнивший собой командный мостик. В звуке слышалось что‑то жесткое, металлическое.
