Максим Парамохин - Две грани нейробука (СИ)
На фоне глубочайшего кризиса, в который погрузилась Америка после откола ФИОМСа, эти данные породили возмущение и зависть. Масла в огонь подлило и высокомерное отношение киберов к остальным, которых они презрительно именовали пустоголовыми. Или, сокращенно, пустами.
Став на волне возмущения новым президентом США, Клинт объявил, что закончит дело Бранта. Он запретил деятельность по всей стране центров вживления, и принял закон, лишающий американского гражданстве тех, кто вживит нейробук за границей.
Спустя три недели Клинта застрелили. Убийцы скрылись, но каждый понимал — это месть киберов. По стране покатилась волна нападений, погромов, убийств обладателей нейробуков. Сперва казалось, что обычные люди задавят противника многократно превосходящим количеством.
Костяком обороны стали сообщества, контролируемые нейкерами. Множеству врагов они противопоставили непревзойденное, продемонстрированное еще в Брайнет-Хилс качество.
Интеллектуальное превосходство и колоссальный навык общения с машинами позволял им перехватывать управление вражеской техникой. Каждый кибер независимо от возраста и пола стал сильным, отлично подготовленным солдатом. Не знающим усталости, боли, страха. Наконец, сомнений и жалости. Все эти ненужные для войны качества полностью подавлял нейробук.
Боевые действия отличались невероятной жестокостью, способной устрашить пустов, но никак не киберов. После семи лет яростных боев власть на основной территории захватили хозяева нейробуков. Вне их влияния остались несколько южных штатов с преобладанием негритянского населения, основавших государство «Черная Америка», и малонаселенные штаты на севере.
Прочее держали в своих руках киберы. Они официально провозгласили себя хайменами — высшей расой, а обычных людей расходным материалом. Контролируя ключевые отрасли, тщательно следили, чтобы пусты не поднялись никогда.
В ходе Второй Гражданской войны и последующих конфликтов уцелели 38 крупных сообществ, насчитывавших до 100 тысяч киберов. Каждое контролировало свой штат. Слишком маленькие, чтобы выжить поодиночке, они поддерживали торговые отношения, что не мешало отдельным штатам враждовать. Правда, вражда эта редко выходила за пределы засылки агентов и небольших диверсионных групп.
И касалась только киберов, пусты в ней не участвовали. Они могли свободно перемещаться между штатами. Впрочем, отношение к ним всюду одинаковое — презрение и подавление.
Закончив чтение, Джантор какое-то время пытался все осмыслить. То, что представлялось ему серией логичных, последовательных, разумных шагов, на деле оказалось нагромождением невероятных глупостей. Сначала борьба с ограничениями на нейрокайф. Судя по жизни Оденлина, правильными. Затем противодействие ФИОМСу. Учитывая, как отстали местные, напрасное. Новая чудовищная война, порожденная завистью к чужим деньгам. Наконец, нынешняя вражда и угнетение.
А еще тайные программы влияния. В ФИОМСе они тоже есть. И от них Джантору надо избавиться.
Открыв папку, управляющую страхом, он сразу ощутил это чувство. Заставляющее колебаться и сомневаться. Отступить. Но все это ему навязано. Страшиться нечего. Освежив в памяти знания, Джантор попытался внести изменение в программу.
В ту же секунду его пронзила дикая, невероятная боль. Он не сдержал крика. Прибежала Айрин.
— Что случилось?
— Подожди секунду, я сейчас, — он собрал воедино все силы. Снова попытка изменения в программе — и жуткая вспышка пронзающей разум боли.
— Что такое? — схватила его за руку девушка.
— Защита. Защита скрытых файлов.
Теперь он понимал. Три уровня. Первый — апатия. Чтоб отбить желание вообще копаться в настройках операционной системы. Второй — страх. Для тех, кто добрался до скрытых файлов. И третий, самый сильный, против тех, кто пытается внести изменения — жесточайшая боль.
— Ты же говорил, что киберы не чувствуют боли, — удивилась Айрин.
— От внешних ран — нет. А это совсем другое. Она идет сразу в мозг.
Секунду девушка молчала.
— Очень сильно?
— Я не знаю ничего хуже. Ужасно.
— И что теперь?
Джантор вздохнул. Когда снова открыл директорию, по всему телу прокатилась волна непроизвольной дрожи. Страх. Но теперь не абстрактный, а очень даже конкретный. Не страх, а самый настоящий ужас перед кошмарной болью. Он закрыл папку, успокаиваясь.
Создатель защиты сработал превосходно. Дикий страх перед жутчайшей болью. Джантор встал, прошелся по комнате. Он должен преодолеть. В его нейробуке нет места программам, выполняющим чужую волю.
Снова сел, закрыл глаза, концентрируясь, собирая всю решимость и волю. Ибо впереди ждала чудовищная боль.
Подземные воины
Их номер в отеле в северо-западной части Оклахома-Сити представлял собой две соединенные комнаты, небольшие, но вполне удобные. Выцветший, но чистый и мягкий диван, шкаф и тумбочка, куда Айрин нечего класть, небольшой стол и подставка с телевизором. Еще есть чайник и микроволновка.
Жить можно, только скучно. Прошлым вечером она включила телевизор. По четырем каналам крутили боевики — «доблестный» кибер побеждает террористов, так они звали Сопротивление. Еще по трем — типа комедия, как глупые пусты пытаются превзойти хаймена. Разумеется, безуспешно. На двух каналах втирают, как хорошо жить под властью губернатора Стилера.
Телевидение контролируют киберы, потому и большинство передач такие, что смотреть тошно.
В Интернет Айрин тоже старалась не выходить. Киберы все отслеживают, могут вычислить адрес или, в случае смартфона, примерное местонахождение человека. Она ограничилась тем, что связалась по электронной почте с братом, Стефани, еще несколькими знакомыми. Только убедиться, что живы, на свободе.
Три человека не ответили. Айрин убеждала себя, что у них просто нет доступа к Интернету. Не хотелось думать о худшем.
Из соседней комнаты донесся сдавленный стон. Джантор. Стараясь ступать тише, Айрин подошла к двери и заглянула внутрь. Он лежал на кровати, закрыв глаза, весь напряженный. Порой начинал дрожать, лицо искажала гримаса жуткой боли. Потом какое-то время лежал неподвижно. И снова корчился в муках.
Она подошла ближе. Хотелось обнять его, приласкать, как-то утешить, облегчить страдание. Или заплакать от собственного бессилия.
Очередная гримаса, стон сквозь плотно сжатые зубы. Затем Джантор обмяк, выдохнул, открыл глаза. Увидев Айрин, улыбнулся.
— Все закончилось?
— Нет, — он качнул головой, сразу помрачнев. — Надо немного передохнуть.
— Хочешь чаю?
— Давай.
Айрин убежала ставить чайник. Пока пили, разглядывала его. Джантор осунулся, стал бледным, лоб избороздили морщины.
— Я могу как-то помочь? Хочешь, буду тебе компрессы делать?
На секунду он задумался.
— Бесполезно. Они снижают периферийную болевую чувствительность, а моя боль идет прямо сюда, — Джантор коснулся головы.
Несколько минут сидели молча.
— Тебе долго еще осталось? — спросила Айрин.
— Трудно сказать. По расчетам выходит дня четыре, может — пять. Понимаешь, отключить программу целиком невозможно. Поэтому я перешел на более низкий уровень — отдельных электродов. А их там десятки тысяч, и для каждого своя мини-программа управления. Мне нужно изменить все. Пока отключил только шесть процентов.
— Шесть процентов? — она ужаснулась. Джантор мучается уже второй день. И так мало. Но ведь в таком случае…
— С каждым разом чуть-чуть легче, — он словно прочитал ее мысли. — По мере отключения электродов боль слабеет, процесс идет быстрее. Если в начале это ощущалось так, будто содрали всю кожу и засунули в кипящее масло, то теперь на одной ноге кожу оставляют, — он вымученно улыбнулся.
Айрин зажмурилась, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Не хотелось даже думать, как ему плохо. Кошмарно. Ужасно. Она бы такого не перенесла. Еще недавно ФИОМС казался ей почти невозможным раем, теперь она ненавидела тех, кто им руководит. Кто придумал столь чудовищную пытку. Даже киберы не так жестоки.
Допив чай, Джантор молча поднялся. Губы его сжались, лицо словно окаменело. Ему предстоит новая ужасная боль.
Айрин включила телевизор, сделала звук погромче. Она не могла это выносить. Слышать его стоны, вскрики, сознавая, что помочь бессильна. Хотелось заткнуть уши, уйти, убежать.
Но вдруг она ему понадобится?
Вечером зашел дядя, и не один, Айрин бросилась обнимать тетю Сьюзен. Она боялась, что киберы найдут ее, и выместят свою злобу.
— Я так рада, что с тобой все в порядке. Где ты скрывалась?
— Айрин, — Майкл с укором покачал головой.
Она виновато улыбнулась. Лучше не знать, где прячутся другие. Тогда, если схватят киберы, она никого не выдаст.
— Как Джантор?
