Игорь Пиляев - Земля изначальная. Начало пути
– Ты дерзок, неуважителен и, главное, неразумен. Никак не пойму, почему Энлиль[212] именно тебя избрал для свершения своей божьей воли. Я – царь шумерского города Кулаб. Судья мертвых и, по нелепому стечению обстоятельств, твой очень далекий предок, живший почти пять тысяч лет назад.
– Далековато меня занесло. Значит, ты шумер[213]? Это понятно. А что значит «судья мертвых»?
– У тебя не так много времени, чтобы задавать глупые вопросы. Тебе нужен был помощник в борьбе с Демоном? Ты его нашел. Спрашивай – и, пожалуйста, по существу.
– Отлично. По существу – это хорошо. Кто такой Ал-Холанж? Зачем я ему нужен?
– Он маг, очень древний и сильный маг. Даже при том, что в твоем мире почти не осталось магической энергии, он все равно остается сильным магом. Когда-то он очень любил своего Бога, любил настолько сильно, что возжелал слиться с ним в единое существо. Но с Богом нельзя соединиться. Богом можно только стать. И даже принеся себя в жертву на костре очищения, он не достиг желаемого. Зато был замечен Дьяволом. Черный Ангел – Иблис[214] – разделял его стремления, в том числе и в любви к Творцу. Он дал ему долгую жизнь, огромное могущество и возможность творить зло во имя любви.
– Красивая история, но я-то здесь при чем? Зачем ему меня убивать? Какой смысл его существования вообще, если через два-три месяца не останется возможности творить зло? Жалкие остатки человечества будут просто смыты океанской волной.
– Искру жизни нельзя уничтожить. Земля не в первый раз переживает потоп очищения. Даже если мои жалкие потомки будут полностью смыты с лика Нинхурсаг[215], останутся нетронутыми бессмертные «ТІ‑ІТ», по-вашему – души. У обычного человека «ТЕ‑Е‑МА» – «суть» или «то, что связывает память», а в вашем понимании это ДНК, состоит из одной пары активных спиралей и пяти пар спящих. Эти десять скрытых нитей на самом деле являются космическими связующими звеньями, жизненной вселенской силой, живущей в каждой клетке. Они соединяют дух с генетическим кодом человека. У Холанжа, например, пробуждена одна дополнительная пара, что дает ему возможность пользоваться изначальной магической энергией. У тебя же на сегодняшний день проснулись целых две дополнительных пары ДНК, а обещают проснуться и остальные три. Я понятно объясняю?
– Вполне. Как на лекции почти. Конспект только дома забыл. Послушай, Гильгамеш, ты ведь знаешь, что я сейчас лежу скованный и замурованный в каменном склепе. Что я могу сделать в таком состоянии? Чем мне могут помочь эти мои дополнительные «ТЕ‑Е‑МА»?
– Воистину, великий Ан[216] спал, когда Энлиль принимал решение пробудить твою суть. Ну, да не мне обсуждать волю богов. Холанж пользуется только внешней энергией, магией, рассеянной в эфире либо сконцентрированной в артефактах[217]. Последнее наиболее вероятно, ибо ты сейчас находишься в Шамбале[218], магическом центре планеты, там испокон веков хранятся мощнейшие магические предметы. Ты же, кроме этого, имеешь возможность и даже уже некоторые навыки пользоваться своей внутренней энергией, изменять свою сущность без помощи магической маны. В этом твое преимущество перед ним. В этом же – и его интерес к тебе, пропитанный страхом и непониманием природы твоей силы.
– Ты думаешь, я не пробовал разрушить блокирующую энергетическую сеть? Если она меня изолирует только от поступления внешней энергии, почему не действуют мои внутренние резервы? Почему меня не слушается тело?
– Потому что, прежде чем кланяться кувшину, нужно попробовать воду, находящуюся в нем. Ты пробовал разобраться с природой своих оков, или просто пытался головой пробить метровую каменную стену. Дам еще одну подсказку. Основное твое отличие от Ягга – возможность преобразования любой энергии во внутреннюю энергию твоего биополя. Повторяю, любой! В том числе и той, которой пользуется этот недоделанный суфи.
– Теоретически звучит неплохо. Жаль только, что нет точной инструкции для пользователя. Но опыт общения с моими досточтимыми предками говорит о том, что простой и доступный язык для них неприемлем.
– В тебе слишком много от Инанны[219]. Эмоции преобладают над разумом, страсть – над осторожностью. Это тоже источник силы, и немалый, но ты абсолютно не способен его контролировать.
– А он действительно прожил одиннадцать веков? Если это правда, то за такое время можно было очень многому научиться.
– Первые цари шумеров правили городами по сорок тысяч лет и более. Мне самому четыреста пятьдесят лет. Даже ваши жалкие тела рассчитаны на двести лет жизни. А продлить жизнь – это самое простое из того, что может сделать самый слабый маг. Ты со своим телом это уже сделал. Гораздо важнее вопрос, имеет ли смысл столь длинная жизнь в телесной оболочке?
– А она существует и за ее пределами?
– Ты же был за пределами этой оболочки, зачем задаешь вопросы, на которые сам знаешь ответ?
– Что такое первый уровень? Холанж при нашей прошлой встрече обмолвился, что я вышел на первый уровень.
– Холанж тебя недооценивает, и в этом – твое несомненное преимущество. Ты сейчас находишься между третьим и пятым уровнями познания Вселенной. Тебе не хватает опыта, но сил у тебя более чем достаточно.
– Что дают эти уровни? Сколько их всего? На каком уровне находится сам Холанж?
– Суфи за одиннадцать веков едва вышел за пределы второго уровня. Всего мне известно двенадцать уровней. Уровни выше девятого – прерогатива богов. Рассказ о возможностях каждого уровня силы займет слишком много времени, а его у тебя нет. Здесь, в глубинах твоей памяти, время течет медленнее. Скажу одно: после третьего уровня тебе становится доступно информационное поле Земли, а это невероятный объем накопленных знаний. Но будь осторожен – капсула твоего сознания в этом информационном слое почти беззащитна, особенно при отсутствии опыта работы с ним.
– Скажи, Гильгамеш, можно ли повернуть время вспять?
– Неправильно формулируешь вопрос, путник. Время – это не прямая, это сложная логарифмическая спираль, имеющая конус сжатия и конус расширения. В центре спирали – настоящее. В нем концентрируются силы, мощь и энергия, обеспечивающие движение времени. Время нельзя вернуть вспять, но можно самому преодолеть его, пронзая спиральные пласты в нужном направлении.
– Как это сделать?
– Эти знания уже есть в тебе, и совсем скоро ты будешь в состоянии справиться с великим Хроносом[220]. Но будь очень осторожен, особенно со своим прошлым. Причинно-следственные связи, рождаемые вмешательством в то, что для тебя уже когда-то случилось, настолько сложны и запутанны, что их изменение может привести к разрушению того мира, который ты знал.
– Мир и так разрушается. Разве можно придумать худшую судьбу для человечества, чем его полное уничтожение?
– Человечество не есть мир. Нам известны как минимум четыре волны цивилизации, предшествовавших нашему приходу. Поверь, это были высокодуховные и невероятно развитые сообщества. Но в любом случае, у каждого человека остается одно качество, которое невозможно уничтожить. Это право выбора. Есть оно и у тебя.
– А скажи, кто был до вас, шумеров? В смысле, существовали ли, например, Гиперборея[221] и Атлантида[222]? Какими были населявшие их существа? Что умели?
– Существовали. И их генетическая память также заложена в твоем «ТЕ‑Е‑МА». Но у нас не осталось времени. Запомни напоследок: любую, даже самую совершенную систему можно разрушить, лишив ее целостности и взаимосвязи между многомерными компонентами.
Колышущиеся блики света, излучаемые слабой лампадой шумерского алтаря, сменились непроглядной тьмой каменного склепа.
Стас расслабился и попытался полностью отключиться от всех мыслей и глупых попыток освободиться. Идея была проста. Если суфи не заблокировал его сознание, то либо он не смог этого сделать, либо хотел заставить Стаса пережить мучительные осознанные часы погребенного заживо. В первом случае это говорило о слабости старика, во втором – о его самоуверенности. И тот, и другой варианты давали пусть малый, но шанс.
Через несколько бесконечно долгих минут Стас увидел кокон изолирующего поля, переплетавшийся хитрыми узлами с силовыми линиями его собственной энергетической оболочки. Увидел он и мощный жгут багровых линий, уходящий в недра скалы, которым заканчивалась сжатая горловина кокона. Стас попытался сдвинуть одну из тончайших нитей своей тюремной оболочки. Тут же вспыхнул красным светом узел кокона, передавая сторожевой сигнал на исходящий наружу жгут. Стас мягко тронул сплетенные в узел кроваво-красные нити и сразу почувствовал их нервное дрожание, но импульса не было. Вот в чем дело! Оболочка настроена на страх и попытку силового прорыва. Вложив в свои действия всю имеющуюся у него любовь и нежность, Стас начал осторожно работать с сетью дрожащих и вибрирующих энергетических нитей.
