Руслан Мельников - Метро 2033: Из глубин
Стас улыбнулся. Браво, полковник! Попытка отчаянная, заслуживающая уважения, но, увы, совершенно бессмысленная и, мягко говоря, немного запоздалая.
Гришко терпеливо ждал ответа. А какой может быть ответ на такой вопрос?
– Меня зовут Стас, – пожал плечами Стас.
– Не ерничай.
– А большего я не смогу сказать при всем желании.
Гришко недовольно поджал губы:
– Сегодня погиб Додик.
– Разве в этом виноват я? – спросил Стас.
«Разве только я в этом виноват?» – наверное, так было бы правильно.
Его словно не слушали.
– Это многое изменило, – продолжал Гришко. – И может изменить еще больше. В том числе и отношение к тебе.
Пауза. Пристальный взгляд. Странные какие-то намеки. Что мешает говорить прямо, начистоту? Стас решил сделать это первым.
– А почему Додик погиб? – Стас почувствовал, что теряет контроль над собой и своими словами. Это было небезопасно, но это его уже не беспокоило. Просто надоело бояться и беспокоиться. Просто на это не оставалось сил. – Кто не захотел возвращаться в лабиринт, когда еще можно было вернуться?
«И кто не мог убедить вернуться?» – не преминул вставить подленький внутренний голосишко.
Стас поморщился. Гришко тоже. Ну да, неприятные слова, неприятные мысли…
– Нам надо было просто вернуться, – вздохнул Стас.
Для тебя так надо было, полковник, и для меня тоже.
– Возможно, если бы мы вернулись, то блуждали бы по лабиринту до сих пор, – с трудом сдерживаясь, произнес полковник. – А может, уже сдохли бы там все.
Что это? Нежелание признавать свою вину? Тупое упрямство и стремление убедить себя и окружающих в том, что он, полковник Гришко, прав всегда и во всем? Или…
Или – кто знает? – может, действительно, они сдохли бы там все. Все-таки подземный лабиринт, сплетенный из корней мирового древа, нельзя назвать безопасным местом. Даже если по нему ведет Колдун.
С минуту они молча смотрели друг на друга. Стас видел, как Гришко борется с гневом. Пальцы полковника поглаживали кобуру. Кобура, кстати, опять расстегнута.
– Ладно, – наконец, выдохнул Гришко. – То, что мы потеряли Додика, – плохо, но это не самое главное.
«Даже так? – Стас с интересом посмотрел на собеседника. – Что же тогда для тебя, полковник, главное?»
– Пока реактор работает без сбоев, его можем контролировать я и Михеич. Даже я один справлюсь. Но вот люди…
Ах да, людей ведь тоже надо контролировать. Вот что хочет сказать Гришко.
– Люди взволнованы, напуганы и подавлены.
А разве могло быть иначе?
– Но и это тоже не главное.
Так-так-так… Стас внимательно слушал дальше.
– Сегодня ты вел «крота», а я выполнял твои указания, как какой-то мальчишка, просто потому что у меня не было выбора, – теперь слова давались Гришко с трудом. – Я никак не мог повлиять на ситуацию.
«Вообще-то, повлиял. И именно поэтому Додик погиб», – мысленно поправил Стас. Но только мысленно. Впрочем, Гришко угадал, о чем он думает. Наверное, сейчас направление его мыслей угадать легко.
– Я попытался повлиять, но… – Тяжелый вздох, скорбное покачивание головой. – В общем, получилось плохо. Жаль Додика.
И все же не похоже на искреннее и глубокое чувство вины. Скорее – на досаду.
– Додик был… – Полковник задумался. Видимо, подбирал подходящее определение. – Толковый он был. Полезный.
И все? И всего-то? Старый соратник и верный помощник, ушедший в мир иной в том числе и из-за упрямства Гришко, удостоился от командира лишь этих слов. Не скупо ли? Не маловато? Стас, который почти не знал атомщика, и то мог бы сказать о нем больше.
Но, видимо, разговор сейчас действительно шел не о покойнике.
– Знаешь, Стас, я тут думал… В общем, у меня такое ощущение, будто смертью Додика мне дают понять, что на «кроте» главным становлюсь не я, – продолжал откровенничать Гришко. Или полковник так вызывал на откровенность Стаса? – Как считаешь, такое возможно?
«Что именно? Что главным становишься не ты или что тебе дают об этом понять?»
Стас молчал.
– Не знаю, кто мутит воду, – твой Колдун или вся его подземная кодла. Не знаю, может быть, ты замешан в этом тоже…
Стас молчал.
– Короче! – раздраженно мотнул головой Гришко. – Сегодня вышло так, что я… что все мы полностью зависели от тебя.
«Не в первый раз, между прочим, – подумал Стас. – И не в последний». Но, наверное, прогулка в корнях мирового древа и гибель Додика оказались двумя последними каплями, переполнившими чашу. Ага, каплями… Водопадиками такими.
– И это меня тревожит, – признался полковник.
«Это или утрата власти? Пусть временная, пусть вынужденная, но все же утрата. А?»
Гришко играл желваками и гладил пальцами рукоять торчащего из кобуры пистолета. Что ж, дискомфорт, возникающий у командира, теряющего управление, понять можно. Только трудно понять, что потеря человека отходит при этом на второй план. О погибшем Додике полковник уже не вспоминал.
– Я не знаю, куда и зачем ты заведешь нас в следующий раз, Стас, – вновь заговорил Гришко. – Я не знаю, насколько тебе можно верить. Я не знаю, как тебя контролировать. И я не знаю, что на уме у тебя и твоего Колдуна.
Стас вздохнул. Обычное дело: шатающийся трон превращается в шило в заднице, заставляя ерзать, волноваться и дергаться.
– Но я должен держать все под контролем. Все и всех. Иначе какой из меня командир? А нам сейчас, как никогда, нужно единовластие.
– Я не стремлюсь в вожаки, – устало сказал Стас, – но тебе придется доверять мне, полковник, – кажется, впервые за все время общения Стас обратился к Гришко вот так, запросто, на «ты». И, судя по скривившейся физиономии собеседника, полковник уловил перемену. – И тебе придется с этим мириться.
«И делиться властью над “кротом” придется тоже».
– Тебе придется, – повторил Стас. – Иначе можешь сразу закопаться поглубже. Или подняться на поверхность и открыть люк там. Что, в принципе, одно и то же.
Гришко молчал две секунды. Три. Четыре… Потом сказал:
– Я готов доверять тебе, Стас. Я готов мириться с тем, что доверяю тебе. Я даже готов заставить доверять тебе и мириться с этим остальных, хотя они будут против. Но учти, я готов и к другому. И я хочу, чтобы ты об этом знал.
Полковник вынул пистолет из кобуры. Показал Стасу.
Стало ясно: сейчас пойдут угрозы и предупреждения. Как предсказуемо. Скучно…
«А ведь мог бы просто поблагодарить за помощь», – с тоской подумал Стас. Вряд ли без него, Стаса, и без Колдуна «Боевой крот» вообще выбрался бы из лабиринта и ушел от подземного червя.
– Если что-то пойдет не так, – говорил тем временем Гришко. Говорил серьезно, внушительно. Пыжился, изо всех сил. – Если у меня хотя бы возникнет мысль, что что-то идет не так, ты сдохнешь первым, Стас. И никакой Колдун тебе не поможет.
Стас сдержал улыбку. Откуда полковнику знать, на что способен Колдун? Откуда ему знать, на что способен теперь сам Стас? Если даже он, Стас, этого не знает до конца.
– Я хочу, чтобы ты это хорошо усвоил, – закончил Гришко.
– Я усвоил, – спокойно, без эмоций ответил Стас. – А теперь мне все-таки надо отдохнуть. А то ведь потом, когда будет нужно, от меня проку не будет. Я лягу здесь, чтобы ты не воображал, будто я строю козни за твоей спиной. Такие переживания, наверное, отвлекают от командования.
Гришко вспыхнул.
– Если что – разбудишь.
Стас растянулся на подрагивающем полу. Легкая вибрация машины убаюкивала. Лежать было спокойно, удобно и уютно.
Надувшийся полковник, сидевший с загипсованной ногой и с пистолетом в руках перед полупогасшим пультом управления, выглядел довольно глупо. Он как будто хотел застрелиться и никак не мог на это решиться. Гришко, наверное, понял, насколько нелепо он сейчас смотрится со стороны. Спрятал пистолет в кобуру. Повернулся на вертящемся кресле к приборной панели, склонился к коммуникатору.
– Михеич, поддай мощности на бур, – услышал Стас голос полковника. – Скоро всплываем.
«Крот» завибрировал сильнее. Стас провалился в сон без сновидений. Их, видения эти, будто кто-то подло украл. Или, может быть, он исчерпал свой «виденческий» лимит наяву. А и хрен с ними! Без них проще забыться. Хотя бы ненадолго.
Он не проснулся даже тогда, когда «БК-7» поднялся на поверхность.
* * *– Спит? – Гришко смотрел со своего рабочего кресла на Таню.
Девушка боязливо, словно над опасным мутантом, склонилась над Стасом.
Рядом стоял Киря. Чуть поодаль – Катя. Вера и Михеич тоже топтались неподалеку. Весь экипаж… весь живой экипаж, был в сборе.
Стас казался сейчас таким беззащитным.
«Хорошая возможность избавиться от “гэшника”», – промелькнула в голове у Гришко не такая уж и неожиданная мысль. Полковник готов был поспорить, что о том же думают сейчас и остальные.
– Мальчик еще совсем, – тихо сказала Вера. – Жалко его.
И, поймав на себе непонимающие взгляды, отошла в сторону.
