Василий Головачев - Не русские идут
– Храм Странствий.
Анурий Фокич пожевал губами.
Буй-Тур сконфузился.
– Прости, отец, больше не буду перебивать.
– Да, Храм Странствий. Который лежит сейчас на дне морском, закупоривает жерло Водоворота.
– Вы его видели?
– Храм? Нет, к сожалению, не видел, хотя знаю, что он существует.
– А Ключ, который ищут эти варнаки? – Буй-Тур кивнул на каменистую гряду, за которой скрывался лагерь «этнографов».
– Ключа два. Один инициирует Водоворот, второй открывает двери Храма.
– Я не знал, – удивлённо произнёс Гордей. – Князь говорил об одном Ключе.
– Имеет ли это какое-нибудь значение?
Буй-Тур задумался, ощущая токи открытого расположения, соединяющие Аглаю с ним. Встрепенулся.
– Ты прав, Анурий Фокич. Я знаю то – что достоин знать. Не нужно торопить время, чтобы достичь вершин знаний за один день, хотя и останавливаться нельзя. Моё от меня не уйдёт.
– Приятно слышать такие речи.
– От простого воина?
– От человека, способного задумываться. – Гамаюн хлопнул себя по коленям, встал. – Пойду пройдусь перед сном.
Скрылся за деревьями.
– Давай помогу посуду помыть, – предложил Буй-Тур.
Широко раскрывшиеся глаза девушки сказали ему всё, что она думает о предложении.
Он засмеялся.
– Ты что? – не поняла она.
– Вспомнил шутку: женщина может всё. А мужчина – ещё и вынести ведро с мусором.
Аглая прыснула.
– Хорошо, помоги.
Он взял у неё пластиковое ведёрко с посудой, руки их соприкоснулись. Оба замерли, глядя друг на друга. Неизвестно, чем бы это закончилось, не появись Пинский.
– Не хотите посмотреть на пузырь? Солнечные лучи так красиво в нём преломляются. – Он подозрительно вгляделся в лица пары. – Что это вы какие-то заторможенные?
– Мы составляли план. – Буй-Тур понёс ведёрко к реке.
– Какой?
– План дежурств. Завтра твоя очередь.
Аглая прошла мимо растерявшегося лейтенанта, кусая губы, чтобы не рассмеяться.
– Почему я? – жалобно возопил он им вслед.
– Не хочешь дежурить, – оглянулся Гордей, – будешь мыть руки не перед едой, а вместо еды.
Аглая не выдержала, засмеялась.
– Это нечестно, – попытался возразить Кока, но они его уже не слушали.
Полюбовались на крохотные радуги, вспыхивающие за горбом Опухоли, спустились к реке, поглядывая на противоположный берег, на текущую воду, отнюдь не вызывающую желание искупаться. Ни Строева, ни капитана на берегу видно не было, поэтому местность казалась пустынной и безжизненной. Не летали даже чайки, которые всегда селились в прибрежных скалах.
Гордей тронул воду рукой.
– Холодновата.
– Ничего, я взяла хороший гель для мытья посуды. Но сначала надо очистить миски песком.
Руки их снова встретились.
Потом оба, не сговариваясь, потянулись друг к другу.
Целовались несколько минут, пока Аглая не опомнилась и не оттолкнула его.
– Не надо, Гордеюшка… нас увидят.
– Кто?
– Дед.
– Он и так всё понял.
– Всё равно не надо, неправильно это.
– Почему неправильно?
– У нас принято сначала просветить совлечение.
– Что это значит?
– Решает женщина.
– Матриархат? – улыбнулся он.
– Называй как хочешь. Ты люб мне, но я ещё не решила ничего.
Он посерьёзнел.
– Я подожду. – Его влекло к ней так сильно, что сдерживался он с трудом, но сдержался.
Она это поняла, погладила его по щеке кончиками пальцев.
– Не думала, что встречу такого, как ты.
Внезапно Буй-Тур почувствовал дуновение холодного ветра сверху, даже кожу на голове свело.
Аглая тоже застыла, испуганно глянув в небо.
– Успение летит…
– Что?!
– Смерть… она приближается!
На гребне речного обрыва возник Анурий Фокич.
– В камни падайте, быстро!
Привыкший повиноваться командам, спасающим жизнь, Гордей схватил Аглаю в охапку и нырнул в расселину под берегом.
Гамаюн каким-то чудом оказался рядом.
В тот же момент послышался нарастающий свист, а за ним взрыв!
Ахнуло так, что задрожали скалы, с обрыва посыпались камни, а над ним выросла туча дыма.
– Что это?! – едва слышно выговорила Аглая.
Буй-Тур оставил её и в два прыжка поднялся на обрыв, уже понимая, что произошло.
На месте Опухоли оседал фонтан пыли и сизого дыма. Сама Опухоль исчезла.
Кто-то тронул его за плечо.
– Вот теперь нас опередили, – проговорил Гамаюн.
Кольский полуостров
Ковдор
Секретная база РВСН России
Начальник базы полковник Браташов ужинал в столовой, когда ему доложили о запуске с территории Польши ракеты класса «земля-земля».
– Вектор отследили? – спокойно спросил он у дежурного офицера; дивизион противоракет не находился на боевом дежурстве.
– Никак нет, – виновато ответил майор-дежурный. – Это крылатая ракета типа «Дайвер», дальность полёта около тысячи километров. Предположительно, она может направляться в район Баренца.
– Сейчас буду, – буркнул Браташов, берясь за чашку с кофе.
На КП базы он прибыл через пятнадцать минут.
База была сдана в эксплуатацию недавно, год назад, и всё её оборудование было новым, суперсовременным и технологичным. Вместо прозрачного пластикового листа с картой местности для проводки маршрутов летящих по всем направлениям самолётов и спутников она имела пятиметровый объёмный экран целеуказаний, который отражал обстановку в подконтрольном секторе в реальном масштабе времени.
Зал управления был невелик, в нём работали всего два десятка операторов за своими пультами, но компьютерная система наблюдения и отработки команд позволяла не только мгновенно отображать ситуацию в секторе, но и поддерживать связь с другими базами, спутниками и радиолокационными станциями. Поэтому отсюда легко можно было наблюдать за территориями стран Европы, а также за пусками ракет на других материках.
– Вот, – показал светоуказкой майор район запуска ракеты, – между Трещанкой и Тополани.
– Дивизион американской ПРО.
– Так точно, второй пиндосовский ППР.
– Предупреждение о запуске они давали?
– Никак нет.
– Связь с центром.
Дежурный повернул на пульте усик связьсистемы.
– Они уже звонили. У нас чисто, перехват по нулям. Но в районе Печенгской губы датчики землетрясов зафиксировали колебания почвы силой до полутора баллов.
– «Дайвер»!
– В принципе, совпадает с параметрами запуска. Но мы ничего не увидели. – Майор виновато развёл руками. – «Дайвер» летит над местностью на высоте не больше десяти метров, засечь его трудно.
– Что там у нас на Печенге?
– Ничего, Сергей Михалыч. Никаких заводов, фабрик и важных объектов.
Полковник включил канал связи:
– Москва-три, первый Ковдор, зафиксировано падение объекта в районе Печенгской губы, предположительно – ракета типа «Дайвер» с обычным ВВ.
– Работайте в прежнем режиме, Сергей Михайлович, – ответили ему из центра управления европейским эшелоном РВСН. – Инцидентом занялись наши коллеги из ГРУ. Если понадобится, скинете им данные по перехвату.
– Мы зафиксировали только пуск.
– Ну и достаточно.
– Слушаюсь. – Браташов щелчком развернул усик микрофона. – Работай, Саша.
– Что же это такое, Сергей Михалыч? Провокация или что посерьёзней?
– Не знаю, нам сообщат.
Полковник понаблюдал немного за движением огней по огромной карте целеуказателя и покинул КП базы. В своём кабинете он набрал номер мобильного телефона и услышал ответ:
– Мы в курсе, заботник. Эти идиоты из команды Чоловса начали уничтожать Опухоли, используя американскую базу в Польше.
– Надо их остановить. База пиндосов у нас в целике программы.
– Мы решаем эту проблему. Если они запустят ещё одну ракету, придётся ответить.
– Я готов.
– Понимаешь, чем это тебе грозит, Сергей Михайлович?
– Понимаю.
– Жди команды.
Браташов выключил телефон, подумав, что у князя, принимающего решения о привлечении служб СОС и ППП к той или иной операции против врагов Отечества, гораздо больше степень ответственности, чем у него. Хотя при решении нанести ответный удар по взбесившейся американской базе именно он, полковник Браташов, стал бы в глазах европейской общественности преступником.
Но ведь нельзя же вечно подставлять другую щёку, когда бьют по одной?
Чукотка
Данилин
Соринка, как Наталья, пилот вертолёта, и она же – посланец двенадцатой сибирской ведической Общины, называла Ключ Храма, на время спряталась в толще вод «антиопухоли», и Данилин сообщил об этом князю.
– Как только появится – дай знать, – ответил Белогор. – И жди гостей. По нашим сведениям, Тивел послал в Россию многочисленную команду для поиска и добычи Ключа. Проверенные Опухоли он уничтожает.
– Каким образом? – поразился Данилин.
– Две были взорваны с помощью крылатых ракет типа «Дайвер» и «Магнум», обе запущены с территории Польши.
– Чёрт побери!
