"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн

К тому времени как добрался до ворот, я уже насквозь промок, зубы стучали. Забадары за стенами города изо всех сил старались удержать юрты на земле. Некоторые уже разлетелись, словно призраки. Я вошел в самую большую из юрт, роняя на пол воду. Забадары стояли и сидели вокруг дышащего жизнью очага.

Ветер с таким шумом бился в полотняные стены, что людям приходилось кричать. Шум больше походил на землетрясение, чем на ливень.

Ямин крепко сжимал какой-то свиток.

– Мы выполним приказ.

– Какой приказ? – прокричал я.

Все повернулись ко мне.

– Сади приказала нам отправляться на север и присоединиться к набегу. – Ямин протянул мне свиток. – Это ее почерк и подпись. – Почерк был красивым, но простым, с легкими завитушками. В документе было написано именно то, что сказал Ямин, внизу красовалось имя Сади, каллиграфическими буквами.

Я смял свиток, бросил в огонь, и он загорелся с приятным треском. Ямин открыл рот от удивления.

– Сади в плену, – сказал я. – Ее заставили это написать.

Ямин побагровел и навис надо мной всей своей огромной тушей.

– У тебя есть доказательства?

– Я только что из дворца. Эбра сказал, что не отпустит ее, и вышвырнул меня, когда я стал настаивать.

Ямин покачал головой.

– Она не похожа на пленницу. Сади никогда не отдала бы приказ против своей воли.

– Клянусь тебе, она в плену. И если мы не освободим ее, там и останется до самой смерти.

Ветер распахнул полог и засвистел по матерчатым стенам. Огонь в очаге затрепетал, и тени заплясали.

– Ветер какой-то… неестественный, – сказал Ямин. – Это воют джинны.

– Что-то не так, – сказала Несрин. Она поднялась с колен, две косы ниспадали до пояса. – Давайте я хотя бы спрошу ее. Услышу ее собственные слова.

Ямин кивнул.

– Не трать время зря. Отправляйся прямо сейчас.

Через несколько минут девушка вернулась, вся промокшая.

– Ворота закрыли, – сказала она. – Говорят, забадарам нельзя входить в город, мы должны уйти по приказу шаха.

– Сади поклялась повиноваться новому шаху, – сказал Ямин. – Мы ее забадары, эта клятва касается и нас. Если она так приказала и шах так приказал, как я могу ослушаться? Это будет предательством!

Несрин распахнула глаза.

– Здесь что-то не так, Ямин. Мы не должны покидать нашу хатун.

– Даже если ты права, я не могу допустить, чтобы наше племя объявили вне закона. Тогда нас всех истребят.

– Если оставишь ее, будешь жалеть до конца своих дней. – Я изо всех сил старался встать вровень с Ямином, который был на голову выше. – Ты бросишь ее в час, когда она больше всего в тебе нуждается. Как забадары могут уйти, когда их хатун гниет в темнице?

– Он прав, Ямин. – Несрин потянула брата за мускулистую руку. – Какими бы ни были его промахи, он волнуется за нее не меньше, чем мы, и не стал бы лгать.

– Ладно… ты добился своего. – Ямин расхаживал вокруг очага, и тень волочилась за ним по стенам. – Мы отправимся на север и разобьем лагерь в трех днях пути, за пределами досягаемости разведчиков Лискара. Десять забадаров останутся с Кевой, чтобы узнать их намерения. Если нашу хатун удерживают против воли, то мы не просто вернемся – мы созовем всадников и обрушимся на Лискар с яростью всего племени.

Вот теперь он говорил с бесстрашием, присущим забадарам. Ямин предложил достойный компромисс, и я уважал его за это.

– Я не оставлю Сади, – сказала Несрин. – Я остаюсь.

Итак, Несрин и несколько забадаров остались со мной. В час зенита они выстроились в линию и начали в унисон качать головами и петь хвалы Лат в незнакомой мне, но яростной манере. Они молили о заступничестве неизвестного мне святого по имени Абан.

После я спросил Несрин о том, что меня удивило больше всего.

– Разве Источник не учит, что мужчинам и женщинам не следует молиться вместе?

Несрин пожала плечами.

– Ты видишь здесь хоть одного муфтия?

– Нет, и в Лискаре тоже не видел. Интересно, что еще происходит, когда Источника нет поблизости?

– Не надо выдумывать. Мы, забадары, так поступаем, потому что каждый человек, мужчина он или женщина, должен работать на благо племени, чтобы выжить. Мы не можем разделяться, как вы, городские.

– Кстати, о городе… Они не смогут долго держать ворота закрытыми. Когда увидят, что большая часть забадаров ушла, их откроют. Но дворцовые ворота – совсем другое дело.

Она села рядом, и косы упали ей на колени.

– Расскажи честно, что случилось с Сади.

И я рассказал.

– Значит, она хочет, чтобы мы ушли, – подвела итог Несрин. – Она согласилась остаться здесь.

– Многие шахи поступали так, когда боялись, что брат или сестра станут соперничать с ними за трон, – сажали их в золотую клетку, образно говоря. Сади согласилась лишь потому, что не хочет войны за престолонаследие вроде той, которую начал ее отец.

– Она не права?

– Позволь спросить кое-что… Кто был бы лучшим правителем, Эбра или ваша хатун? Кто мог бы вернуть Костани? Кто мог бы принести нам голову Михея Железного? Какой-то хитрый выскочка или всадница из рода завоевателей?

– Но она не хочет.

– Мне все равно, чего она хочет. Она должна вести нас, иначе Эбра будет сидеть здесь, собирать армии, укреплять позиции, заключать союзы и ничего не делать, лишь наслаждаться преимуществами своего статуса. Шах предупреждал меня, что Эбра трус и карьерист. С ним во главе нам не победить.

– Ты делаешь это не для нее. Ты делаешь это для себя. Чтобы отомстить.

Я рассмеялся и покачал головой.

– Ты молода. Она молода. А я – нет. Когда-то я жил в клетке, которую построил сам, только была она из горя, а не из золота. В ней я оцепенел изнутри и так жил, оцепеневший и мертвый, десять лет. А теперь посмотри на меня. Посмотри! – Несрин сочувственно взглянула на меня. – Может, Сади сейчас и согласна, но каково ей будет через месяц? Через год? Через десять лет? Ее место в степях, верхом на коне, и ветер должен трепать ей волосы. Что станет с таким человеком в клетке? Что останется от нее, от нее настоящей, через десять лет?

Несрин поерзала, кусая ногти.

– Так что будем делать?

– Источника поблизости нет… И кое для кого это важно. У меня есть идея, но нужно подождать, пока откроются ворота.

– Все эти разговоры об Источнике напоминают историю, которую как-то рассказала мне Сади. Когда она была маленькой, те, кто управлял гаремом, презирали ее мать, и поэтому Сади часто оказывалась отвергнутой и одинокой. Несмотря на это, один добрый мальчик все равно играл с ней. Они бегали по дворцу, притворяясь святыми воинами. – Несрин хихикнула, будто сама в этом участвовала, настолько они с Сади были близки. – Даже когда они выросли и Источник потребовал, чтобы девочек и мальчиков разделили, они тайком уходили и делали всякое. Но однажды тот мальчик исчез.

– Мальчишка-слуга завел интрижку с принцессой? Полагаю, Источник от него избавился.

Несрин покачала головой.

– Ты прав насчет Источника. Поэтому Сади их ненавидит. Но он не был слугой. Его казнили после войны между ее отцом и ее дядей… потому что он был сыном ее дяди. Поэтому Сади не хочет сопротивляться. Она боится причинить боль брату, как ее отец причинил боль своему.

Что Вайя сказал бы про такой рух? У Сади добрая душа, я был в этом уверен.

– Мы все боимся причинить боль тем, кого любим, – сказал я. – Но сколько еще людей пострадают от того, что Михей занимает Небесный престол? Здесь и сейчас мы дадим первый бой, чтобы вернуть его. Мы освободим нашу предводительницу, хочет она того или нет.

– Ты умеешь выбрать слова, Кева. Прости за грубости, которые наговорила раньше.

– Не стоит извиняться. Это все правда, до последнего слова.

Когда на следующий день открылись ворота, буря продолжала бушевать. Мы с Несрин отправились в самый большой дом наслаждений в городе. Как и другие здания, он выглядел большим куском красной глины, расплывающимся под дождем. Мы нашли вход в конце мрачного переулка. В отсутствие Источника я не сомневался, что внутри будет оживленно и многолюдно. И особенно много будет тех, кто имеет влияние во дворце.