"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн

Пока они спорили, я пытался услышать топот копыт. Но все было тихо, не считая кричащих в небе чаек.

– И все-таки это не объясняет того, что я видел, – сказал Эдмар.

– А что ты видел? – вмешался я.

Эдмар был суровым человеком. Прежде чем обрести веру, он был разбойником. И так хорошо умел прятать кинжалы, что иногда я гадал, уж не скрывает ли он их под кожей от многочисленных шрамов после пыток, которым его подвергали, когда он очутился в плену в Саргосе. С тех пор я никогда не видел страха в его глазах. Даже сейчас он сидел, вытянув ноги, и смотрел на берег, словно мы были на пикнике.

– На войне начинаешь видеть покойников, – сказал он. – Я видел сестру; она была в точности такой, как в тот день, когда наш лорд задушил ее, из-за того что она неправильно сосала его член.

– Я видел маму, – содрогнулся Орво, словно его обдало холодным ветром. – Она скончалась в постели, в шестьдесят, а теперь наблюдала за мной, пока я спал. А ты кого-нибудь видел, Великий магистр?

– Нет, – солгал я.

– Я поговорил с людьми, которые прошли через пещеру, – сказал Орво. – И все твердят, что видели всякое.

Эдмар фыркнул.

– Да половина этих придурков так говорят, были они в Лабиринте или нет. Падшие ангелы со всеми так играют.

– Тсс!

Я поднял руку, чтобы все замолчали.

Шаги. Одного человека. Идущего по траве в нашу сторону.

Я высунулся из укрытия, но трава была слишком высокой. Вдалеке стояло нечто темное. Я вытянул шею, чтобы рассмотреть получше.

На поле стоял человек в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Его лицо скрывала тьма. Она напомнила темноту Лабиринта, что гуще дыма.

Мои люди нацелили аркебузы на неизвестного.

– Кто идет? – выкрикнул я.

Он неподвижно стоял на фоне заходящего солнца.

Вместе с Орво и Эдмаром я покинул укрытие и приблизился к нему. Пока мы шли, нацелив аркебузы, он не шевелился. Его лицо оставалось в темноте неразличимым, как бы близко мы ни подошли. Лишь в нескольких шагах от него мы это услышали.

Грохот. Вдалеке мчались галопом лошади.

Они с грохотом неслись прямо на нас, за спиной фигуры в капюшоне. Орво, Эдмар и я переглянулись, широко открыв глаза. Нужно было искать укрытие.

– Беги! – приказал я Орво.

Он побежал обратно за своей коробкой с ракетами. Эдмар схватил меня и нырнул вниз, распластавшись в высокой траве.

В воздухе просвистела стрела. Орво закричал и рухнул на землю. Над головой пронесся дождь стрел. Всадники приближались.

Раздались выстрелы, с криками падали люди. Лошади били копытами землю, выкидывая наездников, и те с хрустом приземлялись на траву. Я прижался к земле всем телом. Лошади были так близко, что я чувствовал вкус пыли, которую они взбивали. В любую секунду меня могли затоптать.

Эдмар вскочил на ноги и выстрелил. Одна лошадь рухнула и проскользила вперед, поднимая грязь. Всадник перелетел через меня. Эдмар выхватил нож и перерезал ему горло, прежде чем он приземлился.

На Эдмара посыпались стрелы. Он пригнулся и отпрыгнул, но одна воткнулась ему в бок. Однако он успел выстрелить еще несколько раз. Зазвенели крики.

Я пополз в сторону коробки с ракетами. Кто-то должен их выпустить, или мы покойники. Перекатился в сторону, когда на меня чуть не налетела лошадь на полном скаку. Я пробирался в высокой траве, уворачиваясь от лошадей, а надо мной летали стрелы и грохотали выстрелы.

Я миновал неподвижное тело Орво. В его левый глаз вошла стрела. Теперь лошади неслись в другом направлении, отступая после первой атаки. Я спрятался в кустах, пока они не промчались мимо, а потом вскочил и побежал в укрытие.

Я рывком открыл коробку с ракетами и потянулся к красной. Всадники снова пошли в атаку. На укрытие сыпались стрелы. Опять раздались выстрелы, и упали новые лошади, но и мои люди тоже гибли. Их тела лежали на укреплениях, которые мы соорудили. А мне нужно было сосредоточиться и поджечь ракету.

От грохота взрыва я пригнулся. Один паладин швырнул на поле бомбу, и та разорвала на куски лошадь и седока.

Как запалить ракету одной рукой? Я прикусил кремень зубами и стукнул об него стальным бруском, не задумываясь о том, что могу спалить губы. Но кремень выпал изо рта.

– Сюда! – позвал я одного паладина. Он бросился ко мне из укрытия. Его шею пронзила стрела, и он рухнул в траву. Надеюсь, я увижусь с ним в раю.

Забадары атаковали и отступали, атаковали и отступали. Судя по топоту копыт, их было сотни две. А нас осталось меньше восьмидесяти. Без ракет мы все погибнем.

От брошенной бомбы загорелась трава. Я схватил ракету, сделал глубокий вдох и выбежал из укрытия на огонь. Пригнулся пониже, чтобы стрелы летали над головой. На меня надвинулся всадник с копьем. Кто-то выстрелил и сбросил его с лошади прежде, чем он успел меня достать.

Культю пронзила стрела. По всему телу до пояса разлилась боль. Не обращая на нее внимания, я устремился к пожару. Он разрастался, и дым меня скрыл. Но забадары ринулись в атаку. Один злобный всадник направился ко мне. Держа ракету, я сунул единственную руку в огонь. Ракета взмыла в воздух.

Весь мир вокруг объял вопль от «Крика Падших». Забадары заголосили, когда лошади стали вставать на дыбы и сбрасывать их в панике. Прямо передо мной в пожар забежала лошадь. Я попятился и зачерпнул рукой земли, чтобы сбить огонь.

Мои воины выбежали из укрытия и приканчивали лежащих на земле забадаров. Другие стреляли в убегающих забадаров, но криков я не слышал. Я пятился, сколько мог, а затем рухнул и уставился в пламя, охватившее траву. Видимо, надышался дымом.

И тут я увидел того, в капюшоне. Обгоревшей рукой я сжал культю, по которой струилась кровь. Лошадь пробежала сквозь него, словно сквозь призрак… Только он больше не был человеком в капюшоне, а превратился в трехлетнюю девочку с полностью черными глазами; она прижимала к себе соломенную куклу, ангела Цессиэль, ту самую куклу, которую я купил Элли на день рождения.

Горло сдавили боль и усталость. Неужели это конец? Я хотел помолиться, но меня заворожила маленькая Элли.

Когда пламя позади Элли замерцало, она изменилась. Мимо пробежала еще одна лошадь, и Элли стала старше – лет пяти или шести, но все еще осталась моей Элли. Я смеялся и улыбался при виде ее прямых темных волос и пухлых щечек. Может, это награда от Архангела? Предвкушение рая?

Сквозь нее пронеслась еще одна лошадь, и Элли стала выше. Ее волосы ниспадали до плеч, а тонкий нос напоминал нос ее матери. Я моргнул, и она превратилась в одиннадцатилетнюю. На ее лице уже проступали черты женщины, и она носила белое платье, напоминающее о чистоте души. Это помогло мне не обращать внимания на ее черные глаза без белков.

Ко мне подбежал паладин и схватил за обожженную руку, а другой занялся стрелой в культе. Они полили мои раны водой. Мне было плевать. Элли была так близко. Она выглядела тринадцатилетней, почти женщиной, и улыбалась розовыми губами.

В ней было и еще что-то очень знакомое. Я знал эту девушку, но не как свою дочь. Я видел ее… совсем недавно. При этой мысли моя душа забилась в болезненных конвульсиях.

Элли стояла надо мной и смотрела, как паладины промывают мои раны. Ко мне вернулся слух. Выстрелы и крики не прекратились. Она присела, достаточно близко, чтобы поцеловать. Я узнал это лицо – лицо Элли, теперь уже девушки, вполне созревшей для замужества. Не так давно я видел, как она кашляет кровью и холодеет. Ошибиться было невозможно.

Девушка поцеловала меня в лоб. Я уставился на шрам на ее шее – шрам, который лично сделал ее же саблей, когда перерезал ей горло на морской стене. Отрубленная ею рука вспыхнула фантомной болью, когда она обняла меня, но паладины, зашивавшие мои раны, не придали этому значения. И нежным, как поцелуй, голосом она прошептала мне на ухо:

– Я скучала по тебе, папа.

13. Кева

Даже деревья, наверное, боялись улететь, так сильно бушевал ветер. Улицы опустели. Люди смотрели из окон, как я спешу к городским воротам и меня подгоняет ветер. Дети смеялись и, видимо, думали, что меня унесет, но я твердо стоял на земле и никуда не собирался, пока Сади в плену.