Сергей Садов - Вольдемар Старинов 3 (СИ)
—Так я для дела, милорд!
—Для дела подчиненные есть. Хоть польза была?
—Непонятно, ваша светлость. Графиня глупа как камень, так что может ее сведения, которые она сболтнула и правда, а может обычная болтовня таких же дур.
—Джером, говори, даже если это просто слухи. Вообще, Крейс, тебя тоже касается, если информация важная, сообщайте. Просто определите достоверность информации по уровням. Скажем, если уровень десять, то информация абсолютно достоверная и проверенная, нулевой уровень – совершенная и доказанная ложь. Возможно, ты не можешь проверить свою информация пока, но может нечто знаю я или Крейс, что поможет разобраться. Итак, какой уровень твоей информации?
Джером задумался.
—На троечку.
—Хм… И о чем она?
—Она говорит, что Лодерские хотят разорвать помолвку с принцессой, но пока не могут придумать достойный повод. Они не хотят выступать инициаторами.
—Зараза! — Володя резко прошелся по кабинету. — Поднимай уровень достоверности до девятки и впредь докладывай мне все. Пни свою агентуру в столице, пусть собирают информацию. Просто так помолвку с принцессой крови не разрывают, как бы за этим не стояло что-то большее, чем думает герцог. Крейс, твоя задача глянуть на столицу со стороны низов. Если там что-то затевают, то…
—Я понял, ваша светлость, распоряжусь и еще отправлю туда несколько толковых ребят.
—И еще, Джером, твои методы добычи информации, конечно, порой приносят поразительный результат, но как долго ты будешь опираться только на него?
—Я работаю над этим, ваша светлость.
—Смотри. Ладно, пока все, работаем по намеченным задачам.
Джером с Крейсом одновременно поднялись и поклонились, при этом Джером, полагая, что Володя не видит, сердито глянул на Крейса. Володя знал, что Джером втайне немного завидует тому влиянию, которое приобретает бывший теневой король на него, но надеялся, что достаточно прозрачно намекнул, что связано это целиком и полностью с успехами Крейса в деле. Но люди остаются людьми, и первая тень между ними была заметна. Впрочем, Володя и не сомневался, что так, в конце концов, и получится, ну не смогут две конкурирующие службы ужиться, если успех одной не в ее зоне ответственности выставляет другую не в лучшем свете, а так неизбежно и произошло. Причем внешне все останется пристойно, но оно и к лучшему.
В кабинет заглянул Винкор.
—Ваша светлость, вы просили вызвать уважаемого Осторона, как только он появится в замке.
—Когда он приедет?
—Завтра после полудня.
—Как приедете, сразу ко мне. Его и Крейса. На сегодня все?
—Да, ваша светлость, вы же предупреждали, что неизвестно до скольки затянется совещание.
Володя кивнул и бросил взгляд на массивные напольные часы в углу, первые в этом мире, изготовленные под его руководством. Большие, с заводом с помощью гирек, шестерни в которых изготавливали методом отливки, а потом ручной доводкой. Старательно, но точность… В общем и время показывали тоже… так себе. Иногда за день убегали на пять минут, иногда отставали, сказывался плохая центровка шестеренок. Впрочем, в любом случае эти часы в настоящий момент являлись самыми точными в мире. Мастеров же, выполнивших заказ, настолько заинтересовал механизм, что они клятвенно пообещали сделать через полгода часы намного лучшего качество, чем эти. Володя же пообещал, что если справятся, то он обеспечит их заказами надолго и даже закажет большие часы на башню в строящемся городе. Мастера прониклись и ушли в крайне задумчивом настроении.
Сейчас часы показывали без десяти десять… плюс-минус восемь минут. Завтра в полдень нанятый астроном, если день выпадет солнечный, снова установит точное время. А вот если солнца не будет, тогда погрешность накопится… Володя вздохнул. Местные не понимали его недовольство такой точностью часов, для них и она запредельно ненужная. Ну что такое двадцать минут, которые однажды набежали за неделю? Они время меряют даже не часами, а четвертями: утро, день, вечер, ночь. А, ну да, есть еще половины – первая половина утра, вторая; первая половина дня, вторая… Весело, в общем.
Убрав все документы в сейф, Володя вышел в приемную.
—Можешь закрывать ту все, Абрахим, и можешь быть на сегодня свободным.
—А вы куда, милорд? Где мне вас искать, если что?
—По хорошему спать бы, но ведь Кнопка меня потом завтра живьем съест, я ж обещал к ней зайти. Значит либо у нее, либо сплю.
Ага, пойдешь тут спать. Оказалось, что за те дни, что Володя отсутствовал девчонки умудрились сдружиться на теме пересказов историй с его родины, которые он в свое время рассказывал Аливии. Теперь они собирались каждый вечер у девочки и слушали их. Бедняга Корт, каково ему, единственному мальчишке в этом коллективе?
В общем, когда Володя заявился к Аливии, там уже собралась вся честная компании в ожидании очередной истории.
—Вот! — Аливии тут же забралась к Володе на колени и обхватила его шею, не давая сбежать. — Может Володя что-нибудь новое расскажет. Ну Володенька-а-а-а!
Володя вздохнул, потом все же заставил девочку перебраться с его колен на кресло рядом. Оглядел притихших девушек, похоже, историями они прониклись. Впрочем, а чего еще ждать? Знакомился они с местным творчеством: балладами и сказаниями. В массе своей высокопарный бред, где герои изъясняются таким слогом, что начни так говорить кто в жизни, его сумасшедшим сочтут. Причем считается, что чем героические поступки у героя, тем высокопарнее он должен изъясняться. В трагедиях же пронзенный мечом коварного злодея в самое сердце герой прежде чем умереть разражался на десятиминутную речь на тему как подло его умертвили и как много зла он еще не истребил. Речь заканчивалась обращением ко всем честным рыцарям отомстить негодяю и продолжить его дело, после чего герой, наконец, умирал. Володя выслушал один раз такую балладу, после чего велел заплатить менестрелю только бы тот замолчал. На возмущение менестреля Володя посоветовал выйти на улицу и сказать солдатам то, что сказал герой его баллада перед боем, а потом доложить о результате.
—Что те болваны могут знать о высоком искусстве? — презрительно скривился сказитель.
—Так и герой твой к солдатам обращается, а не к благородным.
В общем расстались недовольные. Менестрель обиделся, что не поняли его гениальную балладу, а Володя впредь запретил пускать в замок менестрелей.
На фоне таких вот возвышенных, но крайне не жизненных историй, его поражали воображение натуральностью и простотой, доступной понимаю всем.
Володя почесал лоб, глянул на Аливию.
