Игорь Вереснев - Младшие братья
— Да, Макс, это правда. Мы находимся на внутренней поверхности околозвёздной сферы. Существуют по крайней мере два способа удержать находящиеся на ней предметы от падения на центральное светило. Нужно или раскрутить сферу так, чтобы центробежная сила компенсировала силу тяжести, или…
— Или?
— Или научиться управлять гравитацией. Создатели сферы применили второй способ.
— Так ты знал?! — Максим не верил своим ушам. — С самого начала знал всё это?! Почему же ты мне ничего не сказал?
— Что бы это изменило? Тебе было приятней верить, что путешествуешь по «галактическим нуль-каналам» между планетами, а не по транспортным туннелям в пределах одной-единственной звёздной системы.
Максим не знал, что и ответить на это. Оглянулся на Огницу, но та ни слова не понимала из всего разговора, равнодушно смотрела на собеседников, жевала пастилку.
Он снова повернулся к правителю Од’дмера:
— Кто же это всё построил? И зачем?
— Не знаю. Внутри Сферы её создателей больше нет. Во всяком случае, мы с Инженером не нашли их следов. Может быть, они живут на внешней поверхности? Но туда всё равно не выбраться.
— Почему?
— Сфера надёжно замкнута. Все порталы транспортной системы находятся исключительно внутри неё.
Максим натянуто засмеялся:
— Глупости какие! Я же сюда попал как-то. А если есть вход, то должен быть и выход.
Правитель кивнул.
— Несомненно, когда-то входы были. Не только ты, предки всех обитающих в Сфере существ — и разумных и неразумных — попали сюда извне. Но было это десятки тысяч лет назад. Позже входы были закрыты.
— Что вы такое говорите?! — возмутился Максим. — Какие десятки тысяч лет? Мне всего семнадцать!
— Охотно верю, что тебе семнадцать биологических лет. Но ты ведь не знаешь, сколько криссы продержали тебя в анабиозе?
Это было как удар по голове. Когда Максим услышал о Сфере, когда узнал, что не существует никаких «нуль-порталов», пронизывающих галактику — это, наверное, тоже было страшно. Но чтобы испугаться по настоящему, требовалось время, требовалось как следует осмыслить услышанное. А десятки тысяч лет в анабиозе били наповал. Его увезли с Земли целую вечность назад! Ни мамы, ни отца давно нет в живых. Вообще никого из его знакомых! А то и самой Земли уже не существует…
Колючий комок подкатил к горлу. Он завертел головой, пытаясь найти поддержку у друзей. Но Огница ничего не понимала, Гуня хоть и понимал слова, но вряд ли осознавал их. А лицо Шура было непроницаемым.
И тогда Максим сделал единственное, что мог сделать, чтобы не заплакать. Он закричал на правителя:
— Вы врёте! Вы всё врёте! — Выхватил у него из рук карту, быстро пролистнул на последнюю страницу, ткнул пальцем: — А это что тогда?! Звёзды, понимаете?! Звёзды!
Правитель Андирон внимательно посмотрел на рисунок, развёл руками:
— Я никогда не вру, юноша, я слишком стар для этого. Что означает этот рисунок, можно только догадываться. Мы расстались с Инженером раньше, чем он добрался до изображённого здесь сектора. Я утомился от долгих лет бесполезных скитаний, и когда мы оказались в Од’дмере, решил остаться здесь. А Инженер ушёл дальше — тогда уводящие двери ещё не были заблокированы. Ответы на какие вопросы он нашёл в конце своего пути, я не знаю. Но наверняка не дорогу к Земле. Он ведь вернулся в свою Добрию, правильно?
Крыть было нечем.
Над опушкой повисла тишина. Лишь чирикали птички в роще за спиной, да от кукольного города долетал гомон высыпавшей на лужайки детворы. Потом правитель заговорил снова:
— Понимаю, мой рассказ нарушил ваши планы. Вы сейчас пытаетесь понять, что делать дальше. Если вам нужно время для размышления, я распоряжусь поставить для вас шатёр, снабжать провиантом. Кстати, этот сектор достаточно обширен и населяют его не только олли. В шестидесяти днях пути отсюда по степям кочует человеческое племя. Правда, их кожа более смуглая, чем ваша, но они однозначно люди. — Он взглянул на сфинкса: — Сожалею, но ваших соплеменников я в Сфере не встречал.
Они вновь помолчали. Затем Гуня несмело предложил:
— Этава… мож, и правда, останемся? Ежели до Од’дома не добраться, то чего ж? Здеся неплохо вроде…
— А если мы решим продолжить путь? — перебил его Шур. — Вы позволите раскопать нужную нам дверь?
Правитель покачал головой.
— Я установил запрет на использование любых вещей, изготовленных криссами, ради того, чтобы цивилизация олли смогла нормально развиваться. А запреты устанавливают не для того, чтобы их нарушать. Это посеет смуту в головах… — он поспешно вскинул руки, заметив, как подобрались его собеседники. — Но запрет можно обойти. Не весь сектор контролируется олли, не все двери можно заблокировать, к сожалению. Я покажу вам другую дверь, и другой путь. Позвольте…
Он взял карту, полистал её.
— Вы выйдете в этот сектор, но через другую дверь. А после сможете продолжить путь, нарисованный Инженером. Если решите его продолжить. — Он вопросительно посмотрел на собеседников.
Шур мигнул.
— Мы подумаем над вашими словами. Недолго. И сообщим о решении.
Едва правитель ушёл, Огница подсела к Максиму. Потребовала:
— Рассказывай! О чём вы так долго разговаривали? Он сказал что-то плохое? На тебе лица нет.
Максим взглянул на Шура, но тот молчал. Пришлось рассказывать. Всё.
— Я не хочу здесь оставаться! — вскинулась девушка, едва он закончил. — И к смуглокожим не хочу! Если дороги на твою Землю больше нет, давай вернёмся в Добрию.
— Боюсь, это будет нелегко, — заметил Шур.
— А ты? — тут же спросил его Максим. — Ты что собираешься делать?
— Какой у меня выбор? Моих соплеменников здесь никто не встречал. Пройду весь путь до конца. Там решу, что делать дальше.
— Правильно, — подержала Огница. — Инженер ведь смог вернуться в Добрию. Значит, в том мире он узнал короткий путь назад.
Максим даже скривился от подобной логики. Но как бы там ни было, его друзья приняли решение, очередь за ним. Хотя, что тут особо решать? Не оставаться же одному с коротышками…
Он кивнул:
— И я дойду до конца.
— Хорошо, — мигнул Шур. — Теперь осталось понять, каким путём мы выйдем из этого сектора. Тем, что отмечен на карте, или доверимся правителю Андирону. Макс, что скажешь? Мы можем ему доверять?
— Почему я? — растерялся Максим. Смутился под неотрывными взглядами товарищей, понял, что краснеет. Пожал плечами: — Может он и правда никогда не врёт?
Это был не тот ответ, которого от него ждали. Это была скорее попытка уклониться от ответа. Но это же нечестно! Шур старше, опытнее, почему он не хочет сам принять решение?
Максим понуро кивнул.
— Давайте ему поверим. Я не хочу воевать с коротышками.
Гуня громко выдохнул, и только тут друзья вспомнили о ещё одном члене их отряда.
— Гундарин, а ты как поступишь? — спросил его Шур.
— Мож, немного погостим тута?
Он смотрел на товарищей с такой убитой гримасой, что догадаться, о чём он думает, было несложно.
Шур оскалил зубы в улыбке:
— Гундарин, говори прямо. Тебе не обязательно делать то же, что и мы. Ты можешь никуда не уходить, остаться с сородичами.
— Энтова… нечестна же получитца? Макс, вона, ушёл от своих.
— Мы с Максом родились вне Сферы, — начал объяснять ему Шур. — Мы хотим вернуться на родные планеты. Ты — другое дело. Для тебя родиной вполне может стать Од’дмер, а не Од’дом.
С минуту коротышка недоверчиво глядел на него. Затем печёное личико его расплылось в улыбке.
— А вы… этава… не обидитесь?
— Нет! — дружно заверили его Шур и Максим.
— Так чиво, мне снова за правителем бежать?
Сфинкс, прищурившись, посмотрел на город.
— Далеко бежать не потребуется. Вон он сидит, ждёт. Думаю, он догадывался, какое решение мы примем.
Часть III. Мир вверх тормашками
Глава 13, в которой Максиму предстоит сделать выбор
Всё же им пришлось ненадолго задержаться в Од’дмере. Дверь, о которой сообщил правитель Андирон, находилась на небольшом островке, затерянном в океане, и требовалась какая-нибудь посудина, чтобы к нему доплыть. Жившие на побережье олли промышляли рыбной ловлей, и подходящие кораблики у них имелись. Правитель распорядился переоборудовать один под габариты путешественников, что заняло пять дней. Да ещё пять — доехать от столицы до побережья.
Гуня вызвался проводить друзей. Видно было, как не хочется ему расставаться. Всю дорогу он был грустным, необычно молчаливым и услужливым. А когда ялик отшвартовался от пирса, по его морщинистым щекам потекли слезинки.
— Энтова… удачи вам!
— И тебе удачи, Гундарин! — Шур оскалил зубы в улыбке, но голос у него предательски задрожал.
