Дмитрий Дашко - Стажер
Успокоенный капитан перешел на деловой тон:
– Лады. Говори, кто тебе нужен.
Файл с информацией он переслал мне в тот же день. Смотреть было некогда, я собирался на еще одну встречу. Надеюсь, более приятную.
Вечер в офицерском клубе затянулся. На верхнем этаже басовито гремела музыка, горел свет, слышались возгласы и тосты.
Я курил возле чайной. Двери открывались и закрывались, выпуская загулявших офицеров с супругами, любовницами, привезенными аж из Муторая или других населенных пунктов, где все еще теплилась эрзац-жизнь, отдаленно похожая на нормальную.
У майора внутренних войск Головчанского был юбилей, отмечал он его с размахом. Накрыл царскую поляну, снял помещение офицерского клуба. В другое заведение все приглашенные майором не поместились бы. В Ванавару приехало много его коллег, свободных от дежурства. Разумеется, позвали и офицеров ОБВЕ, включая Батю. Был и гражданский персонал. Приехал даже мэр Муторая. С Петровичем официальные власти АТРИ всегда поддерживали хорошие отношения. Его охрана паслась у входа.
На территории военного городка Петровичу опасаться было нечего, наверх телохранителей не пустили, вот парни и изнывали от безделья. Один подошел ко мне стрельнуть сигарет. В другое время я бы с удовольствием поточил с ним лясы, но не хотелось упускать из виду ту, ради кого я сюда приперся. Телохранитель оказался понятливым и быстро отошел к напарнику.
Веселье уже было на излете. Изрядно подвыпившие гости расходились по домам.
Из клуба вывалилась развеселая компашка: мужчины, женщины в «боевой» раскраске. Одна мазнула по мне похотливым взглядом, липким словно патока. Я разочарованно опустил подбородок.
Нет, не она. Та, кто мне нужна, еще не выходила.
Одна из парочек вдруг остановилась. Кавалер заметил, что его спутница заинтересовалась мной, и подошел ко мне.
Это был молоденький лейтеха-вэвэшник, судя по всему, новичок вроде меня, бедовавший в АТРИ всего ничего – месячишко-другой. Только, в отличие от него, мне носить погоны уже было без надобности. Не ожидал, что демобилизоваться будет настолько легко. Спасибо подполковнику за добрый совет.
Кавалер грозно сопел, разило от него как от винокурни. Ноздри раздувались, словно кузнечные меха. Глаза налились кровью.
– Тебе чего? – набычившись, спросил он.
– Ничего. – Я неопределенно пожал плечами.
Драка не входила в мои планы, тем более никаких видов на подругу лейтенанта у меня не было. Если бы они продолжили топать туда, куда намеревались, я бы только перекрестился.
– Вали отсюда, – потребовал разгоряченный офицерик.
– Простите, товарищ лейтенант, не могу.
Я изо всех сил старался сохранять вежливость. Это могло подействовать, но только в другое время и в другом месте. И уж тем более с другим человеком.
Кавалеру то ли хотелось покрасоваться перед спутницей, то ли он накачался до такой кондиции, что все его мысли были направлены исключительно в одну плоскость. Лейтенант сжал кулаки и замахнулся. Думаю, его чему-то обучали: боксу или иному единоборству, но он принял на грудь слишком много, и от первого удара я с легкостью уклонился. Со вторым было чуть потруднее, пришлось ставить блок.
Потом стало ясно: чем чаще промахивается подпитой офицер, тем больше в нем ярости и дурного азарта.
Дамочка позади захлопала в ладоши. Хоть кто-то получал от нашего пыхтения и топтания удовольствие.
Устраивать гладиаторские бои я не намеревался, тем более что мужская половина компашки уже спешила на помощь лейтенанту. Меня окружили недружественные лица. Ситуацию можно было уладить разве что с помощью дипломатических ухищрений.
– Уведите его от греха подальше, – взмолился я, пока конфликт касался лишь двоих и не увлек остальных подобно снежному кому.
Эти вэвэшники были немногим трезвее раздухарившегося лейтенанта. Я не сомневался: возьмись они по-настоящему, я превратился бы в котлету. Судя по мрачным физиономиям, именно этим господа офицеры и намеревались заняться в ближайшее время. Одному против четырех матерых волчищ мне не выстоять.
Злости у меня не было. Скорее какая-то обреченность. Влипнуть в идиотский конфликт, тем более из-за девки, на которую глаза бы мои век не смотрели.
– Стойте! Не надо! Он со мной.
Женская фигурка в темно-синем пальто с капюшоном протиснулась сквозь кольцо оцепления.
– Ну, милый, чего ты застрял? – Вопрос, как ни странно, адресовался мне.
Я открыл и закрыл рот, мучительно соображая. Все складывалось по-дурацки и совсем не так, как было задумано. И вообще, это я бы предпочел быть спасителем, случись что, а тут все поменялось, встало вверх ногами и ими же принялось дрыгать.
Ирина – это была она – схватила меня под руку и потащила прочь от подгулявших офицеров.
Мы скрылись за поворотом, подошли к продскладам. Неподалеку, у грибка, маячил часовой. Он покосился на нас, но ничего не сказал. Опасности мы не представляли. Скорее помогали скрашивать серые будни службы. Нехитрое солдатское развлечение.
– Давно за мной следишь? – спросила она.
– Не очень, – признался я.
– А зачем?
Вместо ответа я попытался ее поцеловать. Она резко оттолкнула меня. В ее глазах блеснули слезы.
– По-моему, вы зарываетесь, молодой человек.
– Меня зовут Артемом.
Она кивнула:
– Знаю.
– А еще Андреем, – добавил я.
– Как это? – удивилась Ира. – Двойные фамилии вроде Мусин-Пушкин, Римский-Корсаков или, скажем, Терешкова-Николаева я знаю, а вот с двойным именем сталкиваюсь впервые.
– Ира, – попросил я, – а ты пригласи меня в гости. Я все тебе расскажу.
Никогда бы не подумал, что все произойдет именно так. Мы лежали на кровати в ее маленькой однокомнатной квартирке. Тихо играл магнитофон – настоящий анахронизм в наш век цифровых технологий: японская двухкассетная дека. Музыка была под стать. Такую можно услышать на ретро-вечеринках. Плавная, нежно-мелодичная, обволакивающая.
Начатая бутылка вина, тающие свечи, пышущая жаром печь (не камин, но все одно – здорово).
– Ты, наверное, плохо обо мне думаешь? – вдруг спросила Ира, стыдливо прячась под одеялом.
После всего, что с нами недавно было, ее поведение могло показаться странным. Но в этот миг она казалась мне самой прекрасной и чистой женщиной на свете.
– Нет, это ты плохо обо мне думаешь, – горячо заверил я. – А сейчас будешь думать еще хуже.
Я сдернул с нее одеяло, прижал к груди, стараясь быть сильным и нежным одновременно. Кажется, у меня получилось.
Спонтанно возникшее напряжение улетучилось. Девушка снова расслабилась.
– Слушай, – задумчиво протянул я, – ведь ты же психолог. Это тебе полагается всякие комплексы излечивать.
Она засмеялась:
– Сапожник без сапог. Обычное дело. У моего отца были хорошие знакомые: популярный музыкант и известный писатель. Так вот, у первого дома никогда не было его пластинок, потому что всем раздаривал, а у второго – книжек, по той же причине. И я такая. Всем помогаю, только себе помочь не могу.
– Ясно, – протянул я.
Ира ухватила меня за нос, сжала пальцами кончик:
– Никак в моей профпригодности сомневаться начал?
– Вот уж нет уж, – прогундосил я.
Мы расхохотались.
– Ты про отца своего говорила. А родители в курсе, где ты и что с тобой?
– Думали, что я работаю в секретном почтовом ящике. Я им деньги каждый месяц переводила, они же у меня пенсионеры были, каждая копейка на счету. Письма писала. Это не запрещено, но вся корреспонденция проверяется. А сейчас и писать-то некому. Папы и мамы не стало три года назад. Меня на похороны не пустили. Я даже не знаю, на каком кладбище они лежат.
– Прими мои соболезнования, – искренне сказал я.
– Спасибо. Я ведь чуть было не потеряла и тебя. Когда ваша группа пропала, я вдруг почувствовала, что в моей жизни чего-то не хватает. Мне вспомнился ты, такой смешной и милый в первый день нашей встречи. Я испугалась, что ты погиб или попал в плен. – Она часто захлопала ресницами, и с каждым их взмахом моя душа отрывалась от тела и улетала куда-то высоко, в безбрежные дали.
– Ты за меня переживала? – искренне поразился я.
Вместо ответа она потянулась к моим губам. Немного погодя мы снова заговорили.
– Я дурочка, – заявила она.
– Никакая ты не дурочка.
– Не спорь. Я дурочка, которая, кажется, влюбилась в ребенка.
– В ребенка?! – обиженно вскинулся я. – Подумаешь, на пару лет меня старше. Когда тебе стукнет сто, а мне девяносто восемь, тебя такая разница в возрасте не будет волновать.
Она засмеялась. У нее был приятный нежный смех.
– Думаешь, нам удастся тут столько протянуть?
– Кто сказал «тут»? Лично я в АТРИ застревать не собираюсь, – решительно произнес я.
Ира печально вздохнула:
– Ну вот, испортил даме настроение.
– Ир, ты чего? – изумленно спросил я.
Она заморгала.
– Будто не знаешь, что нам обратного хода нет. Во всяком случае, если хотим остаться нормальными людьми. Мне лично не улыбается стать овощем.
