Николай Андреев - Воины Света
— У вас есть сложности с мутантами? — спросил японец.
— И да, и нет, — вымолвил Бьерн. — В нашем государстве подобных людей просто не существует. С давних времен всех младенцев с физическими уродствами умерщвляли, чтобы не создавать цепную реакцию отклонений. Если родители скрывали ребенка, то семью тут же выгоняли из герцогства.
— Насколько я понял, выросших детей вы уже не убиваете? — уточнил Аято.
— Ни в коем случае, — поспешно сказал офицер. — Я уже говорил — наш правитель добр и великодушен. Все делается только с согласия родителей. Многие предпочли добровольное изгнание. Сейчас на территории страны нет ни одного мутанта. Такие же законы действовали и в графстве Бонтском, но в последнее время в их армии появилось немало наемников из западных областей материка. Возле Миссини радиоактивное заражение было особенно сильным, и мутаций не избежали даже представители древнейших дворянских фамилий. А как обстоит дело у вас?
— Мы терпимо относимся к отклонениям в развитии, — ответил Олесь. — Если человек родился, значит, он имеет право на жизнь. Люди с явными уродствами могут вступать в брак, но не должны иметь детей. Таким образом, не ограничивая гражданские права, регулируется их численность. Большинство мутантов относится к подобной постановке вопроса с пониманием, остальные подвергаются принудительной стерилизации.
— Разумно, — согласился тасконец. — Из этих парней получаются отличные солдаты. Для прорыва строя противника они порой незаменимы. Что касается вашего товарища, то серьезных проблем не возникнет. Не надо только вступать в связь с нашими женщинами…
— Не волнуйтесь, таких инцидентов не будет, — улыбнулся Храбров. — Главная цель группы — вернуться на Родину. Из-за мелкой любовной интрижки никто рисковать не станет.
— Отлично, — вымолвил Картер. — Вижу, длительный переход по пустыне дался отряду нелегко. Мы предоставим все необходимое: воду, продовольствие, место для отдыха. Правда есть одно условие — вы должны отдать свое оружие. Небольшая, типичная формальность. После того, как я получу разрешение на прибытие путешественников в Мендон, его сразу вернут.
Карс с тревогой посмотрел на русича. Автоматы представляют для унимийцев огромную ценность. Не захотят ли тасконцы избавиться от чужаков и завладеть их имуществом…
Эта мысль промелькнула в головах у всех без исключения воинов. Олесь прекрасно понимал, если местные жители решат уничтожить группу, то от смерти друзей ничто не спасет.
Вариантов у Бьерна сотни. Даже сейчас… Достаточно одного залпа из арбалетов.
— Хорошо, — после короткой паузы сказал Храбров. — Мы согласны. У нас останутся лишь мечи. Холодное оружие в Энжеле — неизменный атрибут любого мужчины. Его утрата считается величайшим позором.
— Конечно, конечно, — поспешно произнес офицер. — Подданные герцога свято уважают традиции другого народа. Нельзя требовать невозможного. Сдачи автоматов будет вполне достаточно.
Наемники медленно положили оружие на землю, сняли с ремней подсумки с магазинами и передали снаряжение Бьерну. Унимиец сделал призывный жест рукой, и к нему тотчас подбежали три солдата. Они забрали трофеи и быстро удалились.
— Господа, прошу следовать за мной, — бесстрастно проговорил Картер.
В сопровождении усиленного конвоя путешественники двинулись на север. Уже через полкилометра воины достигли леса, хотя назвать его так можно было с большой натяжкой. Высокие деревья со спиленными нижними ветками взметнули вверх широкую развесистую крону. В густой листве виднелись крупные красноватые плоды. Судя по тщательно вырубленным кустам, эта территория постоянно приводилась в порядок. Обзор местности просто идеальный. Заметив удивленные взгляды чужаков, тасконец пояснил:
— Контрольная полоса. Вырубать деревья жалко, ведь они обеспечивают гарнизон фруктами. Пришлось вычистить всю зону. Работы, конечно, много, зато подчиненные не расхолаживаются от безделья. Уже через пять километров начнутся непроходимые джунгли. Солдаты видели там даже таглов, но я их не встречал.
Уточнять, о каком животном идет речь, земляне не решились. Подобная неосведомленность могла вызвать ненужные подозрения. Вскоре друзья вышли к небольшому поселку. Два десятка деревянных домов, приземистая казарма и мрачное здание тюрьмы. По улице неторопливо прохаживались молодые миловидные девушки. Наряд унимиек оказался довольно обычным. Длинные, ниже колен, платья, узкая, затянутая талия и неестественно приподнятая вверх грудь. Впрочем, декольте имело чересчур глубокий вырез, а яркие бусы подчеркивали красоту юного тела. Тасконки очень напоминали куртизанок. И, как оказалось, земляне не ошиблись.
Завидев солдат, женщины издали пронзительный визг и бросились к ним навстречу. Пышногрудая брюнетка тотчас обвила руками шею Бьерна. Он грубовато отстранил девушку, показал на чужаков и что-то тихо прошептал ей на ухо. Красотка, не скрывая изумления, принялась бесцеремонно рассматривать путников. В мужчинах унимийку интересовали лишь внешние данные. Взгляды куртизанки носили весьма откровенный характер. Однако, прелести противоположного пола путешественников сейчас абсолютно не волновали. Их ужасно мучила жажда, и ни о чем другом воины думать не могли.
Между тем, толпа вокруг землян быстро росла. Поглазеть на странников с юга хотели все — от мала до велика. Маленькая стайка детей испуганно жалась к ногам матерей и жадно прислушивалась к разговорам взрослых. Общий гул постепенно нарастал. Картеру с огромным трудом удалось раздвинуть людей и протиснуться к крайнему зданию.
Неказистое строение служило тасконцам своеобразной гостиницей. Вслед за офицером под благодатную тень крыши ступили и наемники. Дверь сразу закрылась, а у входа, поставив копья к ноге, замерли два охранника. Любопытные начали расходиться по домам стараясь узнать как можно больше подробностей у солдат, вернувшихся с границы. Вскоре шум на улице затих.
Убранство постройки оказалось довольно цивилизованным. Кровати аккуратно застелены чистыми простынями, подушки с белоснежными наволочками, а сверху лежат плотные, мягкие одеяла. Тут же стояли два изящных комода ручной работы для размещения гардероба, большой шкаф с зеркалом и полкой для обуви. В центральной комнате размещался длинный стол, возле которого находились десять стульев. Каждый предмет был сделан с душой. Во всем чувствовалась долговечность и основательность. Мебель выглядела абсолютно новой, а это значило, что унимийцы сумели сохранить древнюю культуру гораздо лучше, чем оливийцы. Впрочем, подобное сравнение вряд ли относилось к жителям Лусвила и ряда прибрежных городов. О них воины знали очень мало.
— Располагайтесь, — вымолвил Бьерн. — Сейчас принесут обед. — Наши женщины превосходно готовят по-домашнему, а у вина выдержка не меньше пяти лет. Такого даже в столице не попробуете.
— Замечательно, — не удержался от реплики Воржиха. — Я сейчас выпью хоть целую бочку. Такое впечатление, будто у меня высохли внутренности. Более ужасного и отвратительного места, чем каменная пустыня, не найти.
— Это верно, — иронично усмехнулся офицер. — В нашей стране южные территории ассоциируются с неминуемой гибелью. Выжить там невозможно. Но вы опровергаете это мнение…
— Не совсем так, — вмешался Храбров. — Энжел находится в дельте Миссини. Плодородной земли рядом с поселением мало, и мы отправляем группы на ее поиски. На севере местность слишком заражена, и потому приходится выходить в открытый океан.
— И как успехи? — поинтересовался Картер.
— Пока плачевные, — ответил русич. — Вокруг лишь голые скалы. Хотя в них скрыто немало древних сокровищ: военные базы, артиллерийские батареи, армейские склады. Большинство сохранилось в первозданном виде. Там есть оружие, обмундирование и даже техника. Нет только продовольствия. А именно в нем Энжел остро нуждается.
— Скажите об этом герцогу Менскому, — язвительно проговорил унимиец. — Он сразу предложит вам выгодную торговую сделку. Продуктов у нас много, зато со всем остальным — серьезные трудности.
— Спасибо за совет, — произнес Олесь. — Когда будет назначена аудиенция?
— Ничего обещать я не могу, — пожал плечами Бьерн. — Вокруг правителя сотни подхалимов и лизоблюдов. Им надо кормиться и доказывать свою необходимость. Боюсь, к герцогу вас вообще не пустят. А разрешение прибыть в столицу я получу уже завтра. До города семьдесят километров, и к вечеру гонец туда доскачет.
Русич внимательно посмотрел на собеседника. Теперь понятно, почему же он оказался в подобном захолустье.
Придворных лицемеров офицер открыто презирал.
Даже в присутствии чужаков Картер в выражениях не стеснялся.
Такие люди рано или поздно неизбежно попадают в опалу. Выслушивать правду в лицо никто не любит. И уж особенно мелочные завистливые интриганы. Но, похоже, своим положением тасконец ничуть не тяготился. Здесь, вдали от столицы, не было ни лжи, ни подлости ни лести.
