Стражи. Боги холода - Макаренков Максим "bort1412"

Промелькнул указатель «Белые Столбы», «Барыбино», «Михнево», и Татьяна еще раз сверилась с картой, лежавшей на «торпеде».

Так – Ступино, налево, а там по грунтовке. Только сейчас она сообразила, что весенняя грунтовка в Московской области может означать и две глубокие колеи, заполненные кашей из грязи, воды и талого снега.

Ладно, снега по случаю аномального тепла не будет, а вот всего остального там может быть с избытком.

Но, думать надо было раньше, мысленно пожала плечами Татьяна, и продолжила путь.

Миновав небольшую деревеньку, путешественница снизила скорость. Вот она, грунтовка… Правда, на удивление приличная. «Гольф» неторопливо переваливался по местным колдобинам, а его пилот, как иногда тщеславно величала себя Татьяна, оглядывался в поисках ориентиров, о которых рассказывали те, кто уже побывал в этих местах.

На сайте любителей пеших прогулок Таня нашла упоминание о том, что дорога должна проходить по берегу озера, после чего уходить влево, на холм, на вершине которого и стоит усадьба.

Речь, правда, шла о развалинах усадьбы и Татьяна думала, что, в лучшем случае, она побродит вокруг, фотографируя живописные руины и составляя наброски язвительного сопроводительного текста.

Попетляв по полям, грунтовка, действительно, вышла на берег небольшого, похожего на след гигантской лапы, озера. Ветер гнал по серой воде легкую рябь, колыхалась прошлогодняя перемерзшая трава, и на Таню вдруг пахнуло запахом нездешней, негородской жизни – одинокой, застывшей в пространстве и времени, созерцательной, погруженной в себя и вечность.

Миновав озеро, дорога, действительно, полезла на длинный пологий склон холма, поросшего редким леском. Скорее, подумала девушка, тем, что осталось от некогда ухоженного парка.

Между деревьями, на вершине холма, мелькало, среди стволов старых берез, что-то белое.

– Неужто, это так развалины выглядят, – удивилась Таня, осторожно подрабатывая рулем, чтобы машину не повело на повороте, и тут же резко ударила по тормозам, выворачивая руль до упора.

Прямо на нее мчался громадный черный Лендровер.

Визг тормозов разорвал лесную тишину.

За рулем Лендровера сидел ас – он лишь слегка увел капот вправо и мягко остановил машину. Блестящая решетка радиатора качнулась в нескольких сантиметрах от вставшего почти поперек дороги «Гольфа», и застыла.

Не дыша, на подгибающихся ногах, Таня вышла из машины, и двинулась к «Лендроверу». Ей было абсолютно все равно, кто там, внутри. Это же надо так нестись!

То, что на лесной дороге водитель просто не ожидал встретить встречный автомобиль, ее нисколько не волновало – сейчас она выскажет все!

Хлопнула дверь джипа, со стороны водителя показался невысокий белоголовый крепыш.

– Девушка, с вами все в порядке? Вы не испугались?

Неожиданно вежливый голос, мягкие успокаивающие интонации, ни малейшего намека на «наезд» в стиле «баба за рулем, страшнее обезьяны с гранатой».

Девушка длинно выдохнула, и поняла, что абсолютно не сердится.

– Все нормально, ничего страшного. Сама виновата, замечталась, – махнула она рукой.

В это время открылась задняя дверь, и на усыпанную прошлогодней листвой тропинку, ступил человек, при виде которого сердце Татьяны ухнуло куда-то вниз.

Среднего роста, стройный, подтянутый, он выпадал из этого места и времени.

Он бы прекрасно смотрелся в мундире морского офицера. И чтобы над палубой летели ядра, а он стоял бы на мостике, заложив руку за отворот. Или во главе атакующего гусарского эскадрона, – почему-то подумалось Татьяне.

Пассажир джипа сделал шаг, и наваждение исчезло. Перед ней стоял среднего роста мужчина, одетый с тщательно продуманной дорогой небрежностью. На вид лет тридцати пяти – тридцати восьми.

Очень короткая, на военный манер, стрижка. Правильные аристократические черты лица, могли бы показаться излишне сладкими, но криво сросшийся после перелома нос, придавал его обладателю вид взявшегося за ум хулигана.

Не раздумывая ни секунды, Татьяна выпалила:

– Господин Вяземский, теперь, как честный человек, вы просто обязаны дать мне интервью.

На нее глянули холодные, напомнившие девушке воды холодного озера, серые глаза.

Неожиданно в них мелькнула, словно поднявшаяся с глубины рыбка, смешинка, и Ян Вяземский, кивнув в ту сторону, откуда появился джип, сказал:

– Жду вас. Подъезжайте.

И уже водителю:

– Владимир, поехали. Предупредим охрану о гостье.

Услышав голос шефа, белоголовый Владимир коротко, по-военному, кивнул Татьяне, и сел за руль.

Спустя несколько секунд мастерски развернувшийся джип уже мелькал между тонкими стволами берез.

– Проклятье, он еще и симпатичный, – бормотала Татьяна, прыгая на сиденье «Гольфа» и врубая заднюю передачу.

Татьяна почему-то рассчитывала увидеть глухой кирпичный забор метра в три высотой, и тяжелые стальные ворота с прорезанной смотровой щелью.

Оказалось, владения наследника окружает изящная ограда, напомнившая ограду сада «Эрмитаж». Однако, на верхушках побеленных столбов, девушка заметила неброские коробочки видеокамер, и призадумалась, а какими еще системами безопасности может оснастить свою территорию хозяин фирмы, на разработке таких вот систем специализирующейся.

Ворота тоже оказались не глухими полотнищами, а настоящим произведением искусства – литые виноградные лозы обвивались вокруг волной изогнутых верхних кромок. В центре каждой створки красовался вензель «В», окруженных теми же литыми виноградными листьями.

Ожидавший гостью возле открытых ворот, уже знакомый Владимир, нагнулся к открытому окну «Гольфа»:

– Сейчас поезжайте прямо по аллее, машину поставьте на площадке перед домом. Ян Александрович вас ждет.

Аллея, шла по заброшенному, заросшему, как и весь холм, березняком, парку. Таня медленно ехала, глядя по сторонам – с одной стороны проглядывает между деревьями выщербленная каменная чаша фонтана, с потемневшим от старости, но все же выжившим Купидоном. С другой виднелась беседка. «Или их раньше называли павильонами?» – подумала Татьяна. Четыре мраморные колонны поддерживали купол – тоже почерневший, обколотый понизу.

– Интересно, приходят ли в эту беседку призраки влюбленных дам прошлого? – задумалась гостья.

Аллея закончилась, «Гольф» выехал на выложенную большими каменными плитами площадку перед центральным домом усадьбы.

Таня одобрительно цокнула языком. К широкой террасе, опоясывающей белое двухэтажное здание, вели ступени мраморной лестницы, по бокам которой лежали каменные львы, задумчиво глядевшие на подъехавший автомобиль.

На верхней площадке стоял хозяин дома, несмотря на довольно прохладную погоду и поднявшийся резкий ветер, в пуловере цвета топленого молока и светло-голубых вытертых джинсах.

Остановившись, журналистка сделала пару снимков дома, так, чтобы в кадре оказался и его хозяин, и поспешила к лестнице.

Поднимаясь, Татьяна еще раз поразилась военной выправке и ощущению доброжелательной спокойной силы, исходившей от Вяземского.

– Здравствуйте. Насколько я понимаю, это вы звонили с утра Николаю, – сказал он, на европейский манер протягивая Татьяне руку.

– Ваши сотрудники хорошо информируют босса, – ответила она, отвечая на рукопожатие. – Да, я Татьяна Береснева, корреспондент журнала «Москва и Подмосковье». Спасибо, что согласились на интервью.

– Вы не поверите, Татьяна, но я сам не понимаю, почему это сделал, – неожиданно рассмеялся Вяземский, и сделал приглашающий жест. – Однако, не стоит стоять на ветру. Пойдемте, я напою вас хорошим чаем, и мы побеседуем. Только давайте договоримся – внутри дома не фотографировать. В парке, пожалуйста, а вот в доме – не надо.

Девушка молча кивнула и убрала фотоаппарат в сумку.

Внутренний интерьер дома запомнился Татьяне как единое, светлое, пахнущее деревом, и чем-то еще, неуловимым, но очень уютным, пространство. Конечно, были в нем и комнаты, и коридоры, и широкая лестница, ведущая на балкон второго этажа, но все это она вспомнила уже потом, возвращаясь по ночному шоссе домой.