Интриган. Новый Петербург (СИ) - Чехин Сергей Николаевич

Ничуть не винил ее за робость — от встречи с такими громилами и у здорового мужика сердце ухнуло бы в пятки.

Но страх мешает думать, поэтому стараюсь меньше бояться и больше размышлять, как бы странно это не звучало.

И вместо того, чтобы паниковать от надвигающейся опасности, я прикидывал, как избавиться от угрозы с минимальными потерями.

— Ты гляди-ка, — пробасил заправила — самый рослый и плечистый, говорящий с ничем не сравнимым гэканьем. — Денег у нее нет, зато кавалера уже нашла.

Девушка не осмелилась и рта открыть, да и я не стал поправлять бугаев. Если бы они боялись моей семьи, то не стали бы лезть так нагло и открыто. Вместо этого спросил — без вызова, но и без дрожи:

— Какие-то проблемы, господа?

— Ага, — центровой шагнул еще ближе. — Вы должны десять штук одному уважаемому человеку. Уважаемый человек послал нас узнать, когда вернете долг. И предупредил, что ежели денег нет, его устроит и натура.

Мужичье переглянулось и гнусно захихикало, бросая сальные взгляды на побледневшую спутницу.

— Сейчас денег нет, — ответил, как есть. — Но от обязательств никто не отказывается. Вернем, как только заработаем. Разумеется, с процентами.

— Да ваша семейка нам это уже полгода втирает. Так что процент мы заберем прямо сейчас.

Левый бугай схватил Афину за руку и потянул к себе.

«Сестра» громко взвизгнула, и если бы я обернулся на крик, то пропустил бы сокрушительную подачу в грудь.

Бородач ударил, точно кием, использовав левую руку как направляющую и вложив в трость всю мощь, да еще и отлично отработав корпусом.

Потеряй бдительность хоть на миг, и осколки костей вколотили бы в сердце, но я успел шагнуть в сторону и ударить предплечьем по древку.

Сразу после этого перехватил оружие и всем весом дернул назад, практически повиснув на трости.

Враг вцепился в палку изо всех сил, ведь иначе остался бы без оружия, а так лишь качнулся вперед.

Я же выпрямился, замахнулся и пяткой ударил под колено, после чего схватил за поднятый воротник и рывком вполоборота придал еще большего ускорения.

«Шкаф» не удержал равновесия и рухнул на колено, вместе с тем открыв меня для атаки правого товарища.

И тот немедленно воспользовался шансом и саданул в висок.

Я успел отшатнуться (у нового тела потрясающая реакция), и шар лишь слегка задел лоб, но и этого хватило, чтобы глаз залило кровью.

Холодный адреналин фонтаном впрыснуло в кровь. Боль ослабла, прыти прибавилось, но при том разум не затуманила пелена ярости.

Вожак фыркнул и попытался встать, но я повторил прием, только ударил уже не по ноге, а в лицо. Да так, что челюсть щелкнула, точно пистолетный выстрел. Амбал закатил глаза и рухнул набок, но прежде чем упал, я подбросил его трость носком туфли и схватил на лету.

Аккурат в тот момент, когда правый коллектор замахнулся и рубанул со всей дури.

Я уклонился, пропустив трость в двух пальцах от носа, и саданул покачнувшегося противника набалдашником в висок. Громила упал поперек на вожака, да так и остался отдыхать в нокауте.

— Ух, тварь! — третий, что все это время держал Афину, оттолкнул девушку и кинулся ко мне.

Он был слишком близко, и я попросту не успел бы как следует огреть его палкой. Поэтому не придумал ничего лучшего, чем ударить открытой ладонью в солнечное сплетение.

И этот прием возымел совершенно неожиданный эффект.

Туша массой не меньше центнера отлетела метров на пять, как пушинка, и грохнулась в кучу зловонных очисток.

Несмотря на полет и падение, мужик остался в сознании. И когда я собрался закончить начатое, вскочил, как ужаленный, и в ужасе бросился прочь, повторяя как заведенный:

— Колдун… Это колдун!

— Козлы, — Афина позволила себе ругнуться, и я не стал бы ее укорять — ситуация более чем подходящая. — Хорошо, что ты со мной. Не хочу даже думать, чтобы они…

— Вот и не думай, — с улыбкой подставил ей локоть. — Чьи это мордовороты? Кому вы так задолжали?

— Да всему городу, — спутница печально выдохнула. — Но эти скорее всего от Пана.

— Пана?

— Прозвище Хмельницкого. Потому что бандит бандитом.

— Я разберусь. Но впредь одна из дома не выходи.

— Стой! — она протянула кружевной платок. — Все лицо в крови.

Я попытался стереть ее сам, но без зеркала лишь размазал еще больше. Тогда девушка забрала ткань, схватила свободной рукой за подбородок и терла до тех пор, пока кожа не начала саднить.

И лишь после этого мой внезапный доктор разрешил продолжить путь.

Наконец трущобы остались позади — увы, не навсегда.

Более благополучные районы напоминали старинные улочки нашего Питера, только более узкие — в две полосы, а по краям тротуары, где двое едва разойдутся.

Зато относительно чистые, да и публика разгуливала в совсем иных нарядах — пусть и не самых дорогих, зато ухоженных.

А вот длинные трехэтажные дома с черепичными крышами впечатляли красотой фасадов с изысканной лепниной и барельефами.

Видно, что изначально на город денег не жалели, и только со временем он начал обрастать безликими кирпичными бараками.

На заводы, фабрики и верфи нужно много людей, плюс рабочие места и призрачные перспективы всегда приманивали тех, кто не нашел себя в Старом свете.

И на смену неторопливой красоте приходила быстрая функциональность со всеми побочными эффектами.

И все же мне здесь нравилось, хотя предпочел бы попасть на век раньше — в менее шумную и многолюдную эпоху Пушкина — того, что поэт, а не промышленник.

А вот и книжная лавка.

Наверное, я походил на шпиона, когда положил на прилавок увесистую стопку атласов. Но миловидная девушка за кассой больше смотрела на мой анфас, чем на покупки. И пока Афина разглядывала томики стихотворений, я занял свободную скамью для ожидающих и бегло изучил карту.

Как оказалось, Америка так и называлась — Америкой, просто иногда добавлялось прилагательное «российская» или «имперская».

Линия сопряжения с янки, именуемыми по старике Мятежными Штатами, выгнутой дугой протянулась от Мексиканского до Гудзонова залива.

Большая половина современных США отошла нам, янки же досталась львиная доля Канады.

Если опираться на географическое деление, то за нашим западными уже не партнерами остались Нью-Мексико, Колорадо, Небраска, обе Дакоты, Монтана, Вайоминг, Юта, Калифорния, Невада, Орегон, Айдахо и Вашингтон.

При том Аляска была помечена как спорная территория.

Поискав информацию в справочнике, узнал, что Аляска объявила о независимости еще во времена Екатерины Второй.

А век спустя чисто формально присоединилась к империи на правах автономной республики.

И теперь вроде как сохраняла нейтралитет, качаясь то в одну, то в другую сторону.

При этом ее владения простирались аж до Большого Невольничьего озера.

То есть, местная Аляска почти вполовину больше, чем у нас.

Такой жирный кусок — и в нейтралитете. Непорядок.

Что до городов, то Новый Петербург находился на побережье Атлантического океана — между Южной и Северной Каролинами, которые, разумеется, назывались иначе. А именно — Невская и Донская области.

Перечислять без малого три десятка новых топонимов не буду — да и зачем?

Скажу лишь, что области сохранили прежние, расчерченные как под линейку границы. А при выборе названий вдохновлялись именами прославленных царей и государственных деятелей.

Например, нашел на карте Петровскую, Екатерининскую, Елизаветинскую, Ивановскую, Михайловскую, Александровскую и, разумеется, Николаевскую области.

Вот такие пироги.

— Гектор, что с тобой? — воскликнул Андрей Семенович, едва мы вошли. — Надеюсь, ты поскользнулся и упал, а не ввязался в драку!

— На нас напали сборщики долгов, — вступилась сестра. — И если бы не Гек, меня бы забрали к Пану! Но братик раскидал всех троих, как младенцев! — девушка потешно спародировала мои приемы. — А последнего и вовсе швырнул магией в мусорку!