Кэти Тайерс - Байки из дворца Джаббы Хатта-4: Время горевать, время танцевать (История Оулы)
Оула подавила вспышку временной надежды. Она не должна забывать ни яркую вечность, ни Великий Танец, Не здесь. Ни на мгновение.
— В этом и разница между нами, — проговорила она. — При всех твоих шести миллионах форм общения в тебе нет веры.
— Прошу прошения, — Ц-ЗПО снова потер живот. — Я храню веру в мастера Люка. Он спасет меня.
С тех пор как он услышал ее историю, дважды назвал Люка «мастером» — слово, которое не решался использовать раньше. Очевидно, ее история пошла и ему на пользу.
И если «мастер Люк» придет, она может, в конце концов, получить второй шанс. Твйлекка взглянула на коллегу-танцовщицу.
— Возможно, я переживу это, — согласилась она. Возможно, Сиенн уже была в безопасности. — Я сделаю все, что…
Ее воротник натянулся вверх и назад. Полузадушенная, Оула быстро надела обратно головной убор, борясь за равновесие, пока Джабба тащил ее через бок. Она погрузила пальцы рук и ног в рыхлую плоть. Джабба заурчал, будто ему было щекотно от ее борьбы. Джиз-музыканты завели новый танцевальный мотив.
В ярости Оула соскочила с постамента своего хозяина. Она прыгнула на середину пола, демонстративно приземлившись на решетку ямы ран-кора. Люк ловушки был снова закрыт. Может быть, он даже не открывал ее. Может быть.
Йарна присоединилась к танцу, так же как и Мелина Карнисс с длинными темными волосами. Оула держалась на расстоянии, которое позволяла длина цепи. Ей показалось, что в одной из темных ниш она увидела синие глаза, глядящие из-под черного капюшона грубой ткани. Он будет танцевать для него в этот раз. За второй шанс. Она вскидывала голову выше и выше, мощно размахивая тугими лекку. Она славилась своей грацией. Физическое исступление танца овладевало ею свободно и естественно. Каждый шаг и каждый жест подчеркивал мелодию. Она нашла совершенную чувственную гармонию. Наконец-то.
Очевидно, Джабба тоже так подумал. Он дернул ее цепь.
Сначала больше рассерженная, чем напуганная, она схватила ее обеими руками и дернула обратно. Ее не волновало, что гаморреанцы могут снова ее побить, — она не станет танцевать ближе. Она знала всего несколько слов на хаттском. Она выкрикнула их.
— На чуба нега-торе! На!
Джабба снова потянул цепь, пуская слюни. Оула встала ногами на край люка. Хотя ужас лишал ее равновесия, она не поддалась.
— На! Натоота…
