Андрей Уланов - Автоматная баллада
— Хорошо.
— Договорились, значит, — Токошин вразвалочку двинулся к двери. — Тогда я в участок, писаря приведу. Он всё это добро, как и положено, опишет, а там и посчитаем, чего да кому. Мишка, а ты постой, постой… тут ещё одна работёнка осталась.
Мишаня ожесточённо затряс головой.
— Не-ет! Работёнка эта… нет, дядь Паша. За вещами пригляжу, а остальное…
— Экий ты, — начавший было отодвигать засов лейтенант обернулся и насмешливо глянул на побледневшего здоровяка, — белоручка. Романыч, ты-то сделаешь?
— Павел Дмитриевич!
— Тьфу, — трактирщица, скрестив на груди руки, зло сощурилась, — мужики… глядеть противно. Полрожка сверх отсыплешь? — спросила она у стрелка.
— Плюс клеёнка, — спокойно произнёс тот. — Чтобы сразу в узел.
— Сделаем, — пообещала Клавка. — Как в допрежние времена на плакатах малевали: лишь бы клиент не ушёл недовольный нашим сервисом! Ты, — длинный, с кривым сколом, ноготь упёрся в грудь трактирщика, — иди в чулан, выкопай там мешок из-под сахара, тот, на котором клеймо чёрное. А ты, — ноготь развернулся в сторону Мишани, — пройди через кухню во двор и приволоки чурбан с топором, справа от входа будет. Да смотри, не спутай — там их два. Тот, что слева, повыше — он для дров, а справа как раз нужный.
— Ты, Клавдия, главное, того, не увлекись процессом, — фыркнул Токошин. — А то начнёт потом народец то пуговицу из котлет выковыривать, то…
— Ох, Павел Дмитриевич, уговорили — специально для вас выберу сейчас кого пожирнее…
— Клавка, язык у тебя… — вздохнул Токошин. — Дверь за мной запри.
— Я закрою, — сказал стрелок.
— Правильный чурбан, Клав Петровна?
— Правильный, правильный… давай, ставь посреди зала. Так, а теперь лавку к нему пододвинь.
— Зачем лавку? — удивился Мишаня.
— А ты как думаешь? — огрызнулась трактирщица. — Для удобства, вестимо.
Наклонившись, она сграбастала за ноги крайний труп и, двумя рывками подтянув его к своей импровизированной плахе, с коротким хеканьем взгромоздила на лавку.
— Понял? С лавкой-то легко и просто — за волосья подтянул и… — Клавка подняла топор и, словно вдруг вспомнив что-то, оглянулась на стрелка: — Слышь… как там тебя кличут… Швейцарец? Спорим, с одного удара справлюсь.
— Я не спорю, — сухо произнёс стрелок. — Никогда.
— Ну и ладно, — разочарованно буркнула трактирщица. — И-и-раз!
Звук удара отчего-то показался стрелку неожиданно глухим.
— Спорить с ней, — вполголоса проворчал Мишаня. — Как же. Наловчилась на свинячьих тушах.
Глава 2
А кто за мир и тишину?
А кто кричит: «Долой войну»?
Ах вы, чудо-патриоты,
Нет на вас морской пехоты!
Удивительно, но карта всё же оказалась настоящей. Просто нужный остров находился километров на пять дальше. Бывает. В конце концов, не топограф этот мятый обрывок бумаги расчерчивал.
Неладное же Сергей заподозрил, обнаружив в сотне метров за первым забором из колючки остатки второго.
Конечно, на территории эмпэдэ[1] обычного мотострелкового полка тоже могло быть много чего нуждающегося в дополнительном ограждении. Только вот выглядел этот второй забор… вернее, сетка… на бетонных столбах… с изоляторами.
Электроизгородь.
Ещё через полсотни шагов пулемётный колпак превратил его подозрения в почти уверенность. Ну а окончательную точку поставила крышка люка.
Крышка была большая. Метра два будет, прикинул Шемяка… толщиной. А весу в ней тонн за сто.
Он заглянул в шахту — пусто, конечно, только на самом дне что-то смутно белело. Похоже на груду костей. Впрочем, странно было бы ожидать найти здесь ракету — при открытом-то люке. Другой вопрос, почему воды нет, но к разряду шибко актуальных его не причислишь при всём желании.
Шемяка присел на люк. Осторожно выудил из внутреннего кармана полиэтиленовый свёрток, скрутил здоровую, раза в два больше своей обычной, самокрутку, щёлкнул зажигалкой и после первой затяжки едва не застонал от удовольствия. Хар-рашо!
«Самое смешное, — подумал он, — что дедок-то не соврал. Полк тут был, спору нет, а то, что не танковый или мотострелковый, а ракетный — так про то уговору не было. Ловко меня старый пень провёл, ничего не скажешь, ловко. Три дня по болоту, чтобы найти в итоге шиш без масла. Здоровенный такой шиш… с крышку от ракетной шахты!
А ведь ещё обратно ползти…»
Краем глаза он заметил, как из-за ближайшего пулемётного колпака неуверенно высунулось нечто переливчато-зелёное. Сергей начал было поднимать автомат, но почти сразу же передумал. Нагнулся, подобрал ком спёкшейся земли и швырнул — не попал, конечно же, но молодой, всего полметра ростом, спрут всё равно счёл за лучшее втянуть щупальца и ретироваться обратно за колпак.
Дикие места, определённо, мысленно усмехнулся следопыт, вон какое зверьё непуганое. Обычно болотные спруты шаги человека за пару сотен метров улавливают и, соответственно, шугаются… ещё бы — деликатес как-никак! По крайней мере, считается, что деликатес, хотя варёные они на вкус подмётка подмёткой. Да и жареные немногим лучше. То ли дело кайман…
Он уже был почти спокоен — злость и обида первых минут, когда он понял, что надежда на крупный приз улетучилась как дым, схлынули, а вернувшаяся на привычное место рассудительность подсказывала, что не всё так уж и плохо, как могло бы быть.
— Знаешь, Сашка, — вслух произнёс Сергей. — Всё путём. Вот если б мы с тобой вообще ни хрена не нашли, тогда да, тогда и в самом деле был бы повод для расстройства. А так…
Спору нет, уже мысленно продолжил он, доверху набитый оружием и боеприпасами склад, к которому можно привести караван, это здорово! Это, считай, пара лет беззаботной жизни где-нибудь подальше от болот, а если удачно вложиться, так шанс и вовсе завязать со следопытством. Эмигрировать… уехать в какой-нибудь Новый Сургут или ещё севернее, где и климат поздоровее, и вообще жизнь, если верить слухам, не в пример полегче. Но раз уж тётка Фортуна не кажет нам свой ясный лик, скажем тёте спасибо, что хоть совсем уж задом не повернулась.
— Где-то здесь должна быть караулка, — заявил он автомату. — Потому как колючка, электроизгородь и прочие прелести могли б остановить… ну, допустим, заблудившуюся корову — не горгону, разумеется, а обычную молочную бурёнку. Говорят, Сашка, бродили они До войны чуть ли не сами по себе, хоть и с трудом в такие сказки верится — а вот если к шахте попыталось лезть чего-нибудь двуногое? Нет, без людей система охраны быть не могла, и люди эти должны были быть при оружии. На крайняк, — задумчиво добавил он, — попробуем колпаки расковырять.
ШвейцарецВыставленный точно на середину полированной столешницы мешок смотрелся плохо. Можно даже сказать — отвратительно. Совершенно не гармонировал ни с благородной лакировкой, ни с бронзовой чернильницей, ни даже с потрескавшейся белой пластмассовой коробкой селектора. Вдобавок от него разило…
— За-апашок… мля!
Швейцарец едва заметно пожал плечами.
— Сами же хотели головы, — напомнил он.
— Ну так, — районный скривился ещё больше, — чего ж ещё хотеть?
— Другие просят пальцы или уши…
— А толку с них? — перебил Швейцарца районный. — Чай, не прежние времена, когда наука дактилоскопия на кажного варнака особую папочку с отпечатками евойными имела!
— …но чаще всего мне верят на слово, — спокойно закончил Швейцарец.
Ему было скучно. «Как там именовал это Старик? Дежа вю? Очередное помпезно-безликое здание бывшего райкома, очередной бывший… Впрочем, — подумал Швейцарец, — Веньямин Петрович Чеботарёв на бывшего партайгеноссе не похож. Хоть по возрасту и подходит. Скорее всего, попросту не хватило фантазии переименовать захваченный трон».
Чеботарёв фыркнул и, дёрнув подбородком, придавил большим пальцем правой белую кнопку — не селектора, как с лёгким ехидством отметил Швейцарец, а привинченного к столешнице дверного звонка.
Звонка, впрочем, слышно не было, но секундой позже в кабинет сунулось нечто вихрастое и конопатое.
— Веньямин Петрович, звали?
— Звонил, а не звал, — строго произнёс Чеботарёв. — Учу тебя, лопуха, учу…
— Виноват, Веньямин Петрович.
— Виноват он, — районный зло дёрнул кончик уса. — На виноватых воду возят. И дрова… брёвнами.
— Если прикажете, Веньямин Петрович, — пробормотал вихрасто-конопатый, — могу и брёвна. Не горожанин ведь, с трактором управиться…
— С трактором, — перебил его Чеботарёв, — и дурак сумеет! А ты без трактора попробуй, ручками!
— Так… — вихрастый осёкся, сообразив наконец, что наиболее подходящими для него звуками сейчас будут звуки покаянного молчания.
— Трактором… — уже спокойнее повторил Чеботарёв, зачем-то перекладывая папку красной кожи слева направо. — Вот ещё.
![Леонид Алёхин - Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями]](/uploads/posts/books/104006/104006.jpg)