Юрий Иванович - Нирвана
Второй вообще был почти другом некоторое время. Их знакомство и сильное сближение произошло уже совсем сравнительно недавно, в самом начале обучения в Восьмом Секретном Корпуса. Причём первая встреча с общением получилась совершенно случайно, практически стихийно. Тогда Парадорского, спешащего в свободное время в тренажёрный зал, вдруг окликнул высунувшийся в коридор учебного корпуса долговязый третьекурсник. Казалось, тот чем-то был сильно расстроен и искал кого угодно:
- Эй! Ты свободен?
- Сравнительно, - ответил расплывчато Танти. Старшекурсники порой слишком любили разыгрывать молодых коллег или подурачиться над ними.
- А в карты играть умеешь?
- Ну…, в теории - весьма неплохо. - В своё время, ещё в интернате, друг по комнате Роман Бровер отлично подковал по теории основных карточных игр. - А что?
- Здорово! - без лишних церемоний, высоченный парень затащил первокурсника в небольшую комнату-методичку и только там стал объяснять: - Мне на вечер нужен "скрытый" напарник. Будет отличная игра. Тебе только и надо, что уметь определёнными жестами показать, какие у тебя карты. Дальше я всё сделаю сам, при условии, что ты не будешь допускать грубейших ошибок. Выигрыш - пополам. Идёт?
В тот момент Парадорский жутко мучился отсутствием у него нормального количества денег: слишком уж хотелось на свои личные средства и порадовать Клеопатру каким-либо подарком, и угостить во время увольнений чем-то вкусненьким, да и цветы она просто обожала. Но сейчас, всматриваясь в довольно-таки изысканное, можно сказать аристократичное лицо старшекурсника, он сильно засомневался: "Аферист! Картёжный шулер! С ним я могу последних галактов лишиться…!"
- Да ты понимаешь, - сходу отыскал он верную причину для отказа. - Я сейчас на полной мели…
Отказ не прошёл. Шулер, с замашками аристократа, только обрадовался:
- Меньше сомнений, дружище! Вот тебе сотня, потом вычтем из общего нашего выигрыша. Тебе только и надо делать вид, что мы совершенно незнакомы.
- Без меня никак не получится? - с душевными терзаниями рассматривал в своей руке сотню Тантоитан.
- Нет! Кстати, ты не подумай обо мне как о шулере… О! По глазам вижу - подумал! Ну не ври, не ври…! Просто дело слишком уж нужное: кровь из носа, но надо наказать двух моих зажравшихся однокурсников. Совсем гады совесть потеряли!
И он назвал два широко известных в корпусе имени. Те ещё прохиндеи! Это сразу лишило новичка игорного бизнеса последних сомнений. В тот вечер он много чему научился. Ну и с Малышом познакомился. Кстати, и на дальнейшие карточные посиделки он выбирался в казармы старшекурсников совершенно скрыто от всех своих друзей. Напарник настаивал, да и самому не хотелось раскрывать источники своих неожиданных доходов. Даже от Клеопатры утаил это весьма полезное, интересное знакомство в отместку за ёё нежелание раскрыть свои, уже давно обещанные стать достоянием гласности тайны.
Но час назад Малыш, ещё при загрузке в транспорт, заметив начавшую расплываться в улыбке физиономию майора, сразу подал оговоренный между напарниками знак: "Мы незнакомы!"
Зная его вполне весёлый, добрый характер, Парадорский сразу откликнулся на интригу, ожидая, чем всё это может закончиться.
Этих двоих может и кто-то из ребят опознал, но поговорить на эту тему пока не получалось, пришлось помотаться, проверяя как устраивается Клеопатра, да и смысла не было малейшего. Что в среде военных означает мелькнувшие когда-то на горизонте лица? Да ничего! Ну и мало ли какие у того в данный момент имеются задания? Секретность всегда занимала одно из самых первых место в межличностных отношениях при посторонних. Раз сам не здоровается, то и к нему не следует лезть с объятиями, или дотошными расспросами.
Сейчас, пока полчаса придётся торчать в кубрике, вроде как можно и перезнакомиться со всеми вполне официально, но какого-то особого стремления к этому со стороны других замечено не было. Да и кубрик казался слишком огромным и просторным. Рассчитанный на восемьдесят человек, он при наличии в нём всего двадцати казался необжитым и неуютным. Разместившиеся в нём группки, смотрелись скорей островками, чем единым целым могучего флота Оилтонской империи.
Поэтому майор Парадорский сразу не стал форсировать события, времени на пути к Нирване ещё целые сутки, успеется. Не стоит кичиться своим старшинством в звании. Тем более что ему и собственных старых друзей для бойких дискуссий, да оживлённых разговоров хватит. Здесь вообще собралась знатная компания, продержавшаяся дружно с самого первого года обучения в космодесантном училище. Гарольд, Армата, Граци, Бергман, Феликс, Лидия, ну и, конечно же, Клеопатра. То есть восемь человек прошли не только горнило обучения, боевых крещений сроком три года в училище, но и успешно освоили науку выживания и командования в Восьмом Секретном Корпусе (ВСК), где зразу готовили элитных воинов непосредственно для Дивизиона. Там тоже три года отдано совершенствованию воинских умений, плюс четыре месяца боевая практика уже в роли командиров на прекрасно изученном Хаитане, да в нескольких командировках. И вот теперь предстоит пройти последний барьер: кафедру интеллектуальной стажировки. Даже не барьер, как таковой, а скорее финишный этап на главной дистанции. На кафедре идёт окончательная "шлифовка и огранка" всех без исключения воинов Дивизиона. Восемь месяцев познавания наивысших тайн империи, наивысших секретов в управлении войсками, восемь месяцев максимальных физических и умственных нагрузок. Казалось бы, удивить или запугать восьмерых офицеров, воинов-космодесантников уже нечем, так что к последнему этапу они относились с изрядной долей здорового скепсиса, жизненного оптимизма и молодого максимализма. "Если за шесть лет ни разу не оступились, то и тут прорвёмся!"
Кроме шестерых друзей, в мужском, десантном кубрике находилось ещё три группы офицеров. Те держались пока обособленно, на контакт с иными группами идти не спешили, но внимание к себе всё равно приковывали. Во-первых, все с боевыми наградами, о которых свидетельствовали специальные нашивки, носящиеся на бытовой форме. Во-вторых, все старшие возрастом. Как минимум на два года, а то и весь десяток лет, чем любой из окружения Парадорского. Ну и, в-третьих, слишком уж презрительным отношением к самым молодым коллегам. А уж тем более на Парадорского вообще посматривали с улыбкой, в которой сразу читалось презрительное определение: "Тоже мне майор, нашёлся! Штабной выскочка или маршальский сынок!" Наверняка и они сразу рассмотрели наградные нашивки, по которым неправдоподобно молодой майор имел несколько различных боевых медалей, полный бант орденов Витязя, и самое кощунственное - знак наивысшего ордена империи, Изумрудный Листок. Несколько смущало немалое количество наград, а также высокие звания остальных пяти друзей майора, но опытные ветераны на своём веку и не такие группы "золотой молодёжи" встречали. Их не слишком удивишь явным, либо скрытым протекционизмом в среде карьеристов-военных.
Но вот определённый прищур в глазах сразу говорил: "Ничего, мальчик, если мы за тебя возьмёмся, то тебе мало не покажется!"
Самая малочисленная группа из двух человек, являла собой представителей из рода войск мобильной бронетехники. Или как их чаще называли обры (обр - оператор боевых роботов). Оба капитана, весьма похожие между собой физическим строением, фигурой, ростом, жестами и голосом, но ярко отличающиеся окрасом волос: блондин и брюнет.
Самая многочисленная группа состояла их девяти нахмуренных и молчаливых дальников. Дальниками называли определённую элиту космических сил, дальних разведчиков. Среди этой девятки очень выделялся непомерно грузный, раза в два шире самого Гарольда, капитан. Со своими раскосыми, узкими глазами он смотрелся экзотично и колоритно. Словно борец сумо. Но все остальное смотрелось отталкивающе, а больше всего бросались в глаза презрительная улыбка, которой он буквально провоцировал молодых коллег и его хищный, неприятный оскал. Кажется "Ломоть сала", как его сразу окрестил шёпотом Гарольд, отличался помимо непомерного веса настолько де неумной тягой к скандалам. Оставалось только удивляться, как такую тушу могли призвать на службу в Дивизион? Может он просто отправляется на кафедру вместо живого пособия для отработки насмешек? Или собирается исполнять роль ходячего мешка для занятий боксом?
Именно такие мысли крутились в голове у Парадорского, когда он обвёл взглядом весь кубрик и непроизвольно задержался на чернокожем коллеге. Старший лейтенант был третьим в ещё одной группе офицеров, пилотов, и единственным негром на транспорте. Довольно щуплый, ничем больше кроме цвета кожи не примечательный, и уж на вид никак не воинственный. Но всё-таки три ордена Витязя наверняка носились вполне заслужено. Особенно в компании пары его напарников, имеющих такие же комплекты боевых отличий. Но если те и физически могли считаться истинными витязями, то чернокожий товарищ смотрелся среди них, как случайное недоразумение. Словно чёрный, сильно переболевший в ранним детстве аист среди своих белокрылых собратьев.
