Виктор Северов - Штормовые стражи
– Думаешь, тоже мина? – лениво произнёс я.
Наверное, у меня всё-таки было нечто вроде шокового состояния. Нормальный человек после таких событий не может оставаться спокойным, каким бы суперпрофессионалом ни был и какими бы стальными нервами ни обладал.
– Скорее всего, – кивнул наёмник. – Подорвали плавающую мину, а взрывом либо сорвало с троса ещё одну плавучую, либо подняло донную. Нас бы такая на тот свет живо отправила…
Гувер тоже был спокоен, но к его-то годам сложно оставаться наёмником, паникующим или нервничающим в подобных случаях. Потом он наверняка нажрётся дрянным виски, но сейчас он совершенно спокоен. Смерть прошла мимо нас, так что совершенно ни к чему кричать и привлекать к себе её внимание…
– Ну и начало у нашей вахты… – произнёс я, глядя, как подбитый вертолётоносец скрывается вдали.
– Забей, – хмыкнул Гувер. – Считай это приветственным салютом. И добрым знаком заодно – потому как нарвались раздолбаи-морячки, а не крутые профи-наёмники.
– Ну да, ну да – отличное приветствие, – криво ухмыльнулся я. – Дьявол как бы говорит нам – «Добро пожаловать, господа»…
Добро пожаловать в Ад.
Глава 2
С первых же часов в Ираке я чётко понял – попали мы в какой-то бардак.
Самые лучшие в мире армейская система снабжения и логистика были такими ровно до момента, пока война не затянулась слишком сильно. И нет, дело было не в том, что нагрузка оказалась настолько велика и система начала сбоить… Нет, формально она работала всё так же безупречно и надёжно…
Но на деле её почти полностью убивало воровство всего и вся, принятое в тыловых частях. Может, для кого-то это и будет откровением, но именно США – это обладатели чемпионского титула в номинации «воровство без границ». Главный девиз в тылу был – «воруй и откатывай», а любого, кто не хотел делать свой маленький (или не очень) гешефт, старались побыстрее спровадить в зону боёв.
Правда, таких дураков почти и не было.
Что влекло за собой подобное безобразие? Череду безобразий поменьше, а именно – самые разнообразные трудности и препоны.
Как, например, сейчас.
Чудом избежав подрыва на морской мине, мы сразу же после разгрузки в порту оказались не у дел. На дворе была уже ночь, а ночью движение по дорогам категорически воспрещалось… Нет, не оккупационной администрацией – здравым смыслом. Днём любой конвой Коалиции «всего лишь» рисковал подорваться на самодельном взрывном устройстве. Ночью же местные бородачи наглели до такой степени, что рисковали устраивать засады на неосторожно высунувшиеся за пределы баз машины. Да, даже после шестнадцати лет войны идиоты по-прежнему находились. Спасибо тебе, о ротация частей, благодаря которой недостатка в безмозглых существах здесь нет и никогда не будет!
Ладно, ну не можем мы выехать, ага… Но надо же нас где-то разместить, верно?
Увы, но на этот раз не помогли даже взятки, потому что мест категорически не было. Буквально перед нами сюда пригнали какой-то полк федералов, выводимых из Ирака на переформирование, а ещё вдобавок вместе с нами прибыл другой полк – кажется, как раз на смену.
В итоге база была забита настолько, насколько только возможно и невозможно. По ночам в пустыне довольно прохладно, так что просто в поле заночевать не получалось. Приданной техники, куда можно заползти и подремать в окружении холодного железа, у нас тоже не было, а привезший нас корабль уже отчалил. Морякам закон не шастать по ночам явно был не писан…
В итоге наёмники разбрелись кто куда, вплоть до «ям» передовой линии обороны. Местные нас заверили, что там довольно безопасно, потому как попыток прощупать периметр базы не случалось вот уже месяца два, и «танго[6]«наверняка оставили эти бесплодные попытки… Тем более что преодолеть поля из колючей проволоки вперемешку с управляемыми минами было не по плечу немытым бородатым исламистам…
Что такое «яма»? «Яма» – она и есть яма. Котлован примерно пять на пять метров с низкими стенками из мешков с песком и крышей из нескольких бетонных плит, поставленных на куски столбов.
На склеп похоже, в принципе. Или на братскую могилу.
Такие часто любят снимать всякие журналюги и журнализды в доказательство того, как якобы тупо воюет американская армия в Ираке… Ну, тупо – это да. Что есть, то есть – против партизан вообще редко когда умно воюют. Но такая «яма» – это всё-таки ни разу не база и даже не блок-пост, что на местном жаргоне зовётся чек-пойнтом. Просто вокруг многих баз сейчас такие жалкие подобия выносных фортов делают, а то пассивная оборона становится всё менее и менее эффективной…
Именно в одну из таких ям нас и определили на ночь. Или больше, если опять какие-нибудь форс-мажоры возникнут на дорогах. Нас – это меня и первое отделение, то есть тринадцать рыл плюс ещё одно хмурое сержантское рыло.
– Душевно встретили. – Пока мы шли по извилистой траншее, чьи стены подпирали куски ржавой жести, Хэтчер по своему обыкновению трепался. – Можно сказать – по-родственному.
– Да что ты вообще понимаешь в родственниках? – буркнул идущий следом за ним О’Доннел.
– Да уж побольше твоего! – продолжал чесать языком Хэтчер, неся на плече свой карабин. – У меня два младших брата.
– А у меня их пять, если что.
– Коллега по несчастью!..
– Кто идёт? Назовитесь, вашу мать, или положим на хрен! – послышалось из виднеющейся совсем уже рядом «ямы».
– Ганнери-сержант Грей, – произнёс я, на всякий случай поднимая руки вверх. – Вас должны были предупредить.
– А, «си-ай»[7]… – протянули в ответ. – Проходите. Убивать вас не будем… Пока что.
Голос хрипло заржал, показывая, что это всего лишь шутка. Или в этой шутке лишь только доля шутки…
Внутри обнаружилось много грязи, тусклая светодиодная лампа и троица солдат, больше похожих на головорезов. Бронежилеты на голое пузо, кевларовые каски вкупе с арабскими платками, потёртые карабины и много татуировок.
– Здорово, наёмник! – с ухмылкой протянул мне руку, видимо, старший этого безобразия. – Есть чего хлебнуть или курнуть?
На фоне чистенького отделения бойцов «Академии» эта троица смотрелась мало того что бродягами-повстанцами, так ещё и сильно недокормленными бродягами-повстанцами. Даже довольно тощий Хэтчер выглядел вполне себе большим и крутым псом войны.
– Виски? – предложил я. Несмотря на небритую рожу, щербатую ухмылку и в прямом смысле слова сногсшибательный запах пота, этот федерал не вызвал у меня неприязни. Обычный солдат, каких много в любой армии мира. И раз он сидит в этом грязном недоблиндаже, то явно куда больше достоин уважения, чем какой-нибудь штабной, воюющий со счетами-фактурами и описями.
Уже через пятнадцать минут благодаря припасённой специально для таких случаев фляге с неплохим виски, мы с Харделем были хорошими приятелями. Детей мне с ним не крестить, но лишнее знакомство никогда лишним не будет. Мало ли что и когда мне может понадобиться? А так можно будет обратиться к кому-то хотя бы смутно знакомому и местами даже дружелюбному…
– Как там в Штатах? – с хорошей выпивки капрала быстро развезло. Впрочем, ничего удивительного – откуда бы тут взяться приличному алкоголю? А пиво, говорят, нынче совсем дрянное в войска поставляют…
– Да так себе, – пожал я плечами, глядя, как наёмники готовятся ко сну. – Работы нет, денег нет, народ звереет… На юго-западе всё шумит большая буча – все против всех.
– Хе, – осклабился Хардель. – Значит, всё по-старому. Значит, правильно я тут остался – тут хотя бы тех, кто сильно бесит, убивать можно.
Ну и аргумент. А в Штатах сейчас разве нет, что ли? Хочешь – записывайся в батальоны континентальной обороны и зачищай города мятежников, а хочешь – беги через санитарную зону к этим самым мятежникам. Демократия и свобода выбора, мать их.
– И как тут вообще? – я неопределённо мотнул головой в сторону стоящего вдали Умм-Касра. Нет, он не сиял в ночи, как сказочный город из сказок «Тысячи и одной ночи», но всё равно его местонахождение можно было определить безошибочно – по запаху. Точнее – по нестерпимой вони. Смесь запаха дерьма и горящего мусора – Ирак пах именно этим.
– Паршиво, – хмыкнул федерал. – Как тут ещё может быть? На базы и укрепрайоны местные нападают редко, а вот шмальнуть из миномётов или ракетами – запросто. С чек-пойнтами хуже – народа на них немного, так что там даже опаснее, чем в этой могиле. Убить, может, и не убьют, но ноги с яйцами оторвёт на раз, а какой ты после этого мужик?
– А конвои?
Конвои меня интересовали куда больше, потому как в основном мы будем заняты именно их проводкой.
– Паршиво. Мы этим уже почти не занимаемся. Проводками в основном маются частники и всякие союзнички. Большие конторы типа вашей – это хорошо. Если ведёт контингент типа тех же англичан или поляков – тоже неплохо. А вот если попались в охранничках нацгвардейцы или какая-нибудь кодла бандитская…
