Андрей Амельянович - Запасной путь
Переполох начался среди ночи, когда один из сотрудников Ломакина, дежуривший у мониторов, обнаружил камерами дрезины группу людей, движущихся на значительном удалении вдоль железнодорожного полотна. Камера наблюдала их всего несколько минут, но этого оказалось достаточно, чтобы Кудыкин объявил тревогу и потребовал всех занять места согласно новому боевому расписанию.
Пока автоматчики вглядывались сквозь окна в абсолютную темноту за пределами поезда, в научном вагоне Кудыкин, Ломакин, Топор, Костя и губернатор раз за разом просматривали запись, на которой хорошо были видны маленькие зеленые силуэты, то и дело пропадающие за слабо светящимися в инфракрасном диапазоне деревьями.
– Мне кажется, что они не похожи на бандитов, – наконец сказал Топор. – Идут так, словно не видят поезда и даже не догадываются о его существовании.
– Это же ночная камера, – возразил Кудыкин. – Искажения неизбежны. И давай рассуждать логично: кто здесь еще может бродить, кроме бандитов?
– Это Зона, – пожал плечами Топор, словно объяснил этим все, что хотел сказать.
– Мы не можем сидеть всю ночь в ожидании, – мягко сказал Ломакин. – Завтра утром те, кто выходят, должны быть отдохнувшими.
– Если начнется штурм, – возразил Кудыкин, – никто никуда не выйдет уже.
– На дрезине два пулемета, – сказал губернатор. – Если что – оператор поддержит нас огнем.
– Полковник, ты просто слишком устал, – сказал Топор. – Сразу бронепоезд им все равно не вскрыть. Успеем по тревоге подняться. А если сидеть всю ночь настороже – толку все равно мизер. Видимость для стрелков минимальная. Вывод – идем спать. Кроме дежурных.
Когда Костя вернулся в салон штабного вагона, оказалось, что его там ждет Наташка.
– Хотела поговорить, да вот не выдержала и заснула, – виновато сказала она. – Мне надо всего несколько минут. И снова пойдем спать.
– Конечно, говори, – с готовностью сказал Костя, беря в руки его хрупкие ладошки.
– Мы с тобой оба понимаем, что между нами происходит, – сказала Наташка, потупив взгляд, – но завтра мы отправляемся в такое путешествие, из которого один из нас может не вернуться. Это реальность, причем вполне вероятная. Сегодня я поняла это очень отчетливо.
Она посмотрела Косте в глаза и решительно продолжала:
– Я не хочу, чтобы в этом случае для другого это стало трагедией. Поэтому, Костечка, милый, давай договоримся сейчас: наши отношения будут возможны только в том случае, если мы оба выберемся отсюда живыми. А пока мы в Зоне, не смотри на меня так и постарайся, чтобы я не замечала твоего внимания. И лучше, если ты совсем не будешь со мной разговаривать, а не то я…
Она сорвалась на всхлип, прижалась головой к его груди и затряслась в беззвучных рыданиях.
– Ну что ты, Наташка, – растерянно бормотал Костя, гладя ее по голове.
– Обещай, – сказала она, поднимая мокрое от слез лицо.
– Хорошо, – сказал он. – Говорить с тобой постараюсь как можно меньше. А вот обнимать буду, как обычно. А теперь иди спать, глупенькая. И ничего не бойся.
Ворочаясь на своей лежанке, сооруженной на полу салона штабного вагона, Костя думал о том, что хотел бы, чтобы и его кто-то убедил не бояться.
27
– Ничего у вас не вышло, – злорадно прошипел Александр. От трепетного ужаса, что каждый раз испытывал ученый, глядя Хозяину в глаза, не осталось и следа. – Нас не напугать клыкастой тварью!
– Ты так самоуверен, – заметил Хозяин, убирая руку с тумблера. – И с каких это пор ты говоришь «нас»? Мне нужен только ты, а они так, непредвиденные расходы.
– Эти «непредвиденные расходы» вам не по зубам, – огрызнулся человек. – Отпустите меня, или…
– Или что? Расстреляешь в меня всю обойму? Свернешь шею? Говори, не стесняйся – все свои.
Вместо ответа ученый сдернул с плеча автомат и, прицелившись, сделал три одиночных выстрела. Пули насквозь прошили тело Хозяина. Он завалился на пол. На продырявленном темно-синем халате расплылись алые пятна крови. Запах пороховой гари защекотал ноздри Александра, который до сих пор не мог поверить, что у него получилось избавиться от не в меру зарвавшегося «начальника». Вот ведь как все просто-то оказалось! Три пули и… Однако не стоит обманывать себя ложными надеждами: Хозяин не так-то прост и вполне себе может оклематься. Ну и пусть! Хрен с ним! Для Александра теперь главное выбраться, чтобы к моменту завершения регенерации своего мучителя быть далеко отсюда.
Забросить автомат за спину и извлечь из нагрудного кармана магнитную ключ-карту – две секунды. Попасть в прорезь электронного замка – две секунды. Провести карточку через щель и ввести код – три секунды. Семь секунд – и свобода!
– Далеко собрался? – по завершении четвертой секунды Хозяин все же успел восстановиться.
Александр вздрогнул от страха. Отбросив в сторону бесполезную карточку, ученый прижался спиной к двери, достал из кобуры пистолет, прицелился в тумблер и нажал на спусковой крючок. Одна за другой пули прошивали стальной трон, выбивали бетонную крошку из стен, рикошетили в потолок, но ни одна не угодила в цель.
– Отпустите меня! – надрывно закричал Александр, когда сухой удар бойка дал понять, что в обойме кончились патроны. Ученого трясло от осознания своего бессилия, от разбившейся в крах надежды. Даже старый добрый пистолет, не раз спасавший жизнь своему владельцу, теперь казался бесполезной игрушкой.
– Ни за что, – сказал как отрезал Хозяин. – Ты будешь делать то, что я тебе говорю. Или мне усилить натиск?
– Все равно ничего у тебя не получится, ты, грязный мутант! Мне плевать на угрозы, делай что хочешь!
Хозяин покачал головой и мягко, почти что нежно, положил руку на тумблер, повернув стрелочку указателя на цифру «два».
В темном углу пискнула довольная чем-то крыса…
Связист открыл глаза. Полежал немного, зевнул и лениво, до хруста костей, потянулся. Ночь прошла спокойно и на удивление быстро. Казалось, не успел уснуть, как над Зоной забрезжил рассвет. Косые солнечные лучи пробрались в вагон сквозь щели в потолке, легкий ветерок мало-помалу гонял затхлый, вонючий воздух, снаружи слышалось громкое карканье разошедшихся ворон.
И снова тот же сон. Точнее, продолжение того, что было вчера. И позавчера.
Связист сел и огляделся: Версоцкий еще спал, подложив под голову руку; Зюзя прислонился к стенке и слепо глядел в потолок. Левая рука сумасшедшего дергалась, как от нервного тика, а по щеке расползалась тягучая нитка слюны. Только наемник, услышав шорох, поднял голову и посмотрел на сталкера.
– Утро, – поприветствовал пленника Связист. – Как спалось?
– Никак, – пробурчал наемник. – Всю ночь кошмары мучили.
