Андрей Амельянович - Запасной путь
Вскоре все перепачкались в грязи и соке травы, устилавшей насыпь.
Двум проводникам, кроме себя, Топор при этом успевал давать дополнительные сложные задания, и вскоре Костя уже от усталости стал плохо соображать и все чаще навлекать на себя гнев Топора.
– Что ты за олух?! – орал Топор, отвешивая Косте пинка пониже спины. – Ты что, не видел, как я шевелил веткой траву? Да ты только что сдох в «песчанке» и подставил весь отряд!
– Я просто устал, – пытался оправдаться Костя.
– Какая разница, по какой причине ты подох?! – орал Топор, и постепенно Костя начал ощущать, что снова ненавидит грубого и самовлюбленного чиновника.
– Ладно, перекур, – сказал вдруг Топор гораздо более спокойным голосом. – Вижу, все уже вымотались. Садитесь, где стоите. Привыкайте отдыхать только так. На аномальном поле разбредаться нельзя.
– А если захочется припудрить носик? – насмешливо спросила Марина, явно рассчитывая смутить грубияна.
– Пудри там, где сидишь, – грубо ответил Топор. – Это, если, конечно, сама пудрой не хочешь стать.
Сказал и отвернулся. Поэтому не видел, как опасно блеснули глаза Марины, а лицо налилось краской то ли гнева, то ли стыда. Такой свою напарницу Костя видел впервые.
Но, несмотря на всю конфликтность ситуации, Костя больше не мог переживать за Марину. Усталость взяла свое, и он плюхнулся на землю там, где стоял.
Вокруг бронепоезда бурлила кипучая деятельность. Практически все, кто остался на ногах, сооружали вокруг бронепоезда небольшие баррикады из подручного материала и запасных шпал, закапывали управляемые мины и рыли канавы, отходящие прямо к аномалиям, продолжающим бесноваться вдоль насыпи. С обзорной площадки процессом руководил Кудыкин. Рядом с ним три человека из числа подчиненных Ломакина устанавливали мощные прожекторы и черные матовые блины инфракрасных фонарей. Возле тепловоза возился машинист с двумя солдатами, монтируя прямо поверх брони сопла огнеметов. Судя по количеству патрубков, уходящих внутрь тепловоза, огненного факела могло хватить на поджаривание целого слона.
Костя знал, что внутри вымершего с виду бронепоезда тоже вовсю ведутся подготовительные работы. Оружие и боеприпасы равномерно распределялись по вагонам. Два солдата чистили и смазывали орудие в бронеколпаке, а после нескольких выстрелов научными зарядами в нишах оперативного боекомплекта остались только осколочно-фугасные снаряды.
Не двигаясь с места, бронепоезд, словно длинный стальной жук, зарывающийся в землю, готовился дать жестокий отпор любому противнику, выставляя во все стороны смертоносные жала.
– Чтобы не терять в процессе отдыха время зря, – сказал внезапно Топор, – продолжим обучение сидя. Грузить теорией я вас не буду. Времени на это нет, да и слушатели из вас сейчас так себе. Но мы можем кое-что опробовать на практике.
Он встал и показал пальцем в сторону легкого марева над ни чем не приметной проплешиной в траве.
– Это аномалия. Не буду говорить, какая именно – это неважно. Я хочу, чтобы каждый из вас протянул к ней руки вот так.
Топор выставил перед собой чуть согнутые в локтях руки ладонями вниз и растопырил пальцы.
– Руки должны быть расслаблены. Попробуйте ощутить что-то необычное, какое-то чужеродное воздействие на самые кончики пальцев. Глаза на время этого упражнения можно закрыть.
Все послушно вытянули руки вперед и замерли с самыми разными выражениями на лицах. Костя почти сразу ощутил легкое покалывание, но его опередила Наташка:
– Ой, есть! Как будто волна бежит по руке! И следом еще! И еще!
– Спокойнее, – сказал Топор. – Я подозревал, что у тебя будет к этому способность, но не думал, что такая острая. Отлично. Кто еще?
– У меня пальцы покалывает, – сказал Костя.
– Пальцами ничего не чувствую, – сказал Миха, – а вот в центре ладони такой жар появился, что твоя горелка газовая. Не жгется, но ощутимо греет в сторону предплечья.
– Ничего не чувствую, – мрачно сказал Вадик. – Зато стреляю за пятьдесят метров десять из десяти. Хоть бы и мутанту прямо в глаз.
– Я не уверена, – сказал Марина, – но скорее всего, тоже нет.
– А я тоже хорошо стреляю, – заявил Хиженков. – Мы с Вадиком всех мутантов в этом лесу одноглазыми сделаем!
– Поверните ладони вертикально и сильнее согните руки в локтях, – скомандовал Топор. – Что теперь?
День медленно двигался к своему финалу, и Костя с нетерпением ждал наступления ночи. Тело болело от целого дня физических нагрузок, голова уже почти ничего не соображала из-за бесконечного потока информации, который выливал на них Топор, но тренировки следовали за тренировками лишь с малыми перерывами, словно от них ожидалось, что за какие-то сутки они станут настоящими сталкерами.
Топор отвязался от них со своими занятиями только ближе к вечеру, когда четверо сотрудников Феоктиста Борисовича поставили на рельсы позади состава легкую дрезину. Помимо трех камер ночного видения с инфракрасными прожекторами, на ней были установлены ультразвуковой радар и чувствительная сейсмостанция. Все остальное пространство занимали два пулемета с большими коробами, куда были заправлены ленты боепитания, и система беспроводного управления. По словам Ломакина, несмотря на большое количество помех от многочисленных аномалий, дрезина достаточно хорошо управлялась на расстоянии до трехсот метров. Что позволяло использовать ее как передовой дозор против бандитов, если те попробуют приблизиться к бронепоезду по рельсам.
Несмотря на сильную усталость, Костя взял камеру и отправился снимать запуск дрезины на ночное дежурство. К тому времени, когда все было готово и все системы прошли повторную проверку, уже достаточно стемнело и даже конвой из четырех автоматчиков чувствовал себя очень неуютно в сгущающемся мраке. Электрический мотор, питаемый мощным аккумулятором, работал почти бесшумно, и лишь постукивание колес на стыках рельс могло выдать, что по железной дороге движется какой-то объект. Дрезина укатила в темноту, и Костя выключил камеру.
По обеим сторонам дороги то и дело вспыхивали синие огоньки, и хотя Костя прекрасно знал, что видит всего лишь «электрические» аномалии, на душе было неспокойно. Камеры и датчики дрезины сейчас сканировали окрестности на предмет опасных форм жизни или присутствия людей, и, в случае чего, Ломакин сразу оповестил бы своих людей об опасности, но огоньки двигались как живые и казались хитрыми хищными созданиями, только и выжидающими, чтобы напасть со спины.
Косте очень хотелось, чтобы по возвращении его встречала Наташка, но оказалось, что вымотавшаяся за день девушка уснула, не дождавшись его.
