Николай Побережник - Архипелаг
— Да нет, не горит, чего человека беспокоить, мы тут все равно на неделю, не меньше, — сказал Иваныч деловито набивая трубку.
— Ну спасибо, накормил, — сказал я доев кусок мяса и допив молодое вино, которое слегка даже ударило в голову, не смотря на шикарную закуску, — сколько с нас?
— Два рубля золотом… один за стол, и один за беседу.
Я вынул из маленького подсумка-кошелька две монеты и положил на стол.
— Сейчас, уборку закончит, и я его с вами отправлю, — кивнул Самвэл в сторону кабинки, где мыл пол подросток.
— Ну мы покурим выйдем, подождем под навесом.
— А сигарет не желаете купить?
— Да я уже к самосаду привык, спасибо.
— Мужики, как же у меня внутри все закипает уже, — сказал Леха присев на лавку под навесом, — вот же тут гадюшник то.
— Здесь просто сконцентрирована вся индустрия развлечений предыдущего мира, со всей ее подноготной и в утрированном варианте, — задумчиво произнес Иваныч, — и ты ногой не дрыгай, герой-любовник, — палишься.
Действительно, сидя на лавке, Алексей не замечал, что его нога непроизвольно часто подпрыгивает на носке. Леха посмотрел на ногу, и положив руку на колено успокоился.
— Пороть горячку не стоит, надо все тщательно обдумать.
— Времени мало, — сказал Леха.
— Достаточно, — ответил я, — сейчас идем в бордель к этому Тульскому, берем Дашку, еще двух счастливиц и отводим на «Аврору». Кстати, у Дашки глаза вроде зеленые?
— Вроде, — кивнул Иваныч, — хотя не помню.
— Да у обеих, зеленые, — сказал Алексей, что у Маши, что у Даши. А чего это ты вспомнил?
— Так, на всякий случай… короче, потом, Леха, берешь себе напарника, снаряжаетесь и скрытно покидаете корабль.
— Как они его скрытно покинут? — спросил Иваныч.
— Через иллюминатор на камбузе, он большой, — ответил Алексей, — по веревке спустимся в воду, снарягу всю в автокамеры разрезанные сложим, специально для таких вещей готовил, а по реке проплывает всякий мусор периодически, нормально уйдем, да и под пирсами можно.
— Вот, отличная мысль, — кивнул я, — пробираетесь тихо на окраину городка старателей и дожидаетесь эту экспедицию и за ней. Отойдут подальше, работай, как говорится пленных не брать, но этот Торшин… Леха, он должен медленно и очень мучительно умирать.
— Я бы на кол посадил, в тайге хорошую жердь легко найти, — все также задумчиво и без единой эмоции произнес Иваныч, пыхтя трубкой.
— Дяденьки, это вас отвести? — спросил мальчуган лет тринадцати на вид.
— Ага веди, — согласно кивнул Иваныч.
— Тогда два рубля серебром.
— Держи, и веди к девкам, что у Тульского.
— Понятно, идемте.
Поводырь в приподнятом настроении перебирая монеты в руках шел впереди, периодически оглядываясь и повторяя «сюда дяденьки», перед очередным поворотом в почти лабиринте из сараев, срубов навесов. Мы остановились перед большим бараком спустя минут десять.
— Все дяденьки пришли, вот тут девок берут, с вами не пойду, а то рыжий опять деньги отберет, — сказал мальчишка, указав на дверь.
— Тогда здесь подожди, назад нас проводишь, а то заблудимся, — подмигнул ему Леха и дал еще монету.
— Ну, хорошо, — ответил он, принимая монету, — я вон там, у сарая в теньке посижу.
Мы вошли в дверь в торце барака и оказались в небольшом тамбуре два на два метра, впереди была установлена дверь решетка, а за ней в просторной комнате на кожаном диване дремало рыжее чудовище. На диване, одетый в обрезанные спортивные штаны и в майке лежал и похрапывал накаченный крепыш, просто гора мышц, рыжий короткий ежик, рыжие брови, вся грудь покрыта рыжими же волосами. Рядом с дивном на тумбочке лежал обрез двустволки. Я еще раз открыл входную дверь и громко ей хлопнул.
— Дома холодильником так хлопать будешь, — пробурчал просыпаясь здоровяк, — баб снять?
— Ага… трех.
— Нормально, через решетку смотреть будете или пройдете?
— Пройдем.
— Стволы тогда сюда кладем, — сказал он, что-то пошевелил у стены, и справа от нас у пола открылась ниша, — там таз, доставай, стволы туда и пихнешь потом ногой его обратно… не очкуй, все цело будет, клиентов не обижаем.
Мы сложили пистолеты в цинковый таз, и я пихнул его обратно. А крепыш опят что то пошевелил и ниша закрылась.
— Заходите, — сказал он и открыл дверь, — сейчас позову. Жана! Выйди, дут клиенты.
Их двери напротив вышла «мамка», и глубоко затянувшись сигаретой на выдохе спросила:
— У молодых людей какие-то особые предпочтения?
— Да мне бы какую посвежее и что бы с изюминкой какой, — снова включился в игру Леха.
— А тебе морячек? — обратилась «мамка» к Иванычу.
— Помоложе желательно.
— О, да ты хулиган морячек, — широко улыбаясь и прохаживаясь вдоль стены сказала она и потом обратилась ко мне, — а тебе какую? Может полненькую? Или худенькую?
— Не, толстую не надо, давай молодую и стройную и желательно с зелеными глазами.
— Заказ принят, сейчас подберу кандидаток, а там выбирайте, — сказала она и ушла.
— А что, много из кого выбирать что ль? — спросил крепыша Леха.
— Да есть бабы, на днях до ровного счету пятидесятую Вова купил у какого-то приезжего, а и это! Точняк! Будет тебе изюминка! — сказал рыжий и довольно улыбаясь, подошел к двери и прокричал, — Жана…
— Чего?
— Там эта брюхатая оклемалась от дозы?
— Сейчас гляну… Да, сидит сопли на кулак мотает.
— Ну веди и ее, пусть работает.
В момент всего этого разговора я смотрел на Алексея, а он смотрел на обрез на тумбочке.
— Нет Леха, — сказал я шепотом и чуть толкнул его плечом, — не вздумай.
«Мамка» вывела с десяток девчонок, поставила их в ряд и сказала рыжему:
— Выберут, возьмешь деньги остальных обратно загонишь, пошла я, у меня там кофе остывает…
У меня аж сердце сжалось… Господи, дай сил сдержаться… всех не спасти… во всяком случае не сейчас, сейчас спасаем Дашу. Вот она, стоит с края, глаза в пол, на лице безразличие и отрешенность.
— Вот эту! — чуть ли не сорвавшись на крик, прервал наш молчаливый выбор Леха, указав на Дашу.
— Я так и знал что тебе понравится, — улыбаясь сказал рыжий, и отвел Дашу чуть в сторону, они так и смотрела в пол с безразличием, лишь теребя тонкими пальцами подол легкого платьица.
Иваныч просто показал пальцем на зареванную совсем молодую девочку, вероятно, он тоже потерял дар речи.
— Тоже хороший выбор, — продолжал комментировать рыжий.
— Эту, — сказал я и не узнал свой голос.
Рыжий направился к той что я выбрал, а Даша перестала теребить платье, замерла и начала медленно поднимать на нас глаза. Рыжий был к нам спиной и Леха приставил указательный палец к губам и нахмурил брови. Даша увидела нас, побелела и рухнула в обморок.
