Вадим Львов - Роса на Солнце
Загадка их бегства выяснилась чуть позже, когда пластунам удалось взять в плен тяжелораненого наемника в звании капитан. «Федаина» звали Мохаммед Баракат, родом он был из Ирака, а в Крым попал из Сирии, где его завербовали. Капитан Баракат по специальности был сапером, пока ему не оторвало ногу чуть ниже колена во время авиационного налета. Перевязать-то его перевязали, но тащить на себе раненого никто из наемников не собирался. Поэтому и бросили на обочине в ожидании того, что кровопотеря и жаркое солнце убьют его достаточно быстро. Там его и нашли пластуны. Если бы нашли украинцы, то смерть Бараката была бы очень долгой и мучительной. Баракат в прошлом действительно был капитан-сапер Иракской республиканской гвардии с немалым опытом. Зная, что наемникам пощады не будет, он тут же все рассказал, надеясь спасти свою жизнь.
– У нас в тылу произошло восстание. Крымские татары, поняв, что кампания проиграна, решили оплатить свое будущее прощение нашими жизнями. Сегодня ночью они атаковали и разгромили штаб «гелаевской» бригады, полностью нарушив управление. Генерал Абаев убит, большинство офицеров штаба – тоже. Рабы из зинданов разбежались. Да тут еще «федаинов» полностью перестала поддерживать союзная авиация, а собственные средства ПВО оказались на затопленном корабле в порту Ялты, вместе с запасами медикаментов. Начались разборки и между самими «федаинами». В итоге большинство командиров их рот и батальонов, сосредоточенных возле Судака, приняли решение возвращаться в Ялту в надежде захватить несколько кораблей, принадлежащих «Бюро Евросоюза по делам беженцев», на самом деле вывозящих рабов, а затем свалить отсюда подальше в Румынию, Турцию или Болгарию. – Раненый замолчал и облизнул почерневшие губы. Его глаза неотрывно смотрели на флягу на поясе Артема.
– Дайте ему воды и отвезите в штаб полка. Срочно!
– Тавввааарищ капитан! – заныл один из пластунов, вихрастый и наглый Коржов. – Чего об него, чурку неумытого, флягу-то поганить?
Пшеничный сгреб Коржова за отворот горного комбинезона и прошипел ему в ухо:
– Че, Коржов, ветер победы жопу защекотал? Так до победы еще дожить надо. Тебе, бестолочь, в особенности. Ты решил приказы в боевой обстановке оспаривать? Сказал напоить, значит, напоишь!
– Никак нет! Не оспариваю, прошу прощения!
– Выполнять! Мухой! Об исполнении донести лично мне.
– Есть!
Если в стане врага начались подобные разборки, значит, победа действительно рядом. Не знаю, на что надеялись европейцы, заваривая всю эту кровавую кашу. Что чабаны, нищие и студенты медресе будут ударной силой «нового европейского порядка»??? А те как были чабанами, так ими и остались. И в перспективе тоже. Эволюция и так сделала слишком много одолжений этим существам.
Над головой с ревом пронеслась четверка «Су-24М2», идущих на бомбардировку Алушты, куда отступали «гелаевцы». Сегодня Артем ясно почувствовал, что маховик войны закрутился в обратную сторону, наматывая на свои стальные шестеренки мечты брюссельских стратегов.
День пятый. Обухов. Украина
Обходной маневр гвардейцев, приведший к прорыву в тыл противника и развитию удара на Фастов, закончился в треугольнике Гребенки – Кагарлык – Обухов яростным танковым побоищем с превосходящими, хотя и разрозненными, силами противника. Это был исключительно последний тактический успех союзников, который ничего не менял в общей стратегической обстановке. Генерал Волобуев, сидя в неудобном маленьком кресле посреди оперативного зала передвижного командного пункта корпуса, смотрел на мерцающие значки на огромной, во всю стену трейлера, электронной карте. Вокруг суетились офицеры и штабные сержанты, вводя в компьютеры все новые данные по стремительно меняющейся обстановке.
Волобуев приехал на КП прямо с передовых позиций четвертой гвардейской танковой бригады, только что оттянувшей свои батальоны в сторону Обухова после танкового боя с французской механизированной бригадой. Танкистам сильно досталось от RAH-2 и стареньких «Газелей», но бригадная и корпусная ПВО была на высоте. «Панцири» и «Тунгуски» собрали богатую жатву. Как, впрочем, и ожидали Волобуев с Колосовым, союзники повелись на самую примитивную военную хитрость. Привыкшие доверять исключительно высокотехнологической разведке, они попали в тот же капкан, который готовили для русских. Комплект «Накидка», стоящий по военным меркам копейки, превращал в тепловом и радиолокационном спектре пышущий жаром газотурбинный «Барс» в грузовик. После чего оставалось обозначить ложные позиции гвардейцев с помощью надувных пневматических моделей, активно излучающих тепло и создающих полную иллюзию настоящей боевой техники. Около двухсот пятидесяти комплектов таких «дутиков» было переброшено по воздуху на Бориспольскую авиабазу в первый день конфликта, где их выгрузили и тут же, как положено, преблагополучно о них забыли. Вспомнил о них сержант-контрактник Крапивин, служивший в отделе военных перевозок и просматривавший на компьютере номенклатуру прибывающих военных грузов. Крапивин был неплохим программистом и увлекался военным делом на любительском уровне. А в армию он пошел, чтобы заработать денег на дорогостоящие курсы повышения квалификации программистов при МГУ. Он уже отслужил двадцать семь месяцев из тридцати шести, получил на погоны две сержантские «сопли» и был рад скорому окончанию контракта. Когда корпус перебросили на Украину, в самое пекло, Крапивину опять повезло. Интендантское подразделение гвардейского корпуса находилось на противоположном берегу Днепра, где сражений не было, и занималось распределением транспортных потоков в обе стороны. Из пекла и – обратно.
В тот день Крапивин, обнаружив ведомость на прибывший трое суток назад груз, как положено, позвал дежурного интенданта прапорщика Кулича, человека с характерной для тыловика внешностью и фамилией. До армейского контракта Кулич служил в милиции на должности заместителя ОВД по тылу и гордо носил майорские погоны, пока не попал под сокращение МВД, связанное с очередной реформой. Так он оказался в армии. Единственной его положительной чертой было умение ладить с начальством. В остальном это был стандартный постсоветский «тыловик»: недалекий, трусливый и тупой. Поскольку интендантская служба была одним из элементов корпусной интегральной АСУВ «Корунд» и управлялась в режиме реального времени прямо из штаба корпуса, вся работа Кулича заключалась в руководстве солдатами и сержантами, сидящими перед компьютерами и обрабатывающими поступающие данные. Когда Крапивин указал Куличу на непонятный груз, тот, как обычно, взорвался и, брызгая слюной, завопил:
