Владимир Стрельников - Ссыльнопоселенец
Если честно, то в такой, бане, которая топится дровами и освещается огнем из топки и светом из окошка, я был впервые в лагере лесорубов. Вера тоже таким экстримом раньше не занималась. Но сейчас мы вполне уже обвыклись, раздеваясь и развешивая вещи.
— И как я? — заметив, что я с удовольствием любуюсь ее фигурой, спросила девушка.
— Великолепна, — честно ответил я, глядя на красивое девичье еще тело. Явно не рожала, хорошо занималась спортом, никаких глупых татуировок или пирсинга. Высокая грудь, чуть качающаяся при движении, тонкая талия, длинные сильные ноги с крутыми бедрами и круглая попа. Руки, плечи и шея тоже сильны и красивы, заглядение, а не девушка. Вот только пара едва видных, еще не сошедших синяков на бедре и спине все еще отмечали ее, напоминая о людоловах. Но я сделал вид, что не заметил, нечего девушке нервы трепать, слава богу, что оживает. А то сначала близко мужиков к бане не подпускала, стеснялась. Как будто уже два столетия как перестали стесняться своего тела, вернувшись к античным и языческим истокам. Не понимаю предков, чего стесняться своего тела, если оно поддерживается в порядке? Да и увечий, полученных на службе или на работе, стесняться нечего, шрамы и имплантанты украшают взрослого мужчину.
— Да ну, перестань, на лобке волосы отрастать начали, в подмышках, на ногах. Ты мне дашь потом своей бритвой воспользоваться? А то здесь другой депиляции явно не будет. — Вера немного смутилась, обратив свое внимание на эти части тела. На самом деле, как здесь женщины, привыкшие к благам цивилизации, походам в спа-салоны, дронам-депиляторам и дронам-массажистам обходятся?
— Ничего, Вера, я вон какой обросший, и то ничего страшного, — усмехнулся сам над собой, и прихватил пару шаек из тонких досточек, заметил я. — Пошли? Ты когда-нибудь веником парилась?
— Нет, Матвей, я же не русская. Это у вас снова в моду вошло, истязать себя в парилке. Мазохисты вы, что ли? — Девушка собрала волосы в хвост, чтобы пока не мешали, и черпаком набрала воду из котла с кипятком. Разбавила холодной, чуть добавила жидкого мыла для волос, которое ей дала хозяйка отеля. — Не мешай мне, хорошо? Нужно как следует промыть, а то я в лагере простым мылом толком грязь не вымывала.
Постепенно девушка вымыла голову. За это время я успел полностью от головы до пяток вымыться, да и не по одному разу. И все бы хорошо, только вот одно мне покоя не давало…
— Матвей, ты, вообще-то, тоже великолепно смотришься, — смеясь, заметила Вера. — Сильный, пушистый, член колом стоит. Это я тебя так возбудила, что ли?
— Вера, ты себя со стороны видела? Никогда бы не подумал, что моющая волосы в древнем тазе женщина выглядит настолько сексуально! — Я смущенно отвернулся. Блин, ей смешно говорить, а у меня последний раз живая женщина была еще перед судом, волонтерка из Корпуса Милосердия. Потом только киборги из простейшей серии, чтобы у народа крыша от недотраха в тюрьме не ехала.
— Ладно, Матвей, не стесняйся. Ты нормальный парень, и все. — Вера поглядела на меня, потрогала мои подбородок и щеки. — Садись, побрею.
Вообще, бритье опасной бритвой, которое осуществляет обнаженная девушка — это нечто фееричное. Великолепная грудь перед глазами, и тут же сверкающий проблеск лезвия. Охренеть. Но выбрила меня Вера чисто и быстро.
— Ну вот, красавчик. Хочешь, всего побрею? Будешь на модель похож, из рекламы какой-нибудь? — Смеясь, предложила девушка. — Нет? Тогда помой мне спинку, пожалуйста. — И, протянув мне мочалку, повернулась ко мне спиной, перебросив мокрые волосы вперед, слегка прогнувшись и опершись руками на полок.
Передо мной доверчиво стояла девушка с фигурой богини, и чего-то ждала. Стараясь не ткнуть в спину девушки, или еще куда торчащим членом, я быстро намылил ей спину и шею, смыл водой, снова намылил, снова смыл, и отошел от Веры. Взял ведро с холодной водой и с маху вылил себе на голову. Дикий визг девушки заставил меня подпрыгнуть.
— Ты чего, Вера? — удивленно повернулся я, вполне себя уже нормально чувствующий, к заскочившей на полок девчонке.
— Матвей, ты чего творишь? Балбес! — Вера зябко пожала плечами, с руками стряхнула с себя холодную воду, обалденно качнув грудями. — И вообще, ты ведь чистый уже? Иди тогда в предбанник, карауль меня. Надеюсь, тебя не заинтересует, как девушка себе депиляцию делает?
Смущенный, я вышел в прохладный предбанник, где растерся большим полотенцем, выпил кружку холодного пива, которое додумался купить, прежде чем идти в баню. Неторопливо оделся, и уселся на лавку, налив себе еще кружку пива. Так и дождался Веры, которая, сверкая чистой нежной кожей, вышла из бани. Все так же обнаженная, она подошла ко мне, и поцеловала в щеку.
— Огромное тебе спасибо, Матвей! Ты показал мне снова, что не надо бояться настоящих мужчин. — И девушка замоталась в широкое полотенце, уселась напротив, и взяла вторую кружку с пивом. Отпив с удовольствием половину, она попросила меня не мешать ей одеваться и наводить порядок с волосами, так что я пошел в гостиницу. Пара часов есть, нужно просто поспать, а то глаза слипаются.
И вырубился напрочь, оставив Герду, дремлющую на кресле, сторожить.
— Матвей, вставай, — едва слышно прошептали мне на ухо, и потрясли за плечо. А потом более резко и звонко. — Капрал, подъем, ТРЕВОГА! Угроза абордажа!
— Вера, извини, но больше не надо так шутить, — хмуро пробормотал я, помогая перепуганной девушке встать с кучи моих вещмешков. Она туда с перепугу упала, когда я вскочил с кровати. — Меня слишком долго учили, чтобы я забыл такие команды.
— Я больше не буду, на самом деле, — девушка поправила одежду и прическу перед грубоватым зеркалом, вделанным в одну, неподвижную створку грубого шкафа. В шкаф я пока составил свое длинноствольное оружие. — Просто не думала, что так отреагируешь. Лежишь, спишь как ангелочек, и вдруг уже на ногах, револьвер в руке. Испугаешься.
— Ну, рефлекс у меня такой, — я спрятал означенный «тейлорс» в кобуру, накинул на курок страховочный ремешок. После того, как на нас напала та кошка, я перед сном ремешок с револьвера откидываю. — Герда, ты почему меня не разбудила? А, сторожиха?
— Это я ее попросила, — девушка вступилась за смущенную головану. Потом посмотрела на меня, помолчала, и тихо спросила. — Матвей, почему ты не сделал даже намека на секс со мной? Я же и видела, и ощущала ментально, как ты меня хочешь. Почему?
— Потому что тебе было страшно, Вера, — негромко ответил я. — Ты боялась, и одновременно надеялась. Странная смесь чувств. А потом у тебя как будто струна внутри лопнула, когда поняла, что я не буду тебя домогаться.
