Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий "Дым Пар"

Во-вторых, Поднятые освоили новый прием. Хоть они и вырастили себе когти под стать медвежьим, но кисти рук у них оставались как у человека. Они хватались за щиты, стараясь вырывать их из рук ополченцев. И вот тут Вася увидел свой существенный промах. Он учил мужиков держать строй и держать щит во что бы то ни стало. И теперь пожинал плоды плохо продуманного обучения. Мужики не отпускали щиты до последнего, и Поднятые вместе со щитами затаскивали их в гущу своей толпы.

- Отпускайте! Морока нифрильная! – кричал Вася, - Отпускайте щит, если не можете удержать!

Он полагал, что Поднятые сюда сунутся и отступят, чтобы предпринять попытку основного прорыва в другом месте, но Макар уже подал ему знак, да он и сам видел, как маячит невдалеке за спинами передовой мертвой пехоты массивная фигура старшака, утыканная стрелами и сочащейся из ран черной жижей. Вожак мертвых, окруженный самыми сильными особями, собирал вокруг себя ударное ядро.

- Там, - закричал Вася, указывая направление, - Акима, ты понял?

Аким кивнул и вскинул арбалет. Вслед за ним развернулись, готовые к стрельбе, братья Цапли. Вася с Макаром едва успели заткнуть дыру в построении, где преображенные Поднятые повалили на землю и тут же растерзали несколько ополченцев. Бобры, Вершок и Короток заняли места спустя лишь мгновение. Теперь они точно знали, где будут прорываться мертвяки.

- Ужимаемся! – заорал Вася, - Ополчение, уплотняем строй!

Согласуясь с ранее разработанной тактикой, ополченцы перестраивались из единой непрерывной и довольно жидкой цепи в несколько плотно сомкнутых отрядов. Это новое построение существенно повышало обороноспособность, но имело недостаток, - между отрядами образовались довольно большие промежутки.

Вожак Поднятых, капитан над капитанами, оказался достаточно умен, чтобы понять это. Для отвода глаз он бросил в бой на ближайший отряд живых пару десятков слабых особей, а сам вместе с основным ударным ядром ринулся в прореху прямо к коровнику, из которого, предвкушающе щекоча ноздри, несло духом вожделенной добычи.

Вожак не стал утруждать себя поисками входа. Своими мощными когтями Поднятые в несколько ударов провалили хлипкую стену из соломы и глины и ворвались в логово живых. Распинывая на ходу целые охапки накиданного по всему коровнику сухого сена, вожак забежал первым и… остановился. Коровник был пуст. Лишь в одном из углов перед корытом стоял старый рогатый козлище.

Именно от этого козла и несло густым нифрильным духом. Козел уже обпился, весь облился настоем и облил все вокруг, но из жадности снова сунул бородатую морду в корыто, спешно выхлебывая из него остатки настоя. Козел не заметил, как залез в корыто копытом и расколол его. Увидев, что питья больше нет, козел поднял голову и нагло уставился на мертвого вожака красными осоловелыми глазами, на дне которых плескалось пьяное бесстрашие. Козел воинственно переступил передними копытами и вызвал вожака на бой:

- М-е-е-е-е, - по коровнику разнеслось его мерзкое блеяние.

Даже будучи совершенно бездушной тварью, вожак от этого зрелища утратил на миг самообладание. Он кинулся к козлу, схватил за рога, опрокинул и впился клыками в его горло, не замечая, как следом за основными его бойцами, набиваются в коровник все остальные мертвяки. Один за другим, десятка за десятка, сотня за сотней.

Лишь полностью высушив козла, вожак поднялся и осмотрелся. Только тогда он осознал, что живые пропустили в свое логово всех, даже самых тупых и слабых Поднятых. А потом он почуял запах огня сразу со всех сторон. Стены подожженного коровника запылали как факел и уже пробирались языки пламени внутрь, перекидываясь на сено.

- Морока нифрильная! – радостно закричал Аким, - Никак получилось!

В этот раз Аким имел основания собой гордиться. Именно ему принадлежала идея, не просто разлить в коровнике нифриловый настой, а еще и напоить им козла: «для жизненной достоверности и жертвенного символизма» - высокопарно пояснил он свое предложение.

Бойцы вернулись в первоначальное кольцевое построение, только теперь развернулись лицом внутрь. Пылающие стены коровника начали обваливаться и стали видны мечущиеся внутри фигуры Поднятых. Неизвестно во что превратилась их кровь, но та черная маслянистая жидкость что заменяла им ее, горела очень хорошо.

Объятые пламенем мертвяки утратили способность что-либо видеть и слышать. Они хаотично перемещались, сталкиваясь друг с другом. Некоторые случайным образом находили в проломах дорогу наружу, но налетали на поджидающих их людей, и бойцы их легко добивали. Один из Поднятых, роняя горящие куски плоти, слепо двинулся прямо на Васю.

- Братцы, позвольте мне! – крикнул Аким, когда Макар уже поднимал руку для замаха.

- Забирай, коль не шутишь, - разрешил Макар и они с Васей отступили в сторону.

- Какие шутки! – Аким был радостен, а в голосе его звучало озорство, - Исключительно ради опыта!

Сказав это, Аким выплеснул на горящего Поднятого ведро воды. Неизвестно, чего Аким хотел добиться, но то, что случилось, в его планы явно не входило. С громким хлопком Поднятый разлетелся на куски, забрызгав своими ошметками всех вокруг.

- Акима, леший тебя, - кричал Вася, обтирая лицо рукавом и стараясь проморгаться, - Ты чего творишь?!

- Звиняйте, братцы, - Аким тщетно пытался отплеваться от залетевшей ему в рот дряни, - Я не знал.

Утираясь и приходя в себя после неудачного Акиминого опыта, они пропустили миг, когда с треском вылетел наружу кусок стены и сначала залитый кровью козел, а следом несколько десятков преображенных Поднятых выскочили из горящего коровника и устремились в речную воду. Несколько из них, видимо те, кто обгорел посильнее, в воде взорвались, но большая часть, как, впрочем, и сам козлище скрылись в реке. Вася вздохнул и достал переговорную монету.

Старшина Куница следил за сражением с противоположного берега, и когда забренчал вызов, сразу догадался, кто его может вызывать.

- Слушаю, - сказал он.

- Старшина, - раздался Васин голос, - Встречай три десятка Поднятых из реки.

- Я видел, - сухо ответил Куница.

- И это… Козла упокоить не забудь. Он тоже Поднятый.

- Чудны дела твои… - протянул старшина Куница, пряча монету, - Я надеюсь, это единственный покусанный мертвяками козел, которого поили настоями.

Старшина поплевал на ладони, покрепче перехватил двуручник и прокричал своим:

- Не зевай парни! Из воды к нам идут тридцать Поднятых и один козел, - на недоуменные вопросительные взгляды своих парней добавил, раздражаясь, - Я сказал сейчас что-то непонятное? Козла надо завалить. Ясно теперь? Надо завалить КОЗЛА! К бою!

Глава 19. Знаменное оружие.

Ясень прогуливался по Медвежьему городу и все никак не мог надивиться. Останавливаясь перед очередным зданием, он качал головой, будто не в силах поверить увиденному. Толи из-за нелепых баек, что слышал он про медвежий народ, толи из-за Михи, чьи одежды были пошиты из шкур, он сложил себе предварительное мнение, что будто бы живет народ медведя чуть-ли не в землянках, и чуть-ли не укладывается в них на зиму в спячку.

И никак не ожидал он увидеть такого большого, многолюдного хорошо устроенного города, сплошь составленного теремами, да еще какими! В два, а нередко и в три этажа, рубленные из еловых стволов чуть не в обхват, да каждый с резными наличниками и крылечками, да на каждом коньке с большим искусством выточены из дерева птицы и звери, да еще раскрашены с изумительной красотой.

- Что, все любуешься? – услышал он за спиной насмешливый голос и обернулся.

Миха, хоть и молодой по годам, был одним из немногих, кто способен подойти к Ясеню незамеченным.

- Что, уже? – Ясень постарался спрятать досаду, что опять позволил застать себя врасплох, и покосился на здание, где собралось вече старейшин, и куда его в этот раз не пустили.

- А чего тянуть? – вечно смешливый Миха и на этот раз рассмеялся, - Пошли, огласят тебе решение.