Интриган. Новый Петербург (СИ) - Чехин Сергей Николаевич

Над горизонтом поднимались густые дымы. К нам приближался, чадя четырьмя трубами, огромный стальной линкор с двумя крейсерами сопровождения по бортам.

В таком темпе гости прибудут не раньше, чем на следующий день, но почему-то внезапное подкрепление вызвало больше тревоги, нежели радостного облегчения. Ведь я понятия не имел, какой у них взгляд на охватившие город беспорядки, и как они станут решать эту проблему.

— А это, скорее всего, новые ревизоры, — молвил, глядя на эскадру из-под ладони. — И теперь их так просто не подорвут.

Глава 20

Чтобы беспрепятственно добраться до резиденции, пришлось дать крюка вдоль берега и взять небольшую рыбацкую лодку.

Когда волны послушно доставили нас к бетонному причалу, вооруженные матросы уже провожали на борт прислугу. При этом Альберт ожесточенно спорил с капитаном, требуя от того разметать налетчиков из пушек или хотя бы припугнуть.

— Так, никаких пушек, — строго произнесла Рита.

— Где отец? — воскликнул подросток.

— Все еще в суде. Не волнуйся, он может за себя постоять. Иди на корабль и присмотри за прислугой.

— Но наш дом! — из глаз брызнули слезы, похожие на капли расплавленного золота, а вокруг предплечий взревели огненные смерчи. — Я не дам им все разрушить! Не позволю!

— Альберт! — произнесла сестра таким тоном, что брат вмиг остудил колдовство. — Дом можно починить. Мертвых людей — нет. Поверь мне, поверь Гектору, поверь отцу — сейчас лучше всего отступить.

— Но как же город…

— Город — наша забота. Властью, данной мне по праву рода, я назначаю тебя корабельным чародеем. Займи пост и жди дальнейших распоряжений.

— Д-да… — юнец неуверенно приосанился. — А что будете делать вы?

— Спасать колонию, — проворчала девушка и устремилась к причальной башне.

Дирижабль отчалил и поднялся на сорок метров. С высоты я видел, что дымов и пожарищ стало еще больше, а правительственные здания сплошь утопали в огне.

Уцелело лишь одно, окруженное прозрачным куполом, очертания которого подчеркивало беснующееся вокруг пламя. Вот только гарь с трудом отгонял вращающийся вокруг барьера вихрь, и осажденные имели все шансы погибнуть от удушья.

— Проверь радио! — попросила Рита, ведя аппарат точно на купол. — Оно настроено на экстренную частоту.

Я включил установку и тут же услышал в наушников встревоженные голоса, пробивающиеся сквозь оглушающий треск помех. И то, что передавали в эфире, еще больше напоминало предтечи грядущего апокалипсиса.

— На помощь! Помогите, мы окружены!

— Нас кто-нибудь слышит? Они повсюду. Повторяю — они везде!

— SOS! SOS! SOS!

Передача слов по радио — довольно современная разработка, и вряд ли подобные устройства есть у каждого второго горожанина. Скорее всего, это штучный товар, установленный либо у самых богатых семей, либо в стратегически важных объектах.

— Говорит Гектор Старцев! — попытался вклиниться в какофонию отчаяния. — Кто командует обороной? Повторяю — кто командует обороной?

— Боюсь, никто, — сухо донеслось в ответ. — Последнее сообщение из мэрии — мэра выбросили в окно.

— Кто говорит?

— Генерал Борис Смирнов, командир гарнизона Нового Петербурга.

— Почему войска все еще в казарме? Доложите обстановку!

— Мы окружены. Солдаты охраняют арсенал от разграбления. Оружие не должно попасть в руки бунтовщиков. Покинуть периметр не можем. Как поняли?

— Запросите подкрепление из соседних гарнизонов.

— Запросили. Поезда остановлены из-за повреждения путей. Говорят, там воронки, как от дюжины фугасов. И все — в ста верстах от Петербурга. Пришлось идти пешим маршем. Так что сами понимаете, как скоро прибудут бойцы.

— А море?

— В ближайших портах беспорядки. Два фрегата отправили из Новой Москвы, но те прибудут в лучшем случае к вечеру. Свободных транспортных дирижаблей нет — все отлетели в Старый свет еще позавчера. Причем почти одновременно, словно кто-то пошаманил с расписанием. Странно, не так ли?

— Зараза! — в гневе ударил кулаком по столу. — Они все предусмотрели! Все!

— Кто — они, ваше сиятельство? — с легкой усмешкой поинтересовался собеседник.

— Пока не знаю. Но как только найду этих ублюдков — мало им не покажется. «Разящий», как слышно — прием?

— «Разящий» слышит хорошо, — отозвался радист.

— Отправляйтесь каботажем на юг — к Новому Белгороду. Подберите отряд и попробуйте деблокировать порт. Стрелять на поражение только в случае прямой угрозы, ясно?

— Так точно. Запрашиваю подтверждение от семьи Кросс-Ландау.

— Подтверждаю! — крикнула Рита.

— Приказ принял. Выдвигаемся.

— Черт! — настал черед спутницы браниться. — Восходящие потоки от пожаров трясут дирижабль, как шлюпку в шторм. Да еще и ветер вокруг купола — не зависнешь! А если убрать вихрь, все задохнутся.

— Тогда постарайся пройти рядом с куполом! Я раскачаюсь на лестнице и спрыгну на крышу. Сорвусь — не страшно. Уже падал с цеппелина — глядишь, и сейчас выживу.

— Осторожнее! И учти: в гондолу поместятся не больше двадцати человек. Придется делать минимум два рейса.

— Хорошо. Жди сигнала.

Я открыл бортовую дверь и столкнул вниз скатанную в рулон лестницу — прочную, жаростойкую, с цепями и полыми стальными перекладинами.

Несмотря на приличное расстояние, горячий ветер обжигал лицо и руки, а черная воронка поднималась все выше, всасывая гарь с ближайших пожарищ.

Здания подожгли недавно — вскоре после нашего ухода — и самое пекло только начиналось. Гореть там было чему — ковры, гобелены, мебель и несметные кипы бумаг и гроссбухов.

Рита пошла на первый заход, борясь с сильным боковым ветром, что так и норовил затянуть аппарат в гущу ревущего смерча.

Я качался как маятник, спускаясь по лестнице — оставалось лишь немножко помочь себе магией, чтобы оказаться точно над крышей.

На лету окружил себя воздушным коконом и приземлился на черепицу, чудом не провалившись на чердак. Дышалось здесь с трудом, хотя уже находился внутри заслона. Люди тоже давно покинули и площадь, и окружающие проспекты, спасаясь от жара и дыма.

Так почему чародеи просто не разнесут здание и не проложат себе дорогу из огненной западни? С другой стороны, куда им идти после, если резиденции сожжены или осажены, а по городу по-прежнему носятся оравы заряженных молодчиков?

Но стоило оказаться в зале заседаний, и все сразу встало на свои места. Огонь отгоняла только Распутина, в то время как трое магистров поддерживали щит. Андрей колдовал над верховным судьей — старику стало дурно то ли от гари, то ли от пережитых ужасов.

Несмотря на старания «академиков», дым щекотал нос и щипал глаза — долго в таких условиях находиться нельзя. Неудивительно, что агенты вместе с Юстасом расселись на полу вдоль стен, где газа скапливалось поменьше.

Остальные чародеи вместо посильной помощи занимались совсем другими вещами. Хмельницкий каким-то чудом сумел избавиться от рунических кандалов — судя по вывихнутым большим пальцам и содранной коже, здоровяк просто стащил их с запястий — дури и желания хватило.

И теперь пытался выбраться из клетки, вцепившись в прутья и раскалив их добела. Ему всеми силами противостояли Генрих и Земской, накачивая решетку и руны золотистыми синусоидами, извивающимися из сложенных ладоней.

Оба колдуна изошли потом и едва стояли на ногах, а Пан продолжал рычать медведем и рваться на волю. Пушкин же вместо помощи товарищам просто сидел на скамье с таким видом, будто рядом развернулась пьяная драка, которая никоим образом его не касается.

— Что здесь происходит?

— А разве не видно? — пробасила Николь из-под маски, сделанной из куска вощеной шторы. — Мужланы опять мужланятся, вместо решения насущных проблем!

— Я не отдам семью под пытки! — заорал Хмельницкий. — Сам пойду — а их трогать не смейте!

— Ты арестован, — процедил Кросс-Ландау, щурясь от мельтешения сияющего щупальца. — И пытаешься сбежать. Я не позволю.