Дмитрий Манасыпов - Возвращение
– Ты давай не бузотерь, – попытался я его утихомирить. – Рана воспалится или еще чего, и что тогда? Ты вон лежишь, и уже не очень здорового цвета.
– И что? – Сдобный упрямо нахмурил брови. – Ты сомневаешься в том, что дойду?
Куда там, попробуй в тебе посомневайся. Ты ж меня потом с потрохами сожрешь и еще вспоминать будешь ой как долго. Да вот только что же с тобой делать?
– Есть у меня в заначке одна штука… – вдруг протянул Крюк, про которого мы, если честно, немного и подзабыли. – Может быть, и поможет, да…
Глава 11
«Четверка» – Парк
Скатиться на дно и сойти с ума,
Открытыми держать свои мутные глаза,
Решиться на ужасный, последний шаг,
Понять, наконец, кто настоящий враг.
Идти через Парк вечером… м-да уж. Гениальные и одновременно бредовые идеи приходят не по одной, это точно. Для начала мысля о том, что надо завершить начатую в прошлый раз идею об отравлении неугодных элементов содержимым найденного контейнера, ага. И, в довесок к ней, нате вот, получите и распишитесь, еще одна. Да-да, вы не ошиблись, вся наша группа крутых, по самое не балуй, рейдеров – дружно трюхала в Парк, о как. И накласть нам всем на то, что вокруг сумерки, и что в Парк соваться следует с громадной опаской, и только в крайнем случае. Хотя…
Разве у нас сейчас не крайний случай, когда больше ничего не остается делать, скажите мне, господа сторонние наблюдатели? Кто вы, интересно… добрые ангелы, машущие нам платочками на добрую дорогу, или злобные дьяволята, радостно начищающие трезубцы и накаливающие сковородки с противнями? То-то и оно, что если вы и есть, то непонятно – кто вы и зачем вообще наблюдаете. Вместо того чтобы просто помочь. Вот только не подумайте, что я есть не кто иной, как воинствующий богоборец-атеист, хрена лысого. Здесь, в Районе, это просто невозможно. В смысле – не верить ни во что. Да и не только здесь, как оказалось лично для меня.
Когда ходишь по самой грани между жизнью и смертью и не знаешь – а не смотрит ли на тебя в оптику вон на той красивой опушке снайпер, то о многом думаешь. И каждый раз, когда оказываешься живым и почти целым, а рядом, совсем рядом, кто-то уже отхрипел и отмучился, то думаешь про это снова. Нет-нет, какая там философия, я вас умоляю, ну не смешите мой пупок. Просто, ведь все очень просто… в этой жизни нет ничего случайного, и в ней нет места якобы стечению обстоятельств. Все взвешено, измерено и… не помню чего там. Мене, текел, упарсин, короче. И если нам суждено пройти через Парк ночью, то, соответственно, мы это сделаем, чего бы оно нам ни стоило.
Парк… чертово и проклятое место. Просто находиться рядом с ним тяжело, не говоря о том, чтобы пройти насквозь. А нам нужно было сделать именно это. С этой стороны я еще ни разу не был, и проем, когда-то вырезанный автогеном в металлических прутьях, не казался больно страшным. А вот тот вход-выход, куда мы шли, – жуть как не любил. Каким-то непонятным чудом там сохранилась старая вертушка, ничуть не проржавевшая и свободно крутившаяся на своем стержне. Дескать, заходите, гости дорогие, рады вам тут будут просто до беспамятства, сами не заметите, как останетесь. Это точно, что и сам не заметишь, как тебя располовинят и схарчат то, что получилось.
Экая прихоть судьбы – из места, в котором я маленьким мальчиком любил кататься на паровозике, что находился у колеса обозрения и которое так любили и взрослые, и дети, выросло такое вот чистилище. К слову сказать, и это не шутка, у местных бытовало в жаргоне такое определение, как «отправить на аттракционы». Все просто: того, кто провинился в чем-то, заводили большой гоп-компанией под прикрытием пулеметов в глубь Парка, обязательно днем, и оставляли, связанного по рукам и ногам, конечно. Могли положить рядом ножик, иногда, в качестве совсем уж насмешки, давали попользоваться столовым, изуверы несчастные. Тех Измененных, что практиковали подобное развлечение в отношении рейдеров, мы уничтожали. Без пощады, не обращая внимания на просьбы и прошлое сотрудничество. Смерть врага – это смерть, если она в бою либо после него, от кровопотери к примеру. Но издевательство и насмешка – а как еще сказать о Парке? – это… мерзко. Мы до такого не опускались и платили сполна тем из местных, кто это делал нашим братьям и сестрам. И не надо про библейские заповеди, не стоит. Каждому свое, как известно.
Обитатели этого места в нашей собственной Не-Красной книге находились на особом счету. Гулять в бывшем городском парке культуры и отдыха могли очень немногие из Измененных животных. Гипер-урсусы, серые львы и, пожалуй, смоки, проносящиеся над его непроглядными кронами. Остальным зверяткам путь сюда был заказан, так как даже стая орфо-псов выжила бы здесь не так уж и долго. Из тех местных жителей, кто головой умел не только есть, а еще и соображать, сюда спокойно могли заходить големы, но это понятно. Кто захочет справиться с ходячим танком и доказать всем окружающим что он самый крутой, если результат ой-ой-ой как спорен? Хотя, если память мне не изменяет, даже коллеги Крюка ночью сюда соваться не рисковали.
Точных данных о зверье этого куска Радостного у нас было достаточно. В конце концов, информация всегда скапливается, даже когда ее носители зачастую остаются в Парке в виде естественных удобрений. Съемки крошечных портативных камер в шлемах рейдеров и военных, данные от Измененных, результаты работы ученых, сливаемые в общий банк данных Грека, которые он потом продавал, и не задешево. Ну, жадная он натура, что тут поделаешь?
Ночники… странный симбиоз одичавших больших кошек с огромными паразитами, дававшими им некоторые пси-способности. Не такие большие, как греи, но очень опасные животины о четырех лапах, густо-черного цвета с редкими смазанными серыми полосами на боках и горбом на спине, где и обитали те самые паразиты. Про этих нехороших представителей братьев наших меньших в свое время я наслушался ой как много. Они были одними из тех, кто в темное время суток выходил за пределы собственного ареала. Легко объяснимо, если учитывать, что кормовая база плохая. Нет, конечно, через Парк ходили те же самые курьеры с товарами или лаборанты военных лабораторий под присмотром наших техасских рейнджеров. Но это же не каждый день, а кушать-то хочется постоянно.
Серпенты, громадных размеров ползучие гадины с гривой живых и жадных до добычи щупалец вокруг головы. Вот эти вообще повергли меня в шок при первом просмотре данных о таком виде местной фауны. Откуда, скажите, пожалуйста, в средней полосе России, пусть и в Районе, возьмутся почти семиметровые змеюки с таким вот украшением на шее, а?!! А ведь взялись, как ни странно, и очень даже хорошо устроились, наводя ужас на всех мирно гуляющих по почти заросшим травой дорожкам. То ли опять отголоски того самого зооцирка, что подарил нам многих милых и ни разу не плюшевых зверюшек, то ли… а кто знает, что может скрываться за этим самым «то ли»? При любом раскладе – серпенты были априори, и никуда от них нам не деться. Оставалось только надеяться, что во время нашей прогулки их будет лезть на нас не так уж и много.
Стаи мегадрозофил, во как. Смешно? Да куда там, описаться просто со смеху можно от такого. А вы ее, эту самую дрозофилу, видели вблизи? Да на хрен никакой микроскоп тут не нужен, чтобы во всех подробностях рассмотреть. Мне довелось наблюдать эту насекомую чуду-юду в собственных пальцах, принес как-то чудаковатый рейдер Паганель целую банку. Да-да, обычную стеклянную банку, на три литра которая, забитую по самое горлышко этими чудными жужелицами. Не знаю, где он откопал банку, понятия не имею, как смог их туда загнать и заморить, но притаранил прямо в «Солянку» и давал каждому посмотреть. Тоже тот еще чахлик невмертливый, пардон, Кощей Бессмертный, давал не просто так, а по сотке с носа.
Так вот… страшно это, скажу вам. Отвратная дрянь, у которой кроме хоботка присутствуют и жвала. А из хоботка мушка выделяет ни много ни мало, а очень сильную кислоту, которая легко расплавляет те защитные комбинезоны, которые из разряда дешевых. Стоит говорить, что ожидает рейдера, который пошел в Радостный в обычном камуфляже и с дыхательной маской и попал под этих насекомых? Наверное, не стоит, сами поймете.
Вот такие вот три вида гостеприимного зверья из Парка, что вспомнил навскидку. А уж те, кто умеет думать, о-о-о-о… На ночь и вспоминать страшно, если честно, хотя и надо.
Топтуны – это понятно. Их здесь не так много, как на других территориях, но тоже хватает. В Парке они какие-то особенные, и быстрее, и ловче, чем их собратья в пригородах и самом Радостном. Те, во всяком случае, по деревьям лазить не умеют, а эти, если судить по записям, прямо-таки белки какие-то. Только белки большие, дохлые, вечно голодные и с вот такими зубищами…
Отдельные особи Измененных, полностью приспособленные к жизни в этой пуще, умеющие подкрадываться абсолютно незаметно и неслышно. Поразительная смесь животных и людей, превратившихся в то, что кроме как зверолюди и называть-то не хочется. И косари…
